Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г - Мабир Жан - Страница 18

— С каким заданием?

— Обеспечить связь между стрелками 1-го батальона штурмового полка и артиллеристами 4-й и 5-й полковых батарей.

Под прикрытием ночи офицер отправляется к аванпостам Шайковки. По дороге он не замечает ни одного русского.

— По такому холоду они предпочитают сидеть в своих укрытиях, господин обер-лейтенант, — замечает водитель.

К счастью для Мильха, на немецких позициях есть наблюдатели. Они все на своих постах, хотя и видно, что хотят спать. Мильх представляется.

— Следуйте за нами, господин обер-лейтенант.

Прежде чем добраться до бетонного блока, надо пройти по лабиринту траншей и насыпей. Раньше там стоял небольшой гарнизон советских парашютистов. Теперь здесь немецкие парашютисты, подземный командный пункт их командира майора Вальтера Коха.

— Теперь, когда вы видите участок, — говорит он Мильху, — можете привезти нам две артиллерийские батареи. У них есть уже кодовое название?

— «Карамба» и «Хорошо», господин майор.

— Сделайте так, чтобы они были на наших позициях уже завтра. Нам надо обязательно сохранить аэродром.

— Он окружен русскими?

— Похоже, что да. Но командование рассчитывает на нас, надо сохранить несколько взлетных полос, которые должны еще послужить нашим люфтваффе.

Пока единственные самолеты, которые находятся в Шайковке, — это те транспортные «Юнкерсы-52», которые осуществляли связь с окруженными парашютистами. Русские подбили их на земле, пока они не успели взлететь.

Основную часть привезенного оборудования успели сгрузить до общего возгорания.

Обер-лейтенант Мильх с удивлением узнает майора Коха, который после атаки на Эбен-Эмаель и Критской кампании стал видной фигурой в тесном мирке парашютистов.

— Рад вас видеть, Мильх, — говорит Кох. — Ваши артиллеристы очень кстати. Мы уже начали чувствовать себя немного «повисшими в воздухе» на этом изолированном плацдарме.

Кох все еще страдает от ранения в голову, полученного в боях за Малеме.

— Я не сплю неделями, — признается он. — Думаю, что сон оставил меня навсегда, — говорит он Мильху.

Однако надо держаться. К счастью, командир 1-го батальона штурмового полка может рассчитывать на офицеров высокого класса, таких, как Тошка в 1-й роте или обер-лейтенант Юнгвирт во 2-й.

Один погибнет в Италии, другой — после тяжелого ранения — в России. Но до этого оба получат Рыцарские кресты, как и многие другие офицеры-парашютисты.

Жизнь в Шайковке — это чередование периодов покоя и внезапных боевых тревог. Русские атакуют, но, когда наталкиваются на крепкое сопротивление, не очень настаивают. Снежные поля вокруг аэродрома усеяны трупами.

Русские не дают покоя ни ночью, ни днем. У них много разных минометов — от небольшого оружия, опорной базой для которого служит пряжка ремня одного из солдат расчета, до большого ствола калибром 120 мм. Парашютистам нечем им ответить, поэтому приходится почти пассивно терпеть непрекращающиеся обстрелы.

Снабжение представляет большие трудности. Окруженные поймали несколько одичавших лошадей, которые бродили по степи и питались остатками соломы, ухитряясь по ночам сорвать ее с крыш домов.

Майор Кох собирает свой штаб.

— Мы должны попытаться связаться с боевой группой Рёнике, — объявляет он.

Операция удается.

Со времени прибытия в Россию 1-й батальон штурмового полка понес большие потери. Погибли два знаменитых в этой части человека: лейтенант Арпке и обер-фельдфебель Орт.

Гельмут Арпке был одним из самых известных офицеров парашютно-десантных войск. В свои 23 года этот немец из Западной Пруссии, фельдфебель группы «Сталь» штурмового батальона Коха, участвовал в атаке на канал Альберта, когда немецкие парашютисты на рассвете 10 мая 1940 г. взяли врасплох бельгийских солдат. Его наградили Рыцарским крестом и направили в офицерскую школу. Затем он попал на русский фронт в Шайковку и возглавил 3-ю роту 1-го батальона штурмового полка. Он получил смертельное ранение 16 января 1942 г. в Яковлевской. Старые парашютисты батальона Коха тяжело переживали эту потерю.

Через несколько недель, 10 марта 1942 г., погибает лейтенант Генрих Орт из 4-й роты. Он только что получил Рыцарский крест как обер-фельдфебель, командир штурмового взвода. Он тоже участвовал в штурме канала Альберта и в Критской кампании.

Во время осады аэродрома Шайковка-Городище из штурмового взвода Орта сделали небольшую боевую группу, которую майор Кох направлял во все самые опасные места. Эти парашютисты стали ядром соединения из нескольких пехотных батальонов сухопутных войск, инженерных частей люфтваффе и более или менее импровизированных частей, составленных в начале окружения из отдельных солдат различных родов войск.

Орт стал большим специалистом по проникновению ночью на неприятельскую территорию. Но последнее задание стало для него фатальным, Рыцарским крестом его наградят посмертно.

Приближается весна. Снег начинает таять. Траншеи, ведущие к аванпостам и к наблюдателям, разрушаются. По земле струятся тысячи холодных ручейков.

Время от времени артиллеристы еще залезают на водокачку и сверху разглядывают цели на русских позициях. Железная лестница на этой башне все больше разрушается от ударов русских снарядов.

Наконец получен приказ покинуть Шайковку. В Германии формируется новая бригада парашютистов из четырех стрелковых батальонов. Обе артиллерийские батареи — «Карамба» и «Хорошо» — будут осуществлять для них необходимую огневую поддержку.

Командиром новой части будет назначен генерал Рамке. Никто еще не знает, куда ее направят. Это будет египетская граница в районе Эль-Аламейна.

В начале весны 1942 г. генерал Майндль объявляет штабу своей боевой группы:

— Я должен передать сектор Юхнова 12-му армейскому корпусу и попытаться связаться с частями нашего штурмового полка.

Майндль сначала направляется в Шайковку, где сражается 1 — й батальон Коха. Он один.

— Наша полковая штабная рота должна присоединиться к группе армий «Север» в районе Старой Руссы и Холма, — говорит он Коху. — Значит, мы останемся поделенными между не сколькими участками.

В апреле 1942 г., еще до начала хорошей погоды и таяния снегов, боевую группу Коха забирают с фронта. Ее переправляют во Францию и формируют новую часть: 5-й парашютно-стрелковый полк, который подполковник Кох поведет в бой в Тунисе.

Через несколько месяцев генерал Майндль получает командование полевыми полками люфтваффе, сформированными из наземного личного состава ВВС.

Под началом Майндля скоро будут восемь батальонов в районе Холма и восемь в районе Демянска — все в составе группы армий «Север».

В феврале 1942 г. генерал прибывает в Городцы на юге озера Ильмень. Там с ним случается приступ брюшного тифа, но он остается на своем посту под наблюдением доктора Ноймана.

В конце зимы штабная рота штурмового полка начинает операцию, которой командует капитан фон Зеелен.

Небольшая боевая группа занимает позицию между Турово и Болгоркой, чтобы атаковать русских и выбить их из Шарино — деревни, в которой те возвели много укрытий.

Фон Зеелен собирает две штурмовые группы, которыми командуют унтер-офицеры Игней и Вегерер. Обер-лейтенант Гётше командует тяжелым оружием, призванным поддержать атаку: полувзводом минометов и полувзводом тяжелых пулеметов.

Парашютисты устремляются на это огромное пространство, где снег уже превратился в грязь. Русские дрогнули под ударами тяжелого оружия и быстро оставляют свои позиции, выпустив по наступающим только несколько очередей. Парашютисты удивлены тем, что не встретили сопротивления у деревни Шарино, и продолжают свое наступление по открытой местности. Их прикрывают три истребителя-бомбардировщика люфтваффе.

Поправившийся генерал Майндль и несколько офицеров штаба дивизии присутствуют при этой атаке. В конце концов фронт отодвигается километров на 20–30 к востоку, прежде чем крепкая советская оборона не сдержит немецкий прорыв. Тогда Майндль решает поручить своим парашютистам обучение всех пехотных частей люфтваффе. Теперь, в конце критического периода, четыре полевых полка люфтваффе стоят в Каменке, Бураково, Ефремово и Щелгуново, таким образом, общая протяженность фронта достигает 90 километров.