История с «летающими тарелками» - Рауд Эно Мартинович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/44
• Следующая

— Ну говори же наконец, — послышался голос Марью.

Великолепно. Значит, оторопь Пеэтера была так сильна, что он до сих пор не смог начать разговор. Юрнас устроился поудобнее и прислушался. Он успел как раз вовремя.

Пеэтер кашлянул.

— Я хотел спросить… что… ты… Ты ведь ничего не сказала Меэлику?

Меэлику? Дело принимало захватывающий оборот.

Через незастекленные окошки шалаша слышалось каждое слово. И Юрнас усмехнулся, когда подумал, что именно окошек Пеэтер опасался. Хорошая шутка.

— Кое-что я всё же сказала, — ответила Марью. — Когда двое беседуют, надо же о чём-то говорить.

— Ну да… но насчёт этого письма?

— Я сказала, что принесла тебе письмо от Рихо.

— А дальше?

— Что дальше?

— А ты не сказала, что Рихо просил освободить его из-под домашнего ареста?

— А что?

— Сказала или нет?

Марью, видимо, почувствовала, что обрела над Пеэтером неожиданную власть, и ловко использовала это.

— Скажи сначала ты. Выпустил ты Рихо из-под замка? Иначе я ничего тебе говорить не буду.

Пеэтер вздохнул.

— Но об этом надо молчать!

— Хорошо! — Марью была согласна молчать.

— И ты никому не скажешь?

— Никому.

— Честное слово?

— Честное слово!

Пеэтер вздохнул, потом пробормотал:

— Ну выпустил.

— Интересно! — воскликнула Марью. — А Рихо разве не побоялся, что кто-нибудь увидит его и расскажет родителям?

— Мы замотали его голову бинтами.

— Бинтами? — Марью усмехнулась.

— Ну да. Словно у него травма. Его никто бы не узнал.

Марью засмеялась.

А Юрнаса внезапно осенила догадка: бинты и были «скафандром»!

— Теперь ответь ты, — вернулся Пеэтер к своему вопросу, — что ты рассказала Меэлику?

— Ничего не рассказала! Я же обещала тебе! О содержании письма Меэлик ничего от меня не узнал!

«Но ничего, вскоре он узнает!» — удовлетворённо подумал Юрнас и украдкой стал удаляться от шалаша. Разведку можно было считать законченной, важные сведения были теперь ему известны. А цветы… Цветы могут пока подождать. Попробуй начни объяснять сейчас, ещё, пожалуй, свалят на него историю с коровой и облучением. Сначала надо вывести на чистую воду Пеэтера и Рихо!

Юрнас выбрался на улицу и пустился бежать. Скорость! Теперь только скорость! Новость надо как можно скорее доставить на место. Чтобы за это время ничего не позабыть…

Ворвавшись в калитку родного сада, он заорал:

— Послушайте! Вы только послушайте!

Меэлик, Каур и Кярт удивлённо уставились на него, а он заговорил так быстро, как иногда говорят герои мультфильмов. Но чем дольше он говорил, тем заинтересованнее становились лица слушателей. И когда он кончил рассказывать, Меэлик воскликнул:

— У меня идея!

Он тут же с жаром принялся объяснять свой замысел.

Утром следующего дня Пеэтер сидел, положив локти на стол, и безразлично следил за тем, как маленький Мадис в углу комнаты строит что-то из кубиков. Бабушка наконец выбралась по ягоды, неприятности и выговор остались позади, и вчерашние свои прегрешения Пеэтер замаливал старательным присмотром за Мадисом и вообще примерным поведением. «Будь хорошим мальчиком!» — распорядилась мать, уходя на работу. «Ладно, буду!» — решил Пеэтер. Нельзя же злоупотреблять материнским терпением. Теперь он сидел неподвижно, ничего не делая. Лишь вот так, по мнению Пеэтера, можно было оставаться «хорошим мальчиком». Жизнь уже показала: стоит едва начать что-то делать, и неизбежно, раньше или позже, огребешь кучу неприятностей. Тому свидетельство — последние события! Ещё повезло, что Меэлик пришёл к Рихо. Пеэтер даже подумать не хотел, как развивались бы события, не приди Меэлик к Рихо. Так что в какой-то мере Пеэтер чувствовал себя должником Меэлика. Вот если бы только тот не занимался так въедливо историей с Моони!.. Но наверное, это дело удастся замять. Зацепиться-то Меэлику не за что. Рихо был совершенно прав, когда велел от всего отпираться. И Марью, к счастью, не выдала ничего существенного. Передала письмо от Рихо. Ну и что? Переписываться люди могут сколько им заблагорассудится, это ещё ни о чём не говорит… Конечно, нехорошо, что люди отказываются брать молоко у тётушки Лены. Но для Пеэтера было бы гораздо хуже, если бы события, связанные с домашним арестом Рихо, сделались предметом всеобщего обсуждения. Так что надо отпираться. Другого пути нет… Бесспорно, необычным было появление того, в скафандре, от которого они с Рихо так драпанули. И надо же было Рихо проболтаться об этом бегстве Меэлику. А тот, не будь дураком, сразу навострил уши и давай ловить… Вообще, похоже, Меэлик что-то знает. Но спросить у него нельзя. И вообще ни у кого ничего нельзя спрашивать, никому нельзя рассказывать о том существе в скафандре. Они с Рихо никуда не ходили и ничего не видели…

От рассуждений Пеэтера отвлёк звонок в дверь. Пеэтер лениво поплёлся отпирать.

Меэлик!

Опять Меэлик!!!

Было десять часов утра. Пеэтеру и в голову не могло прийти, что ровно в десять началась операция, которой всё тот же Меэлик дал звонкое название «Атака тремя волнами». Одна за другой эти волны должны были теперь обрушиться на Пеэтера, решительно и безжалостно взламывая его сопротивление.

— У нас вчера разговор остался незаконченным, — сказал Меэлик. — Ты вдруг ужасно заспешил.

— Бабушка ждала, — пробормотал Пеэтер. — Ты же знаешь.

— А сейчас? Сейчас у тебя найдётся немножко времени?

— Ну найдётся, — бросил Пеэтер неохотно.

Что тут скажешь? Сейчас у него действительно было время.

Меэлик приступил к делу:

— Значит, вы с Рихо ничегошеньки не знаете о корове тётушки Лены?

— Нет.

— И у вас не было с коровой никаких дел?

— Не было. Как же мы смогли бы… Ведь Рихо сидит под домашним арестом.

— Всё время?

— Ну да.

— Разве ты не выпускал его погулять?

— Я?

— Конечно, ты. А то кто же?

— Хорошо тебе говорить, — сказал Пеэтер. — Рихо ни за что не осмелится выйти на улицу. Подумай сам — ведь он мог бы сразу засыпаться.

— Думаешь?

— Точно.

Меэлик многозначительно усмехнулся:

— А почему же он тогда не замотал голову бинтами так, чтобы только глаза остались открытыми? В таком виде его не узнал бы ни один человек.

Это был гребень первой волны. Но пока ничего не случилось. Только сооружённая Мадисом башня развалилась, и кубики разлетелись по комнате. Мадис громко заплакал, и Пеэтер поспешил утешать маленького братика.

— Ничего, — успокаивал он малыша. — Мы построим новую башню. Ещё красивее. И ещё выше.

И уже он ползал по комнате, помогая Мадису собирать кубики. Пожалуй, никогда ещё Пеэтер не относился с таким участием к маленькой неудаче Мадиса. Но с другой стороны — ни одна из неудач не случалась в столь нужный для Пеэтера момент. А ребёнку надо всегда помогать. Прежде всего, Пеэтер выстроит новую башню, а во время строительства можно будет продумать, как ловчее уклониться от допроса. Но, к сожалению, Меэлик снова заговорил и помешал обдумыванию.

— Возьмись ты наконец за ум, — сказал Меэлик. — Ведь я к тебе пристаю не шутки ради. Это всё из-за тётушки Лены, понимаешь?

— Ничего я не понимаю! — упрямился Пеэтер, старательно укладывая кубик на кубик. — Оставь меня в покое. Ты же видишь, я занят.

— Ладно, — Меэлик улыбнулся, — я подожду, пока ты достроишь свой небоскрёб.

Пусть так. Он подождёт. С минуты на минуту должна была начаться вторая волна. И как раз тогда, когда, к радости Мадиса, Пеэтер уложил самый последний кубик, снова позвонили в дверь.

Позвонили дважды, как и было предусмотрено планом операции.

— Доброе утро!

Новый гость — Юрнас — бодро вошёл в комнату, подмигнул Меэлику, похвалил башню и спросил, как идут дела у Мадиса.

Пеэтер догадался, что одновременный визит Меэлика и Юрнаса в его квартиру не случайность. Более чем вероятно, что это заговор. Требовалась бдительность, крайняя осторожность. И надо старательно избегать лишних слов.

• Предыдущая
• 31/44
• Следующая