Разбитые маски - Малышева Анна Витальевна - Страница 62

• Предыдущая
• 62/78
• Следующая

Прежде чем до Ольги дошел страшный смысл ее слов, та отвернулась и заговорила с Ильей, тот уже спускался по лестнице и тревожно оглядывал женщин.

Первый ком земли бросила в могилу Маша. Никому из присутствующих и в голову не пришло, что это должна была сделать вдова. Ольга стояла рядом, но чувствовала себя так, будто находится далеко, за кладбищенской оградой. С ней почти никто не заговаривал, произносились разве что вежливые фразы, выхолощенные и по существу пустые.

«Неужели все знают о нас с Ильей? – билось у нее в висках. – Какой позор! Но откуда они могут знать? Да, он помогает, распоряжается, он тут первый человек, к тому же пока живет у меня… Но ведь это еще ни о чем не говорит?»

Камилла по-прежнему держалась рядом. Она не плакала, не проявляла внешнего волнения, но все оглядывались на эту монументальную черную фигуру, будто чувствуя в ней загадку. Илья быстро утирал слезы – на кладбище, на краю разрытой могилы, он неожиданно расплакался. Ольга заметила, что эти двое о чем-то говорили по дороге к участку. Она не слышала о чем, так как нарочно отошла подальше. «Не дай бог решат, что ревную!» Потом пара распалась, Илья догнал Ольгу, и к могиле они подошли вместе.

Тогда, по дороге, он тихонько выругался:

– Все-таки Камилла дура! Ну никогда бы про нее такого не подумал! Эти телеграммы – чисто бабья глупость!

– Ты не подозревал ее? – также тихо спросила Ольга. Она все еще находилась под впечатлением того, что услышала от Камиллы. Такая странная выходка никак не укладывалась в голове.

– Ее – в последнюю очередь, – горячо заверил Илья. – Я считал ее разумным человеком, а она отколола такой безобразный номер… Рехнуться можно! Кстати, следователь не спрашивал тебя о телеграмме?

Ольга удивилась:

– Конечно, нет. Как он мог знать об этом? Правда, когда он сказал, с какого этажа упал Виталий, мне что-то такое вспомнилось, но я не поняла… Была потрясена, не успела сообразить… Да и про телеграмму уже забыла, думала, это чей-то дурацкий розыгрыш. Иркин, например. А тут выясняется, что она получила такую же телеграмму!

– Олечка, давай договоримся: никому об этом не говори. Будем знать мы трое – ты, я и Камилла. Понимаешь, в чем проблема? Они могут решить, что ты там побывала и помогла мужу упасть!

– Что?!

– Тише! – Он сжал ее локоть незаметно, но сильно, почти причиняя боль. – Мы пришли. Потерпи еще немного, не плачь. Скоро поедем домой, и ты сможешь прилечь…

– Смотрите, это что – они?! – послышалось вокруг. Заговорили сразу несколько человек, поднялся тревожный шепоток. Ольга подняла голову, оглянулась. Сзади стояла Ирина с дочерью.

«Ужас! – Женщина вздрогнула и отвернулась. – Только бы она не устроила сцены!»

Но Ирина молчала, ни с кем не заговаривала, держалась поодаль. Зато Таня протиснулась к могиле, заглянула в яму со странно-деловитым видом и без понуканий бросила горсть земли. Какая-то незнакомая женщина сделала попытку обнять девочку за плечи, но та смерила ее в ответ таким взглядом, что соболезнующая живо отшатнулась. Не успела Ольга опомниться, как девочка решительно двинулась к ней.

– Здравствуйте, – сказала Таня. Это было едва ли не первое слово, услышанное от нее Ольгой. Во время их прежних, редких и всегда неприятных встреч девочка молчала, как заговоренная.

– Здравствуй… – с трудом ответила женщина. – Ты…

Она не знала, что нужно, а главное, можно сказать. Выразить соболезнования? Нет, их могут принять как издевку. Сказать, что виновата перед ней? Но в чем? Может быть, вспомнить что-нибудь хорошее о Виталии, ее отце? И Ольга с ужасом поняла, что ничего хорошего ей на ум не приходит. Она испугалась: «Как же так?! Ведь он был порядочным человеком и мне до самого последнего времени было с ним хорошо! Я его любила! Неужели новая любовь так искажает старую?!»

– У меня к вам просьба, – так же деловито, очень по-взрослому продолжала Таня. – Можно у вас пожить пару дней?

Ольга потеряла дар речи. Сперва она решила, что ослышалась, но Таня повторила безумную просьбу, не отводя при этом пристального, серьезного взгляда. Наконец женщина откашлялась и хрипло сказала, что вряд ли это возможно.

– Почему? Место у вас найдется.

– Таня, ты подумала, как отнесется к этому твоя мать?

– Я договорилась с ней, – пренебрежительно успокоила ее падчерица. – Она не будет возражать.

«Я схожу с ума, – поняла Ольга. – Или уже сошла? Да что же это творится?!» К счастью, на помощь пришел Илья, он, конечно, слышал каждое слово и тоже был потрясен.

– Деточка, а что у вас с мамой случилось? – ласково, почти сюсюкая, спросил он.

– Мы не можем больше жить вместе, – исчерпывающе пояснила Таня.

– Как это, милая? Раньше ведь жили?

– То было раньше. А теперь, когда ее подозревают в убийстве, я боюсь там оставаться. Она и меня может прикончить.

Илья заметно переменился в лице. Ольга продолжала твердить про себя: «Схожу с ума, нет, уже сошла. Такого не может быть! Ирина видит, что дочка со мной общается, и спокойно на это реагирует. Она тоже сошла с ума, и девочка за компанию, и все мы, все…»

Наверное, она начала что-то говорить вслух, потому что Илья шикнул на нее. Ольга опомнилась, снова ощутив устремленные на себя взгляды. Вдова в беспамятстве, кого это удивит? Но вдова с новоиспеченным любовником по правую руку, с любовницей покойного мужа по левую, с бывшей женой покойного за спиной, лицом к лицу с падчерицей… «Адская смесь, – подумала Ольга. – И можно только удивляться, что мы все еще живы-здоровы, никто никого не задушил».

– Танечка, что ты говоришь? – с прежней улыбкой продолжал Илья. Ему тоже с трудом удавалось сохранять присутствие духа. – Иди к маме, ладно? Вы, может, поссорились, но это пустяки.

– Да не пойду я к ней, – возразила та. – И родни у меня, кроме вас, никакой нет.

– Но как же… – пробормотала та. – А бабушка? А тетя Маша?

Но девочка твердо стояла на своем:

– При чем тут тетя Маша? К черту ее! Она меня всегда терпеть не могла, и потом, у нее свои дети. Я хочу пожить у вас.

– И ты договорилась об этом с мамой? – вмешался Илья, оглядываясь на неподвижную, сухощавую фигуру Ирины. Та стояла как памятник самой себе, – прямая, застывшая, угловато-черная. – Поверить не могу!

– А вы сами у нее спросите, – с торжеством ответила девочка. – Ну так что? Можно у вас пожить?

«Давит на педаль», – подумала Ольга, неожиданно вспомнив свою незадачливую ученицу Леночку, которая, раз нажав педаль рояля, никак не решалась ее отпустить, из-за чего все звуки сливались в какой-то заунывный рев. Учительница сто раз просила вообще не пользоваться педалью, убеждала, что это дозволяется лишь тем, кто вполне овладел техникой… Но Леночка в восторге давила на педаль, как только учительница на миг ослабляла контроль.

– Если мама согласна, тогда, конечно, переезжай к нам. – Это сказал Илья.

Ольга не верила своим ушам, но тот уже приобнял девочку за плечи – это был покровительственный, совершенно отеческий жест. И Таня – вот чудо! – сразу потянулась к нему. Ее жесткий, пристальный взгляд смягчился, глаза налились слезами.

– Пойдем. – Он в последний раз взглянул на могилу, над которой уже вырос рыхлый неровный холмик. – Тут все кончено.

Ольга пошла за ними, стараясь не отставать. Она все еще не могла поверить, что падчерица попросила ее об убежище, а Ирина даже не взглянула в их сторону, когда уводили дочь. Стояла на краю участка, бессмысленно глядя на могилу полуприкрытыми глазами. Казалось, она дремлет, на лице не отражалось никаких чувств, женщина была совершенно неподвижна.

– Садитесь ко мне, – пригласила Камилла, отпирая свою машину. – Ты, Илья, поезжай с гостями, а ты, Оля, бери сюда девочку.

И снова Таня послушалась, без единого возражения села в красный «фиат» и даже с видимым удовольствием оглядела маленький уютный салон. Спросив разрешения, открыла окно. Девочка устроилась сзади, Ольга села рядом с водительским местом. Голова шла кругом, она то и дело оглядывалась, встречая загадочный взгляд девочки. Та как будто горевала по отцу и в то же время предлагала разделить свое ликование:

• Предыдущая
• 62/78
• Следующая