Апокалиптическая фантастика - Эшли Майк - Страница 61

Бульдозера, впрочем, не было.

Туман немного поднялся. Небо над ним было темным, с булавочными проколами по-прежнему белых звезд. Звезд было много. Поли уже стоял рядом со мной и молча оглядывался.

Падали мелкие восковые снежинки — падали редко, опускаясь вертикально и чувствительно ударяя о землю. Воздуха едва хватало, чтобы замедлить их падение. Какого воздуха? Благородных газов?

— Смотри!

За туманом мерцал вихрь: призрачный белый фонтан, еле видный на фоне черного неба. За окошком скафандра Поли ярко блестели его глаза.

— Это азотный гейзер. Как на Тритоне!

Короткий смешок чистой радости немного напугал меня.

В наушниках резко прозвучал голос Конни:

— Ну, каков прогноз? Долго мы продержимся?

Я сказал:

— Восемь недель на запасах капсулы. Больше, если…

Я отвернулся от гейзера, взглянул левее, туда, где прежде была штаб-квартира. Ни следа. Двадцать футов постройки, сорок футов засыпки, фундамент — все пропало. На месте кладовой осталась смятая груда металла, часть почему-то синяя. Мой «камри»?

Поли все таращился на гейзер, шевеля губами. Говорил сам с собой — о чем? Я шагнул вперед, глядя через его голову на рваный край бетонной стены и плавный изгиб частично открывшейся капсулы. Надо что-то делать. Попробовать засыпать ее землей или еще что.

Откуда мы возьмем лопаты, черт бы их побрал?

Почему не запасли в капсуле инструментов?

Дальше земля горбилась на высоту капсулы, прикрывая кусочек бетонного пола и отрезок стены с ржавой стальной дверцей. Сердце у меня зачастило, перевернулось в груди, как говорится. Ладно…

Я спрыгнул вниз, тяжеловесно приземлился, чуть не упал. С чего это я ожидал понижения гравитации? С того, что на мне чертов скафандр? Может, я вообразил себя на Луне? Я с трудом дотащился до земляного горба и попытался взобраться на крыльцо. Черта с два. Если я отсюда сумею дотянуться до нижней кромки двери и…

Она застряла, поднялась косо, и мне послышался визг замерзших роликов по направляющим. Тишина. Она подалась всего на пару дюймов и крепко застряла, но я сумел посветить внутрь фонарем шлема и заглянуть туда.

— Ну, дерьмо вонючее!

Конни позвала:

— Скотт?

Теперь уже я безумно расхохотался.

— Скотти?

Я снова повернулся к Поли и с облегчением убедился, что привлек его внимание.

— Похоже, отсек с Кэт уцелел. Похоже, у нас будет вакуумный вездеход.

Он осторожно спустился с площадки капсулы и навалился мне на плечо.

— Часть нашего снаряжения не могла пропасть. Воздушные баллоны и тому подобное.

— И что?

Он сказал:

— Ручаюсь, в этой щели полно дерьма, которое можно спасти.

Взглянув в ту сторону, я увидел сквозь туман еще один азотный гейзер, а вдалеке третий, отсюда совсем маленький. Вот это, подумал я, и называется адским холодом.

После этого мало что случилось.

«Робинзон Крузо». «Швейцарская семья Робинзонов». Или «Свободное владение Фарнхэма»[71]. Почти что «Остров в море времени», помните? Только без Нантакета[72].

Я проснулся на следующее утро, чувствуя, что пузырь готов лопнуть, ощущая на губах вкус Мэриэнн. Она свернулась рядом, крепко спала и тихо похрапывала, а солнце над горами поднималась как большой розовый воздушный шар.

Я встал, с хрустом потянулся — все суставы закоченели от сна на холодной-холодной земле — и задумался, почему чертовы боги оставили меня пятидесяти летним. Конечно…

Я отыскал узкий проход в изгороди, уже раздвинутой кем-то другим, прохромал несколько шагов вниз и бодро помочился. Рядом, в нескольких шагах, мочился Джонас. Поймав мой взгляд, он весело подмигнул:

— Глубоко там!

Ниже по склону что-то зашевелилось, и я, обернувшись, увидел необъятно толстую женщину, шагавшую к нам. Груди ее подскакивали, валики на животе извивались. На ляжках очень неплохие мускулы.

За ней вприпрыжку, бочком поспевал Поли, причитая:

— Ольга, ну пожалуйста, Ольга, я не хотел…

Она вдруг остановилась и развернулась, расставив ноги дюймов на восемнадцать, размахнулась сплеча, и ее кулак звучно врезал Поли по носу. Она двинулась дальше, направляясь к лесу, где вчера видели слона.

Поли опрокинулся навзничь, зажимая лицо руками. Когда он отвел ладони, под ними оказалось много крови, нос его искривился, может был сломай.

— Оу!

Он снизу взглянул на меня — кровь текла из обеих ноздрей, по губам, по подбородку и по груди — и расплакался.

Вот вам и небеса!

Оставшись с одной спасательной капсулой, притом что температура все падала, нам ничего не оставалось, как откопать Кэт и попробовать добраться до Национального Редута. До самого Колорадо. Полагаете, они нас впустят — теперь? Господи!

Думаю, мы одолели сотню миль.

Чуть быстрее пятнадцати миль в час проклятая штуковина начинала подскакивать, дергаться и крениться, Поли орал, что ни черта не разбирает на экране компьютера, Джулия бранилась, стонала и уверяла, что ее сейчас стошнит. Мы делали остановку, Конни требовала выпустить ее из скафандра, мы двигались дальше, останавливались на обед, снова двигались…

Так прошло, может быть, часов десять, и я крепко спал, когда это случилось.

Не знаю. Вел Нол, за штурмана была Конни, и в кабине воняло мочой. Может, их отвлекла Джулия, когда поймала частоту МКС на рацию Кэт.

МКС в небе!

— Мы здесь, на Земле!

ПОМОГИТЕ! НА ПО-ОМОЩЬ!

Помнится, я проснулся вроде как в невесомости, плавая в скафандре, голова кружилась при виде прилипшего к потолку Поли, Джулия вопила, Конни вопила, скрежетало сминающееся железо, и мы катились с проклятого холма.

Остановились крышей вверх, без освещения.

Джулия всхлипывала.

Все остальные молчали.

Прислушивались.

Тихое постукивание дизеля на холостом ходу, еще более тихие хлопки и шипение воздушных клапанов, питающих двигатель из воздушных баков в прицепе, компрессор, испаритель, дробь кислородных снежинок.

Нормально. Хорошо. Все цело.

Вслушайся. Ничего не шипит?

— Поли?

— Я в порядке.

Отлично. Кому ты, на фиг, нужен? Лучше бы ты сдох, Поли.

— Включи свет.

Щелчок.

— Питание включено. Должно быть, поломка.

— Роскошно. Конни?

— Здесь, Скотт.

Я умостил зад на сиденье и что-то прижал. Почувствовал сладковатый запах мочи, и Конни сказала:

— Скотт…

— Извини.

Я стал рыться в хламе на полу, в полотняных мешках, пока не откопал фонарик. Щелк. Желтый луч выхватил лицо Поли за открытым визором шлема. Разбил…

Я пробрался к окну и посветил наружу. Отвесные неровные белые стены по обе стороны, узенький проход впереди.

— Дерьмо дело.

— Что там, Скотт? — спросила Конни.

— Мы в расщелине, чтоб ее…

Пол тихо икнул:

— Я… не видел…

— Подвиыь задницу.

Я втиснулся на водительское место, подключил траки и шины, нажал газ. Двигатель заворчал, снаружи что-то обвалилось, но мы остались на месте.

Пол сказал:

— Знать бы, стоим ли мы на грунте.

Я повернулся и посветил фонариком на герметичный люк. Заступы и лопаты на бортах. Может… я оглянулся на Поли.

— Ну, что скажешь?

Он зажмурился и, кажется, на секунду задержал дыхание. Потом беззвучно зашевелил губами. Что за фигня, Поли? Молишься? Только это нам и осталось. Он открыл глаза и сказал:

— Я так устал. Не хочешь попробовать?

Загнанный вид, глаза блестят все ярче. Господи, только не плачь, Поли. Он сказал:

— Мне надо посрать.

— Ну, это дело важное.

— Пожалуйста, ох…

Звук, когда он выпустил это из себя, был ясно слышен, глаза скошены, лицо наморщено.

Конни, которая сама плавала в моче, рявкнула:

— О дьявол!

Я ухмыльнулся;

— Что за дерьмо ты вчера ел?

— Замороженные тако.