Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи - Славачевская Юлия - Страница 14
- Предыдущая
- 14/75
- Следующая
— Тогда позвольте обучить вас контрдансу Фейе — весьма модному при дворе в последнее время, — легко и свободно согласился учитель. Люблю иметь дело с умными людьми!
— Не вопрос… — начала я и поправилась: — Прошу вас оказать мне такую любезность.
— Итак, — начал мужчина. — Все пары, начиная со стоящей в «голове», рассчитываются на первые и вторые. После каждого повторения каждая первая пара спускается вниз по залу, меняясь со стоящей за ней второй парой, а каждая вторая пара поднимается вверх по залу. Первая пара, дошедшая до конца колонны, пропускает одно повторение музыки и становится второй парой. Вторая пара, дошедшая до головы колонны, пропускает одно повторение и становится первой парой.
— Помедленнее, пожалуйста, — жалобно взмолилась я и чуть не добавила: «я записываю», — копируя Шурика из «Кавказской пленницы». — Мне не совсем понятно, что я должна делать в момент, когда пары начинают меняться.
И почему в голове навязчиво крутится откуда-то взявшийся термин «свингерство» и присутствует неутолимое желание послать все это к едреной бабушке?
— Ваше высочество, — снова склонился в поклоне учитель. — Все очень просто… Смотрите, такт первый: дама и кавалер подают друг другу правые руки…
Я подала правую руку…
— …Такт второй: дама и кавалер подают друг другу левые руки…
— Зачем? — не сдержавшись, ляпнула я. — Им правыми держаться неудобно?
Милейший блондинчик даже зубами не заскрипел. Вот это выдержка у человека! Я перед ним преклоняюсь!
— Это такая фигура танца, — терпеливо продолжил господин Шалусь. — Далее, такты третий и четвертый: дама и кавалер делают два «флеретс» и меняются правыми плечами местами. В конце такта опускают руки, — повторил демонстрацию начала танца за кавалера и за даму.
— Что они делают? — подавила я сильное желание почесать в затылке. Остановила лишь невозможность добраться до затылка под толстой подушкой из уложенных своих и чужих волос.
— Они делают фигуру танца «флеретс», — мирно объяснил мужчина и заскакал по залу подстреленным кроликом, то приседая в прыжке, то выпрямляясь.
— Вы хотите, чтобы я ВОТ ЭТО повторила? — спросила, весьма сомневаясь в своих скромных возможностях.
Нет, за прошедшее время я как-то притерпелась к своему карандашно-стаканному состоянию, но прыгать! Ну что ж… господин граф, видимо, стремится обновить должным образом интерьер и собирается раскошелиться на ремонт?! И мой долг ему в этом помочь!
— Желательно повторить, ваше высочество, практика — великая вещь, — вдохновенно ответил учитель, приближаясь.
— Вы хорошо подумали?! — Второе «китайское» предупреждение.
Вместо ответа господин Шалусь протянул мне правую руку, и мы с ним начали с первого такта. На третьем я честно пыталась попрыгать… с грацией беременной бегемотихи с тремя детьми на шее. По бальному паркету. В буквальном смысле. Да! И господин учитель меня усердно ловил, когда я старательно пыталась провалить зеркально-гладкий пол, следующий за ним потолок и вдумчиво исследовать пространство под нами.
Так что когда в зал ввалилась грымза с гримасой улыбки, маскирующей давнюю зубную боль на засушенном жизнью лице, учитель танцев с та-аким облегчением сдал меня ей с рук на руки, что мне стало ужасно обидно.
— Я вам завтра обязательно покажу танцы своей родины, — мстительно пообещала я. — Такого вы еще не видели! — имея в виду ламбаду.
— Следуйте за мной, ваше высочество, — проскрипела родственница несмазанной телеги и, развернувшись на каблуках, легко выпорхнула из зала. Мне сильно захотелось посмотреть, как она это делает. На самом деле. У нее какие-то другие фижмы? Или она, атлетически выжимая каждый день определенный вес, просто не воспринимает их как якорь?
Также мне очень захотелось упасть на пол, немного отдохнуть и передвигаться дальше только по-пластунски, убив сразу двух зайцев: заглянуть домомучительнице под юбку (в чисто познавательных целях) и отдохнуть.
По пути я перебрала в уме всех родственников графа по обеим линиям, соединила их с родственниками грымзы, отполировала генотипом Шалуся… И тут развлечение закончилось: мы добрались до столовой. На празднично накрытом столе, поблескивающем начищенным серебром и посверкивающем горами хрусталя, стояли аппетитные блюда, испускающие умопомрачительные ароматы.
Вид сказочного изобилия растревожил мой несчастный удушенный желудок, и он радостно взревел, напрыгивая с разбегу на ребра и готовясь при помощи «тройного тулупа»[8] выскочить наружу, чтобы в случае отказа хоть чем-нибудь съестным поживиться.
Я пригорюнилась. Есть хотелось, но как? Вряд ли меня станут в приличном обществе за столом ширмой загораживать, чтобы я могла пропихивать блюда за пазуху или под подол, а потом сладко ими по-свински почавкивать, невзирая на корсет и прочие прелести средневековой инквизиции.
— Прошу садиться, ваше высочество, — пропела мадам Домуля, становясь около кресла во главе стола и указывая на него веером, который возник у нее в руке просто из ниоткуда, словно чертик из табакерки.
— Может быть, я лучше постою? — робко отозвалась фальшивая принцесса. Предложенная честь мне была не по зубам, а гораздо выше, словно вода в бассейне. Так и утонуть недолго.
— Ваше высочество! — Мадам Люлю сморщилась и стала похожа на печеное яблоко, причем яблоко, долго лежавшее и, кажется, немного подпорченное сухостью и червяками. — Прекратите капризничать и садитесь!
Пришлось честно признаться:
— Не могу — боюсь потом не встать!
Мадам похлопала на меня остатками ресниц, надменно смерила взглядом мое долговязое высочество и самоуверенно заявила:
— Во-первых, есть лакеи…
Ага, и для лакеев нужна бесплатная развлекуха в моем лице!
— Во-вторых, садиться нужно, чуть приподняв платье…
Оп-па! А совсем его снять нельзя? Вместе с корсетом? Пообедать, так сказать, в неглиже, в интимной обстановке, а потом снова к инквизитора… ой, простите — цивилизаторам в лапы?
— …Приподнимать платье нужно очень осторожно. — Грымза потянула вверх подол, показывая, как следует действовать в стандартных ситуациях. — Стараясь не показать мужчинам больше положенного — то есть не выше щиколотки, и в то же время…
Да я им все покажу, ей-богу! И бесплатно! Только снимите с меня ЭТО и дайте нормально поесть!
— …Крайне аккуратно присесть на краешек кресла между вторым и третьим обручем…
О-о-о! Я вам что — снайпер? Нет, я хуже! Как я с непривычки мягким местом буду ощущать второй и третий обручи? Чем мне их считать?! Щупальца там отрастить?
— Пробуйте, принцесса! — Мадам уселась и теперь ждала повторения сего подвига от меня. Я попробовала. Домомучительница взвизгнула:
— Как вы можете! — показывая на мои лодыжки.
— А что такое? — удивилась я.
— Вы уже опозорены! — просветила меня грымза. — Будь на моем месте мужчина…
— Что, увидев мои лодыжки, он бы сразу на меня набросился со всей страстью? — почесала я нос в задумчивости. Вот ведь! И чего ж я раньше не додумалась всем ноги показывать? Может, потому, что никто на подавальщицу и смотреть не хотел? Тем более — хех, компрометировать…
Помню, господин Бормель в самом начале нашего сотрудничества пытался соблазнить меня карьерой трактирной девки… Ага. Так их мамаша ему даже изрядно доплатила, чтобы он больше рот на эту тему не открывал!
— Еще раз! — хлопнула мадам Люлю по столу веером.
Надувшись и топорно изобразив на лице крайнюю степень истощенности и высшую стадию гламурности, я медленно потащила вверх юбку.
— Достаточно! — последовала команда личного фельдфебеля. — Теперь садитесь.
Примерилась к стулу и уселась. Как велено — на краешек, все остальное сиденье было занято моим платьем. Видимо, платья здесь в большом авторитете. Идут впереди хозяйки, сидят вразвалку…
— Прекрасно! — обрадовала меня тетка и с удовольствием оторвалась на бедной беззащитной девушке: — Еще раз!
- Предыдущая
- 14/75
- Следующая
