Автографы на картах - Попов Сергей Александрович "skein" - Страница 30

• Предыдущая
• 30/52
• Следующая

В 1936 году экспериментальными работами с навигационно-гидрографическими дальномерами занималась партия на новом гидрографическом судне «Евгенов» под руководством А. Э. Клабе и капитана М. Е. Шадрина, на следующий год партия Я. К. Смирницкого на этом же судне продолжила работы в Кандалакшской губе. В следующие годы И. М. Калнткин и В. И. Воробьев производили промер на радиодальномерной основе н Карском море. Особенно активно с пропагандой нового метода выступал В. И. Воробьев, делавший доклады, писавший статьи, отвечавший на многочисленные вопросы…

В полярную ночь 1937–1938 годов в холодных твиндеках находившегося в дрейфе в северной части моря Лаптевых ледокольного парохода «Г. Седов» начался учебный семестр студентов старших курсов Гидрографического института. Одиннадцать четверокурсников и одиннадцать пятикурсников, проходивших в Арктике производственную практику, оказались на вынужденной зимовке ледокольных пароходов «Садко», «Малыгин» к «Г. Седов». Чтобы студенты не теряли времени даром, с разрешения Комитета по делам высшей школы был организован на судах филиал института.

Возглавил «дрейфующий вуз» гидрограф В. И. Воробьев. Из двухсот с лишним человек на караване подобрать преподавательский состав не составило труда. Сферическую астрономию и гравиметрию читал профессор И. Д. Жонголович, лоцию — доктор географических наук Н. И. Евгенов, практическую астрономию — опытный астроном-геодезист С. А. Янченко, гидрологию — Б. А. Моржов и 10. К. Чернявский, электронавигационные приборы — гидрограф А. И. Краснов. Такому преподавательскому составу мог тогда позавидовать не один «большеземельский» институт.

Студенты жили на «Г. Седове», а преподавателей каждое утро «под конвоем» на случай встречи с белым медведем доставляли с находившихся в отдалении других судов. При свете керосиновых ламп с самодельными бутылочными стеклами студенты делали лабораторные работы, нередко вместо недостававшей бумаги используя этикетки от консервов. Лекции вообще старались не записывать, так как чернила замерзали мгновенно. Весной по прослушанным дисциплинам было принято 52 зачета. Одновременно на параллельных курсах 29 моряков успешно сдали экзамены на звание штурманов малого плавания и механиков третьего разряда,

В апреле самолеты полярных летчиков А. Алексеева, П. Головина и Ю, Орлова вывезли с судов 184 человека на материк. Студенты своевременно начали очередной учебный год. Не явился на занятия лишь студент пятого курса Виктор Харлампьевич Буйницкий, добровольно оставшийся в числе тридцати трех человек на дрейфующих судах. Вскоре на институтской доске объявлений появился приказ об исключении его из института. Лишь через полтора года, когда он вернулся из героического дрейфа «Г. Седова» Героем Советского Союза, эта ошибка была исправлена, он получил диплом инженера-гидрографа, ибо собранный им в дрейфе научный материал мог послужить темой не только для дипломной работы, но и нескольких докторских диссертаций. Вскоре Буйницкий возглавил Арктический научно-исследовательский институт, в 1948 году защитил докторскую диссертацию, а затем до самой смерти в 1980 году преподавал в Ленинградском университете.

Большинство из выпускников «дрейфующего вуза» стали полярниками. Многие из них теперь на заслуженном отдыхе, как Иринарх Федорович Тыткин и Владимир Иосифович Вильчинский, с которыми мне довелось работать в Тикси. Валентин Петрович Кожухов — профессор Ленинградского высшего инженерного морского училища имени Макарова. Память же о некоторых хранится в названиях Арктики…

Тогда же на зимовке мало кто знал, что начавшиеся в стране репрессии уже коснулись руководителей Главсевморпути, которым ставили в вину неудачную навигацию 1937 года. Готовился приказ об отмене названий тех островов, которым гидрографы дали имена руководителей Главсевморпути: заместителя начальника П. М. Янсона, начальника политуправления С. А. Бергавинова, начальника Морского управления Э. Ф. Крастина, начальника Гидрографического управления П. В. Орловского. 15 октября 1937 года приказом О. Ю. Шмидта за № 605 «за непринятие необходимых мер по ликвидации последствий вредительства, засоренность аппарата» Орловский отстраняется от работы. Руководители зимовки восприняли этот приказ как недоразумение и решили не оглашать его до прояснения в Москве.

Однако ясность наступила раньше. В Красноярске, куда прилетели 15 мая 1938 года, подготовленный в честь зимовщиков банкет в последний момент был отменен. Гидрограф В. И. Воробьев вспоминал: «Столы были накрыты человек на сто, а явились, кроме нас десяти и летчиков, еще человек пять — десять местных работников. В Москве, по прибытии 19 мая, обратили внимание, что нас никто из Главсевморпути не встретил». В Ленинграде П. В. Орловского арестовали прямо на вокзале, а Н. И. Евгенова неделю спустя. Еще до прибытия зимовщиков арестовали остававшихся в Ленинграде руководителей полярной гидрографии Е. С. Гернета, С. В. Николаева, К. К. Петрова, П. К. Хмызникова. А всего, как свидетельствует отчет по управлению за 1938 год, органами НКВД были арестованы 13 человек, «изъято из аппарата» 62, уволено 149 «сомнительных и чуждых элементов». Все это были нужнейшие для Арктики и флота люди. Евгений Сергеевич Гернет, например, — человек большого мужества и долга, герой русско-японской, первой мировой и гражданской войн, участник трех полярных экспедиций. Он разработал и издал на свои деньги в Японии теорию происхождения ледников, ныне признанную учеными всего мира.

В 1935 году заместителем Орловского был назначен И. М. Суслов. Сын известного исследователя Таймыра и священника-миссионера М. Г. Суслова, Иннокентий Михайлович еще в студенческие годы примкнул к большевикам. Он стал активным деятелем Комитета Севера при ВЦИК, вел большую работу среди малых народностей, исследовал тундру и тайгу, издал по материалам своего путешествия на плоту по реке Оленек первые описание и атлас до этого неисследованной реки. И. М. Суслов — фактически создатель Музея Арктики, в котором работал до 1950 года. Затем он был заместителем председателя президиума Якутского филиала Академии наук СССР, директором Государственного музея этнографии СССР.

В 1938 году Гидрографическое управление ГУСМП принял Григорий Никитич Боровиков. Революционный балтийский моряк, соратник Павла Дыбенко по первым боям только что родившейся Красной Армии, Боровиков после гражданской войны занимал крупные посты в Советском Военно-Морском Флоте, командовал Высшим инженерным морским училищем имени Дзержинского. За организацию и проведение зимовки на Диксоне в 1935–1937 годах был награжден орденом Красной Звезды. Полярные гидрографы ветераны вспоминают, что Григорий Никитич порученному делу был предан фанатично. Вместе с тем его всегда отличал спокойный и выдержанный характер, уважительное отношение к подчиненным. Меньше всего он был склонен к волевым методам руководства. Осенним днем 1940 года его нашли без сознания в служебном кабинете. «В госпиталь доставлен в состоянии инсульта с затемненным сознанием, — сказано в свидетельстве о болезни. — Ранее перенес три тифа, воспаление легких, полиартрит»[106]. К исполнению обязанностей начальника полярной гидрографии Боровиков больше не вернулся. Но даже став инвалидом, не покинул родной Ленинград и прожил здесь всю блокаду, посильно помогая в его обороне. Умер он 6 сентября 1951 года.

К началу Великой Отечественной войны полярной гидрографией было проведено более восьмидесяти гидрографических экспедиций. О некоторых из них, связанных с появившимся у гидрографов флотом, расскажет следующая глава.

Много судов погибло, осваивая просторы ледовых морей. Далеко не всегда мы знаем их судьбу и судьбу экипажей. Так, у новоземельских берегов сгинула в безвестности в 1823 году шхуна лейтенанта Кротова «Енисей», в 1914-м пропали без вести русановский «Геркулес» в Карском море и брусиловская «Св. Анна» в центральном полярном бассейне. Их названия хоть остались на карте. А вот затерявшемуся в 1765 году у чукотских берегов шалауровскому галиоту «Вера, Надежда, Любовь» даже в этом отказано. Впрочем, как.1 погибшим в Арктике судам Великой Северной — кочу «Экспедицион» и дубель-шлюпке «Якутск» или разделившим их участь в прошлом веке в Карском море шхуне П. П. Крузенштерна «Ермак» и торговым пароходам «Луиза», «Надежда», «Тюмень», «Царица» — первым русским труженикам Северного морского пути. Зато редкие в этих водах иностранные исследователи не забыли прописать на русской арктической карте раздавленную льдом шотландскую яхту «Эйра», унесенный льдом австро-венгерский «Тегеттгоф», сгоревший на чукотской зимовке «Роджерс» американца Роберта Бсрри.

• Предыдущая
• 30/52
• Следующая