Страж - Маклин Чарльз - Страница 37

• Предыдущая
• 37/79
• Следующая

В случаях с Фаукеттом и Бегли я вроде бы говорил с соответствующими обстоятельствам произношением и речевыми формулами (которые, будучи плохим имитатором, я в дальнейшем не мог хоть в какой-то мере воспроизвести). Сомервиль объяснял, что, поскольку эти «воспоминания» были наиболее яркими, их речевой фон оказался почти в той же мере адекватным. Я предположил, что это связано скорее с тем, что и Фаукетт и Бегли — мои ближайшие «предшественники по времени» и что мы все трое исходно говорили по-английски, но Сомервиль продолжал настаивать на том, что главное здесь — в глубинной значимости их рассказов (особенно рассказа Бегли) на подсознательном уровне.

Меня отнюдь не убедила его аргументация. Согласен, что рассказ Бегли задевал меня куда сильнее, чем все остальные. Когда я выяснил, что он убил девочку в Пальменхофе, я ходил под впечатлением от этого несколько дней. Но, несмотря на его преступление, он казался мне самым симпатичным из всех шестерых. А поскольку Бегли был моим непосредственным предшественником, и поэтому его история поддавалась самой большой проверке на предмет ее достоверности, казалось только естественным, что мне надлежит сосредоточиться в своих поисках на нем и попытаться хотя бы установить, существовал ли он на самом деле.

Библиотекарша из отдела генеалогии и краеведения в Публичной библиотеке посоветовала мне обратиться в армейские инстанции за копией личного дела военнослужащего Принта Бегли. Я объяснил ей, что разыскиваю дальнего родственника из небольшого городка в южной части Кентукки, а известно мне о нем только то, что он был призван в армию во время Второй мировой. Она проявила верх любезности, показав мне, как надо заполнить «форму № 180». Я заполнил ее и отослал в армейский отдел личного состава в Сан-Луи.

Она также посоветовала написать в мэрию городка, где родился мой родственник. «Там должно быть свидетельство о рождении, — сказала она, — а начинать следует именно с него».

Я уже отыскал по атласу Индиан-Ридж и по крайней мере убедился в том, что такое место действительно существует. Оно расположено в ущелье у южного конца Кумберлендских гор, вблизи от границы штата Теннесси и примерно в восьми милях к востоку от города Пасфорк в Белл-Канти. Именно в Пасфорке Бегли, по его словам, ходил в школу. Согласно старому справочнику из Кентукки, который извлекла откуда-то библиотекарша, Индиан-Ридж был основан на месте поселка индейцев чероки под названием Тускарора в 1903 году Кумберлендской горнодобывающей компанией и представлял собой шахтерский поселок. В 1937 году в нем было сто пять жителей. Индиан-Ридж в справочнике описывали как «деревушку, не представляющую никакого интереса».

В Индиан-Ридж не существовало никаких официальных институтов. Я позвонил в мэрию Пасфорка и нарвался на секретаршу, объяснившую мне сонным голосом, что, насколько ей известно, Индиан-Ридж попадает под тамошнюю юрисдикцию, однако всю информацию касательно смертей, рождений и бракосочетаний надлежит требовать письменным запросом. В тот же день я послал ей такой запрос, хотя у меня и создалось впечатление, что на слишком быстрый ответ рассчитывать в данном случае не стоит.

Затем я решил поискать имя Бегли в телефонном справочнике Белл-Канти. Я нашел там троих Бегли, но ни один из них не проживал в Индиан-Ридж. Двое первых и слыхом не слыхивали о родственнике или однофамильце по имени Принт, третий, Аарон Бегли из Пайнвиля, повесил трубку, как только я упомянул о своем «кузене».

Библиотекарша также посоветовала мне связаться с кем-нибудь из священников забытой Богом округи, заявив, что «в этой части мира Церковь по-прежнему является главной хранительницей местных преданий».

В телефонном справочнике Белл-Канти, в разделе «Церкви», не было ни одной, расположенной в Индиан-Ридж, хотя в Пасфорке, напротив, их оказалось едва ли не больше, чем жителей. Мне пришлось обзвонить добрую половину их, прежде чем я получил хоть какую-то зацепку.

Преподобный Чарльз Ф. Пеннингтон, священник церкви Святого Причастия и Троицы, сказал мне, что припоминает, будто супружеская пара по фамилии Бегли и впрямь проживала когда-то в Индиан-Ридж. По его мнению, эти люди то ли умерли, то ли уехали оттуда лет тридцать назад.

— В церковь они не ходили, так что у меня не было с ними никакого контакта. Но имени Принт Бегли я, по-моему, никогда не слышал. Много парней из здешних мест отправились на войну, и почти никто сюда уже не вернулся.

— Не думаю, что он был убит, — сказал я. — Его, возможно, посадили в тюрьму. Или даже в психбольницу. Его нельзя было назвать чересчур нормальным.

— А вы не пробовали обращаться в психиатрическую больницу графства?

— Да, пожалуй... но я это отложил напоследок.

— Насколько припоминаю, супруги Бегли не пользовались доброй славой в округе, хоть и не могу сказать почему. Это всегда было не лучшее местечко — даже когда еще на шахтах была работа.

— Но наверняка кто-то из тамошних обитателей, те, что старше, должны были знать их?

— Вы сказали, что работаете над книгой?

— Да, над книгой о войне. Я опрашиваю ветеранов Седьмой армии.

— Не думаю, что они захотят с вами разговаривать. Жители гор — народ скрытный, особенно когда приезжает чужеземец и начинает докучать им расспросами. Можете вы минуточку подождать у телефона? Я хочу спросить у жены — она уроженка тамошних мест и знает округу куда лучше, чем я.

Я услышал, как его ладонь накрыла телефонную трубку, а затем до меня донесся сдавленный шум, означавший беседу вполголоса у аппарата.

— Мистер Грегори? Жена говорит, что у Бегли был сын, хотя ей кажется, что его звали не Принт, а как-то иначе. Это ведь из ряда вон выходящее имя, даже для Кумберленда. Разумеется, это могло быть и какое-то другое семейство. Сейчас там никаких Бегли нет. Но жена говорит, что их родственники проживают здесь, в Пасфорке.

— А как вам кажется, они захотят со мной разговаривать?

— Есть тут один парень по имени Зак Скальф, у него мотель по дороге в Пайнвиль. Он, наверное, сможет вам помочь. Но для этого вам придется сюда приехать. Не думаю, что он скажет вам что-нибудь по телефону.

— А как, вы говорите, называется этот мотель?

— Мотель «В сосновом бору».

ДЕСЯТЫЙ СЕАНС

17 октября

Перерыв после предыдущего сеанса — 24 часа

а) ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ОЖИДАНИЯ

Дальнейший прогресс и постоянно уменьшающаяся напряженность без какой бы то ни было перемены в наших взаимоотношениях.

б) АТМОСФЕРА

Пациенту не терпелось начать сеанс. Он был необычайно разговорчив. Казалось, что он нашел какие-то ключи к происходящему и стремился поскорее рассказать мне об этом, хотя и оттянул свой рассказ до середины сеанса. Сейчас я понимаю, что он хотел сперва услышать мое мнение о ходе регрессий, а потом уже поделиться со мной своим открытием. Поэтому в атмосфере чувствовалось известное напряжение.

Его манера поведения заметно переменилась после того, как он уселся в «свое» кресло. Перенимая любую принятую мной позу, что на данный момент стало для него автоматическим рефлексом, он становится куда спокойнее. Вскоре все наши жесты и телодвижения стали синхронными и начали отражать ритм разговора. Такая согласованность, однако, вызывает куда меньше подозрения, чем синхронность нашего поведения между действиями; последнее обстоятельство означает, что он, скорее всего, сознательно старается копировать мои жесты и мимику, оставаясь наедине с самим собой.

Мое влияние на пациента значительно выросло, однако и сам психотерапевт никогда не в состоянии полностью избежать воздействия на него со стороны пациента со всеми его печалями. Во время всего сеанса меня одолевали неприятные предчувствия.

в) ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО

• Предыдущая
• 37/79
• Следующая