История с «летающими тарелками» - Рауд Эно Мартинович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/44
• Следующая

Он посмотрел на Юрнаса с нескрываемым недоверием и спросил грубовато:

— Ты тоже по делу?

— Вроде бы, — уклонился Юрнас и сел без приглашения. — Видишь ли, я должен попросить у тебя прощения.

«Просить прощения»?! Неслыханная вежливость. Неслыханная, по крайней мере, в отношениях между мальчишками. Что же за этим кроется?

— Интересно, за что? — осторожно спросил Юрнаса Пеэтер.

И тут на него обрушилась вторая волна атаки.

— Я вчера страшно вас испугал. Помнишь, там на лугу, возле коровы тётушки Лены? Иначе вы с Рихо не кинулись бы в такое бегство…

Юрнас понаслаждался смущением Пеэтера, полюбовался красными пятнами, возникшими на его лице, затем добавил:

— На мне была защитная сетка от пчёл, поэтому вы меня не узнали.

Вот тебе и космос, вот тебе и существо с «летающей тарелки»! У Пеэтера заколебалась почва под ногами. Но отступать он не смел.

— Ты нас с кем-то перепутал. Сквозь сетку небось трудно смотреть. Рихо сидит под домашним арестом. Он не выходил из дома.

Юрнас смерил Пеэтера взглядом, в котором светилась уверенность, гордость и превосходство более умного человека.

— Я, между прочим, мастер подкрадываться, — сказал он. — Поэтому меня не так легко провести, как тебе кажется. Я даже видел коростеля. И между прочим, я вчера слышал, что ты рассказывал Марью в саду!.. Да-да! Настоящий мастер подкрадываться иногда кое-что слышит!

Что Юрнас видел коростеля — не было для Пеэтера новостью. Но что он скрывался в саду у старушки… Нет, отпираться полностью от всего больше невозможно.

— Ну да, — сказал Пеэтер и тяжело вздохнул. — Выходили мы с Рихо немного пройтись. Ну и что? Не мог же Рихо сидеть без свежего воздуха. Но корову мы к тётушке Лене не приводили, это моё последнее слово.

— Самое последнее? — спросил Меэлик.

Пеэтер не успел ответить. В дверь позвонили. Три раза. Звонки были долгие, требовательные и казались громче, чем прежние.

— Ну, — шепнул Юрнас Меэлику, когда Пеэтер вышел в прихожую, — теперь он у нас в руках!

— Посмотрим! — шепнул Меэлик.

В комнату вошёл Каур, за ним Кярт, ведя за руку маленькую Сийри, внучку тётушки Лены.

— Смотри-ка, — весело сказал Каур. — Мадис тоже дома. Никто его с тех пор не воровал и ничего с ним не случилось…

Непринуждённая болтовня Каэдра сейчас никого не интересовала. Все взгляды были напряжённо устремлены на маленькую Сийри.

И то, что должно было случиться, случилось.

— Ой! — воскликнула Сийри и воззрилась на Пеэтера. — Маленький дядя! Это же маленький дядя! Он снял Моони с дерева!

Узнала!

— Башня!.. — продолжала восхищённая Сийри. — Какая большая!..

Она пошла к Мадису, и они тут же принялись обсуждать, нельзя ли что-нибудь ещё пристроить к башне. Дети знакомятся очень быстро.

Остальное общество не интересовалось развитием взаимоотношений между Мадисом и Сийри.

— Ну? — Меэлик вопросительно смотрел на Пеэтера. — Ты, кажется, что-то хотел добавить к своему последнему слову?

И Пеэтер пробормотал:

— Просто вы меня подловили, ничего больше… Чего вы теперь от меня хотите?

Третья волна захлестнула его.

— Пойдёшь к тётушке Лене, — сказал Меэлик. — А также к Матильде Мяэ. Расскажешь им, как было дело. Больше ничего.

Наступила тишина. Пеэтер долго молчал и, наконец, вяло сказал:

— Я подумаю.

Операция «Атака тремя волнами» завершилась.

Несколько дней спустя Меэлик, Юрнас, Каур и Кярт сидели в саду Юрнаса. Вместе с ними рядом с Кярт сидела маленькая Сийри, потому что нельзя было оставить её в стороне от происходившего тут события. В саду был устроен маленький праздник, или пикник, как назвал его Каур.

Кярт расстелила на траве салфетку, перед каждым стояла стеклянная тарелочка, а посередине золотисто сиял в полулитровой банке мёд — награда за труды.

Ложки двигались по очереди к банке с мёдом, оттуда — на тарелочку и оттуда дальше — в рот. Только Сийри не очень хорошо справлялась с этой операцией, и Меэлик с удовольствием наблюдал, как Кярт по-матерински помогала ей. То, что в своё время не удалось с Мадисом, теперь осуществилось с помощью Сийри. В распоряжении Кярт был ребёнок, о котором она могла заботиться. И, кроме всего прочего, тётушка Лена была рада, что ребятишки постарше хотят поиграть с малышкой.

Юрнас, довольный собой, считал, что уж он-то больше всех вправе наслаждаться сладким угощением. Разве не он героически гнался за пчёлами, чтобы заработать этот мёд? История с цветами была также окончательно улажена. Высоко держа голову, он смело предстал перед старушкой и объяснил, как было дело. Старушка не рассердилась, только рассмеялась. Она смеялась над своим испугом, ведь ей показалось, что какое-то удивительное существо перелетело через штакетник. А из-за двух-трёх цветков молодому человеку не стоило беспокоиться. Главное, что теперь она знает, в чём было дело, и может спокойно передвигаться по двору…

Каур быстро повертел ложку в руке, чтобы мёд не капал, затем ловким движением отправил в рот и сказал:

— Тарелки стоят на месте, зато ложка так и летает у меня в руке.

Все засмеялись.

С «летающими тарелками» и таинственными существами было теперь покончено. И для Каура тоже. Виперманн, сам великий Виперманн лишил поддержки сложившуюся у Каура картину мира «летающих тарелок».

Утром Юрнас обнаружил в почтовом ящике письмо от Виперманна; правда, весьма немногословное, но дружеское. «Здравствуйте, ребята!», и так далее… Учёный сообщал, что круглые пятна на снимках есть не что иное, как результат рефракции. Внутреннее зеркальное отражение в объективе образовалось оттого, что фотографирование велось против солнца. Так подтвердилась правота Меэлика, утверждавшего, что фотография в наши дни — искусство. Виперманн написал также, что шумиха, поднятая в иностранной прессе вокруг «летающих тарелок», представляется необоснованной погоней за сенсациями. Большинство сообщений о «летающих тарелках» учёными проверено, и ни один слух о так называемых космических существах до сих пор не подтверждён.

Несмотря на разочарование, Каур мужественно перенёс крушение своей гипотезы и даже оказался в состоянии время от времени посмеиваться над собой. В последние дни он часто повторял, что человеку свойственно ошибаться и что даже знаменитые исследователи иной раз попадали на ложный путь. Но, как бы там ни было с необоснованной шумихой вокруг «летающих тарелок», «Атака тремя волнами», безусловно, обоснованно заслуживала одобрения — это была чистая работа. Пеэтер — скользкая рыба — оказался выброшен этими волнами на сушу и, наверное, до сих пор ещё беспомощно дрыгается.

Калитка скрипнула. В последнее время немало важных событий начиналось скрипом калитки в саду Йэрнаса. Сейчас все ждали, кто покажется из-за угла дома.

Пеэтер!!!

Он шёл медленно и неуверенно, держа в руках бумажный пакет, покрытый красными пятнами.

— Хлеб да соль!

— Благодарим! — ответил Юрнас за всех как хозяин дома.

Пеэтер остановился, немного не доходя до праздничного «стола».

— Я разговаривал с тётушкой Леной, — объявил он. — И с Матильдой Мяэ тоже.

— Результаты? — коротко спросил Меэлик.

— Матильда Мяэ снова берёт молоко у тётушки Лены.

Вот, значит, как. На сей раз скрип калитки обозначал не начало новых событий. Приход Пеэтера как бы ставил последнюю точку в истории с «летающими тарелками».

— Молодец, — сказал Меэлик. — Стало быть, всё в порядке.

Но Пеэтер не уходил. Он топтался на месте и перекладывал пакет из одной руки в другую.

— Хочешь мёда? — спросил Юрнас.

В голосе его звучало превосходство победителя: дескать, пожалуйста, ты попался и выполнил то, что мы велели. Теперь можем угостить тебя мёдом. Победители всегда великодушны.

Но Пеэтер покачал головой.

— Тётушка Лена дала мне клубники, — сказал он. — Прекрасные спелые ягоды…

— Ну и что?

— Она дала мне клубнику за то, что я рассказал ей, что случилось с коровой на самом деле. В благодарность… — объяснил Пеэтер. — Она довольна, что Матильда Мяэ опять берёт у неё молоко.

• Предыдущая
• 32/44
• Следующая