Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г - Мабир Жан - Страница 19

Потом генерал Майндль будет отправлен в Германию, где сформирует 22 полевые дивизии люфтваффе. И дух парашютистов штурмового полка будет присутствовать и в их рядах.

«Рассеивание» парашютистов продолжается. В то время как одни сражаются на севере под Ленинградом, другие — на Московской дороге с группой армий «Центр», а некоторые части отправлены на правое крыло Восточного фронта на Украину, где они находятся в секторе реки Миус, впадающей в Азовское море возле Таганрога.

В течение зимы 1941–1942 гг. немцы превратили эту реку в оборонительный рубеж, предназначенный сдержать большое контрнаступление Красной Армии.

Именно туда будут направлены 2-й парашютно-стрелковый полк, противотанковые части и рота парашютного пулеметного батальона, а также 4-й батальон штурмового полка капитана Герике.

6 декабря 1941 г. 7-я рота 2-го полка, стоящая в Тангермюнде, получает приказ об отправке на Восточный фронт. 15 декабря парашютисты прибывают в Днепропетровск, затем в Сталино на юге Украины недалеко от Азовского моря.

Они довольно скудно справляют Рождество в избах, вокруг елок, посыпая их тальком, украшая ватой и серебряной бумагой из сигаретных пачек. Меню состоит из двух бутылок алкоголя («Штайнхегер») на взвод и черного армейского хлеба. Это слишком по-спартански, поэтому человек шесть солдат из 7-й роты 2-го полка отправляются на поиски уток, которым можно было бы свернуть шею.

Прямо посреди праздника приходит приказ:

— Отъезд завтра утром на рассвете.

И 25 декабря, когда еще не занялся короткий морозный день, парашютисты идут пешком по дороге на Ивановку и тащат груженные оружием и боеприпасами сани. Вскоре приходится сойти с дороги и идти через поля по глубокому снегу. Без дороги сани становятся бесполезны, переворачиваются одни за другими и так и остаются лежать посреди заснеженных просторов. Люди сами должны тащить все свое снаряжение, все глубже проваливаясь в снег. В каждом взводе впереди идут люди, прокладывающие след, их надо часто менять.

Все парашютисты быстро выдыхаются. На каждой остановке они просто падают в снег. Их мучит жажда. Но офицеры строго за ними следят.

— Не ешьте снег и не ложитесь! — приказывает командир роты обер-лейтенант Хорст Циммерман, высокий рыжий офицер атлетического сложения.

Командир минометно-пулеметного взвода обер-фельдфебель Франц Хетцель подбадривает солдат.

— Осталось всего несколько километров, — говорит он им.

Уже наступила ночь, когда парашютисты прибывают в расположение артиллерийской батареи, орудия которой поставлены в снежные лунки.

Парашютисты могут поспать в колхозных постройках. На заре их будит атака русских самолетов, и им приходится спешно покинуть конюшни, где они устроились на ночлег.

26 декабря снова пускаются в путь под ужасной метелью. В полях, до горизонта покрытых белым покрывалом, дует ледяной ветер. Вот она, русская зима, во всей своей суровости. На вновь прибывших на Восточный фронт только суконные шинели, а поверх длинные белые халаты. Чтобы не отморозить ноги, они набивают в сапоги солому и бумагу.

Три взвода стрелков 7-й роты продвигаются быстрее, чем рота тяжелого оружия обер-фельдфебеля Хетцеля, ведь ей надо тащить минометы и пулеметы. Постепенно часть растягивается по снежной равнине. Пулеметчики обгоняют минометчиков, нагруженных 60-мм стволами, опорными плитами, двуногами и патронными ящиками.

Они идут долгими часами. Девять пулеметчиков с двумя орудиями идут впереди взвода. Стрелки уже давно скрылись из вида, оставив минометные расчеты далеко позади. Небольшая группа солдат доходит наконец до позиции, которую занимает пехотная рота сухопутной армии.

Мы отошли от остальной нашей части, господин капитан, — говорит один из пулеметчиков командиру отряда.

— Останьтесь пока с нами, — решает офицер, очень довольный получением неожиданного подкрепления из двух тяжелых пулеметов.

26 и 27 декабря девять пулеметчиков-парашютистов смогут поддержать огнем орудий своих товарищей пехотинцев, атакованных русскими, которые появились внезапно среди тумана и снежной бури.

Это их первое сражение на Восточном фронте, где они встречаются с противником необычным, который появляется внезапно, как войско белых привидений, наносит удар, затем исчезает в бесконечности заснеженного пространства, под стрекот автоматных и пулеметных очередей.

29 декабря части сухопутной армии, к которой примкнули девять пулеметчиков из 7-й роты 2-го полка, удается установить связь с другими парашютистами.

— Вы сможете вернуться к своим товарищам, — говорит им капитан. — Я выдам вам удостоверение, что задержал вас и что два дня вы сражались с нами.

Когда они собираются уходить, он добавляет:

— Благодарю вас. Я был бы рад иметь такой взвод в моей роте.

Покинув пехотинцев, парашютисты с двумя тяжелыми пулеметами снова попадают в буран. Они с еще большим трудом продолжают путь, все время опасаясь потеряться в белой безбрежности. Наконец доходят до железнодорожного пути.

— Вероятно, это дорога, которая ведет в Ивановку, — говорит Рудольф Мюллер своему товарищу Францу Риделю. — Надо идти по ней.

Согнувшись под ледяным ветром, они долго идут вдоль железнодорожной насыпи, наконец натыкаются на одинокую ферму. Там они встречают нескольких парашютистов из пулеметного батальона дивизии.

— Вы знаете, где находится 7-я рота 2-го полка? — спрашивают они.

— Понятия не имеем. Но вы можете спать здесь.

Усталые парашютисты просто падают на пол и быстро забываются тяжелым сном.

Кажется, что они только заснули, когда их будит крик:

— Тревога! Русские атакуют.

Советские солдаты появились из ближнего леса и опасно продвигаются к изолированной позиции, обороняемой пулеметчиками-парашютистами. Небольшая группа 7-й роты получает приказ занять позицию с одной стороны фермы, окруженной заиндевевшей решеткой.

Трассирующие пули прорезают ночь. Парашютисты замечают, откуда идут выстрелы и отвечают несколькими пулеметными очередями, выпущенными наугад. После довольно длительной и неточной перестрелки возвращается спокойствие. Но до рассвета остается мало времени на сон.

На другой день девять парашютистов готовы снова пуститься в путь. Командир принявшего их отряда поручает им охрану человек пятнадцати русских пленных.

— Вероятнее всего, вы найдете свою роту в Ивановке, — говорит он им перед уходом.

Парашютисты опять идут по железнодорожной насыпи, направляясь к Петропавловке. Они доходят до маленького дома, где устроена санчасть. Раненые немцы и русские лежат рядом в самых примитивных условиях. Парашютистам передают еще нескольких пленных. Их группа разрастается и становится заметной для советских самолетов, которые кружат в небе в поисках цели.

— Вот и они!

Три истребителя-бомбардировщика атакуют на бреющем полете и открывают огонь из бортовых орудий. Двое русских пленных, которых конвоирует группа пулеметчиков 7-й роты, ранены. Другие пленные сооружают носилки и несут их весь остальной путь.

К полудню отряд доходит до Петропавловки, устанавливает связь со своей частью, от которой он был отрезан пять дней. Обер-лейтенант Хорст Циммерман доволен, что собрал наконец всех своих парашютистов.

30 декабря кое-как разместившуюся 7-ю роту 2-го полка будят ночью:

— Немедленная посадка в грузовики!

В Петропавловку за ними пришли несколько грузовиков, которые тут же пускаются в путь по снежной дороге. Проехали совсем немного, как раздался сильный взрыв. Один из грузовиков наскочил на мину.

— Слишком опасно, — заявляет командир колонны лейтенанту Циммерману. — Я не могу везти грузовики по заминированному участку.

— Всем слезать, — приказывает офицер. — Дальше пойдем пешком.

И опять парашютисты должны идти по снегу, без саней, на которых можно было бы тащить все тяжелое оборудование.

Вечером останавливаются в колхозных постройках. Надеются наконец отдохнуть, но русские их заметили и выгоняют выстрелами. Советские пушки и минометы стоят где-то поблизости на опушке леса. Приходится уйти из колхоза и устроить привал прямо в поле.