Белая тетрадь - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/95
• Следующая

Посеребренная дверь распахнулась от легкого толчка.

Передо мной лежало целое озеро. Я упала на колени, с наслаждением припала к ледяной влаге, пила, пока от холода не свело зубы, а в желудке не забулькало, и только потом огляделась.

– О! А спица-то здесь не нужна, – пробормотала я рассеянно, щурясь после унылого полумрака бесконечных коридоров. Хриплый голос, против всех законов физики, не вернулся эхом, а словно впитался в бархатисто-серый камень стен.

Посреди озера, не такого уж большого, как показалось сначала, возвышался помост из прозрачного камня. К нему вел тонкий мостик без перил. Везде – вокруг озера, на островке и даже на узкой каменной полосе над водой – горели факелы. И не простые, а ритуальные: очень короткие, с ярким синим пламенем.

Любопытно.

С чувством, что совершаю непоправимую глупость, я ступила на хрупкий мост и направилась к островку.

Точно посередине помоста, в окружении пылающих факелов, стояла простая деревянная шкатулка, от которой веяло очень древней магией. Я протянула руку к резной поверхности. Отдернула.

В Первую войну, когда аллийцы схлестнулись с шакаи-ар, удача оказалась на стороне последних. Пограничные пределы утонули в крови, и эта волна смыла остатки аллийского народа в южные леса. При отступлении победителям оставляли все – дома, дворцы, сокровищницы, библиотеки. Иногда даже оставалось времени накинуть сохраняющий от тления покров или поставить защиту. Кое-что разрушали, чтобы не досталось шакаи-ар, но потомкам Древних не было дела до вещей. И большинство аллийских творений так и остались нетронутыми.

Однако многие магические предметы обладали зачатками разума и скучали по хозяевам. С могущественного артефакта сталось бы выманить подходящую жертву даже за сотни километров и навязать владение. И далеко не всем такие приобретения шли на пользу…

В том, что меня подцепил на крючок некий наполовину одушевленный предмет, я уже не сомневалась, однако вздохнула и – откинула крышку.

Ничего. Ни взрывов, ни грохота, ни жутких чудовищ. Сначала мне показалось, что в шкатулке лежит слиток белого металла, я недоверчиво моргнула – и обнаружила, что слитка как не бывало, зато на сером бархате поблескивают кольца. Пять штук.

Они были причудливые, но чем-то неуловимо похожие. Одно – широкое, из чередующихся полос: золото – серебро – золото, с тончайшей вязью рун посередине.

Другое – светлое, почти белое, ободок плавно перетекает в затейливое сплетение веточек, усыпанных багровыми камнями, как будто поглощающими свет. Я уважительно присвистнула: такое надень – закроет, поди, целую фалангу. Тяжелое, наверно.

Третье – кольцо, стилизованное под сложенную в несколько раз цепочку с мелкими звеньями и подвеской из оправленного в металл зеркального осколка.

Еще одно – черненый ободок, в котором вьется узор из невесть как вплавленных в основу зеленых камешков.

И – точно в центре шкатулки – тонкое колечко из металла белее серебра, сверкающего ярче алмаза. Крошечный кристалл-инкрустация то сияет звездой, то наливается непроглядным мраком. Игра света, что ли? Я повертела колечко в руках… и надела на безымянный палец.

Бабах! Кто-то жаловался на отсутствие грома и молний?

Факелы полыхнули до потолка и погасли, озеро мгновенно затянулось льдом. Камень-подставку расколола глубокая трещина, в которую едва не провалилась шкатулка. Я едва успела подхватить невесомую деревянную коробочку, быстро сунула сокровище в рюкзак, обзывая себя при этом жадной дурой, и замерла. Ну что за приступ клептомании! За мной такого сроду не водилось. А сейчас… а сейчас меня как под руку толкали, даже подумать о том, чтобы оставить кольца здесь, было невозможно, почти болезненно.

Камень прошила еще одна трещина, и я, поскальзываясь на льду, рванула на берег. Уже в дверном проеме обернулась, услышав странный, скрежещущий звук.

Лучше бы я этого не делала.

Из трещины высунулась костлявая рука и поманила меня пальцем.

Я замерла, скованная страхом, наблюдая, как края трещины медленно расходятся, обнажая уродливо вытянутую черепушку, белые ребра, удлиненные фаланги пальцев, сжимающие что-то металлическое и до отвращения острое.

Страж! Дэриэлл как-то рассказывал о таких тварях! Они вроде как охраняют важные реликвии…

Воспоминание о непробиваемо спокойном целителе подействовало на меня благотворно, и я наконец-то начала действовать, как положено: глубоко вздохнула и драпанула вверх по лестнице, краем глаза заметив, что Страж уже выкарабкался из трещины и направляется ко мне, а в расколотом камне виднеется еще один белый череп. Впрочем, я сомневалась, что дело ограничится одним только черепом. Наверняка за ним последуют еще и другие кости и очередная колюще-режущая железяка.

Три этажа я пролетела, не сбив дыхания. Куда девалась моя неприспособленность к физическим нагрузкам, нелюбовь к бегу и общая неловкость? Потом ступеньки кончились, и я понеслась по коридору направо. Зал, переход, снова зал… Страх постепенно уступал место адреналиновому безумию и куражу. Позади что-то мерно громыхало. Судя по звуку, метрах в двадцати. Я злорадно ухмыльнулась. Посмотрим, кто кого.

Загадочно мерцающий шарик завис под очередной аркой. Раз, два…

Пора!

Древние стены сотряс взрыв.

Так и знала, что не стоит экспериментировать с «лампой».

Я завороженно смотрела, как в оседающих тучах пыли постепенно вырисовывается белый силуэт. Нескольких ребер не хватает, левая рука, с клинком, осталась под завалом. Рано радоваться, с меня и этого хватит.

Страж неторопливо приближался. Конечно, чего ему торопиться. Рано или поздно я устану бежать.

Спокойно. Могло быть и хуже. С т’ларом вообще никаких шансов, а ведь вырвалась же. А это – просто Страж.

Руки меленько дрожали.

Спокойно. Шанс есть. Но если я не соберусь с силами… Мне есть ради чего жить.

…Хэл сосредоточенно читает книгу, солнце играет в темных волосах…

…мама плетет что-то необыкновенно сложное, руки окутаны мягким сиянием…

…Айне кружится под дождем, глаза плотно закрыты, лицо запрокинуто к небу…

…уголек на ладони Феникс – как живой рубин…

…Этна ругается с Джайян, но обе они улыбаются так, что день от этого становится светлее…

…Дэриэлл в лаборатории – на руках тонкие перчатки до локтя, челка тщательно заколота, темно-зеленые глаза сосредоточенно прищурены…

Сила жгучим потоком забурлила в груди, растеклась по венам, горячей волной хлынула из выставленных в защитном жесте ладоней – темная, жгучая. Кружево заклинаний, вдохнувших жизнь в хрупкие кости, таяло в этом потоке…

Посчитав свой долг выполненным, сознание меня покинуло.

Когда я пришла в себя, первым ощущением была крайняя, абсолютная опустошенность. Даже после того, как Максимилиан использовал меня в качестве дежурного блюда, я чувствовала себя лучше. Тогда слабость была скорее физической. Сейчас из меня как будто вынули душу, хорошенько растоптали и вложили обратно. Хотя почему «как будто»? Магия и есть часть моей души.

Полная беззащитность. Теперь я дня два не смогу даже костер разжечь. Но отсюда надо как-то выбираться. Кажется, лестница недалеко – всего-то зал и пара переходов. Вот попаду на поверхность, а там посмотрю, что дальше делать.

Я неуверенно осветила груду обломков спицей-амулетом и невольно поежилась. Н-да. С «лампой» я погорячилась. Взрыв полностью обвалил потолок в предыдущем зале и частично – этажа на три вверх. И как только скелет уцелел? Наверное, было все-таки меньше двадцати метров.

Карабкаться по этим развалинам было бы глупо, конечно, но… Я пнула один булыжник, расшатала другой… и полезла наверх. Ненадежные «ступени» выворачивались из-под ног, рассыпались щебнем, царапали ладони острыми краями. Но возвращаться уже не было смысла – половина пути осталась позади.

Чем дальше я забиралась, тем острее чувствовала, что в плане есть какой-то изъян. Серьезный. Я о чем-то забыла. О чем-то очень важном… Вскоре развалины оказались позади. Еще чуть-чуть – и вот знакомый коридор.

• Предыдущая
• 25/95
• Следующая