Искушай меня в сумерках (новый перевод) - Клейпас Лиза - Страница 44

• Предыдущая
• 44/74
• Следующая

– Откуда это? – спросила Поппи у мужа, когда он вернулся в ее спальню после короткого визита в кабинет правления.

– Из кондитерского магазина.

– Нет, я имею в виду вот это, – она показала ему съедобный шоколад. – Никто не может его достать. Производители, "Фэллоуз и сын", закрыли свой магазин, когда переехали на новое место. Дамы на благотворительном ленче говорили об этом.

– Я послал Валентайна в особняк Фэллоуза с просьбой изготовить для вас специальную партию шоколада.

Гарри улыбнулся, увидев, разбросанные по покрывалу, бумажные обертки.

– Вижу, вы попробовали конфеты.

– Да, одну, – с достоинством заявила Поппи.

Гарри покачал головой.

– А я не люблю сладкое.

Но любезно наклонил голову к жене, когда она жестом попросила его приблизиться. Поппи дотянулась до него, ее пальчики обхватили узел его шейного платка.

Улыбка Гарри исчезла, когда Поппи, слегка усилив хватку, потянула мужа вниз, на себя. Он завис над ней надвигающейся мощью мускулов и воплощением мужественной силы. Как только ее сладкое дыхание коснулось губ мужа, она ощутила пронизавшую его тело дрожь. При этом Поппи полностью осознавала только что установившееся между ними ощущение равновесия, сочетания желания и любопытства. Гарри застыл, предоставляя ей возможность делать то, что она хочет.

Она подтянула его еще ближе, пока ее губы не скользнули по его рту. Прикосновение было таким легким и одновременно обжигающим, полным жизни.

Поппи осторожно отпустила Гарри и он отодвинулся.

– Вы не стали целовать меня за бриллианты, – произнес он хрипловатым голосом, – зато целуете за шоколад?

Поппи кивнула. И хотя Гарри отвернулся, она смогла заметить, как его губы растянулись в улыбке.

– Тогда я внесу шоколад в ежедневный заказ.

____________________

1 высший сорт мыла – пилированное, получают при перетирании высушенного ядрового мыла на валиках пилирной машины. При этом улучшается структура мыла...

один дюйм равен 2,54 см

Гарри так привык распоряжаться временем всех вокруг, что, похоже, считал само собой разумеющимся планировать и занятия Поппи. Когда же она заявила, что предпочитает сама решать, как проводить свои дни, Гарри возразил, что, если она и впредь намерена якшаться с работниками отеля, он найдет ее времени лучшее применение.

– Но мне нравится общаться с ними, – запротестовала Поппи. – Я не могу относиться ко всем, кто живет и работает здесь, просто как к винтикам в машине.

– Отель работает так уже много лет, – отрезал Гарри. – И так и будет дальше. Как я уже говорил, вы только создаете проблемы в управлении. С сегодняшнего дня, никаких визитов на кухню. Никаких бесед с главным садовником, когда он занят обрезкой роз. Никакого чая с экономкой.

Поппи нахмурилась.

– Приходило ли вам когда-нибудь в голову, что работники – тоже люди, со своими мыслями и чувствами? Подумали ли вы о том, чтобы спросить миссис Пеннивистл, зажила ли ее рука?

Гарри нахмурился:

– У нее что-то с рукой?

– Да, она нечаянно прищемила пальцы дверью. А когда мистер Валентайн в последний раз был в отпуске?

Гарри, казалось, не мог понять, о чем идет речь.

– Три года назад, – ответила Поппи. – Даже горничные берут выходные, чтобы повидаться с семьей или съездить в деревню. Но мистер Валентайн так предан своей работе, что жертвует своим личным временем. А вы, вероятно, ни разу не похвалили и не поблагодарили его за это.

– Я плачу ему, – возмутился Гарри. – Какого дьявола вас так интересует личная жизнь работников отеля?

– Потому что я не могу жить с людьми, видеть их каждый день, и при этом не думать о них.

– Ну, тогда могли бы начать с меня!

– Вы хотите, чтобы я беспокоилась о вас?

Ее скепсис, казалось, раздражает его:

– Я хочу, чтобы вы вели себя, как положено жене.

– Тогда перестаньте контролировать меня так, как вы это делаете с остальными. Вы ни в чем не оставляете мне выбора – вы не оставили мне его даже в том, выходить за вас замуж или нет!

– И в этом корень проблемы! – воскликнул Гарри. – Вы никогда не перестанете пытаться наказать меня за то, что я украл вас у Майкла Бэйнинга. А думали ли вы о том, что вы от этого страдали гораздо больше, чем он?

Поппи подозрительно прищурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Со времени нашей свадьбы его утешало множество женщин. Он быстро приобретает известность как величайший блудник Лондона.

– Я вам не верю, – ответила Поппи, смертельно побледнев. Невероятно. Она не могла себе представить, чтобы Майкл – ее Майкл – так себя вел.

– Весь город говорит об этом, – безжалостно продолжил Гарри. – Он пьет, играет, и сорит деньгами. И дьявол знает, сколько дурных болезней он уже нахватался. Может быть, вас утешит то, что лорд Андовер наверняка жалеет о своем решении запретить сыну жениться на вас. Если так пойдет и дальше, Бэйнинг не проживет столько, чтобы унаследовать титул.

– Вы лжете.

– Спросите своего брата. Вы должны быть мне благодарны. Потому что как бы вы ни презирали меня, я все же лучше Майкла Бэйнинга.

– Я должна быть вам благодарна? – пробормотала Поппи. – После того, что вы сделали с Майклом? – потрясенная улыбка появилась на ее губах, и она покачала головой. Она прижала пальцы к вискам, как будто пытаясь удержать начинающуюся головную боль. – Мне нужно увидеться с ним. Я должна поговорить... – она не договорила, потому что Гарри схватил ее за руки, сжав их чуть ли не до боли.

– Только попробуйте, – тихо произнес он, – и вы оба об этом пожалеете.

Стряхнув его руки, Поппи пристально вглядывалась в жесткие черты лица Гарри, и думала про себя: "И за этого человека я вышла замуж".

Не в силах вынести еще хоть минуту рядом с женой, Гарри поехал в фехтовальный клуб. Он собирался найти кого-нибудь, кого угодно, кто хотел размяться, и собирался фехтовать до тех пор, пока мышцы не начнут болеть, а раздражение не рассеется. Желание делало его слабым, сводило с ума. Но он не хотел, чтобы Поппи отдалась ему из чувства долга. Он хотел, чтобы она желала его. Он хотел ее тепла и радушия, чтобы она относилась к нему так, как она относилась к Майклу Бэйнингу. Будь Гарри проклят, если удовлетворится меньшим.

До сих пор не было женщины, которую бы он желал, но не добился. Почему же его навыки изменили ему, когда дело дошло до соблазнения собственной жены? Было ясно, что его шансы очаровать Поппи уменьшались пропорционально тому, как росло его влечение к ней.

Мимолетный поцелуй, подаренный ею, принес Гарри больше удовольствия, чем целые ночи, проведенные с другими женщинами. Он мог бы попытаться унять свое возбуждение с кем-нибудь еще, но это совсем не удовлетворило бы его. Казалось, только Поппи могла дать ему то, чего он хотел.

Гарри провел в клубе два часа, фехтуя с бешеной скоростью, до тех пор, пока тренер категорически не запретил ему продолжать.

– Довольно, Ратледж.

– Я еще не закончил, – Гарри стянул маску, его грудь вздымалась от тяжелого дыхания.

– Говорю, хватит, – подойдя к нему, тренер спокойно заметил, – вы полагаетесь на грубую силу вместо того, чтобы работать головой. Фехтование требует точности и собранности, а сегодня вечером у вас нет ни того, ни другого.

Гарри сумел не показать, как задело его это замечание, и хладнокровно произнес:

– Дайте мне еще одну попытку. Я докажу, что вы неправы.

Тренер покачал головой:

– Риск несчастного случая слишком велик, если я разрешу вам продолжать. Идите домой, дружище. Отдохните. У вас усталый вид.

Когда Гарри вернулся в отель, время было уже позднее. Все еще в фехтовальном костюме, он вошел через черный ход. Не успел он подняться по ступенькам в свои апартаменты, как его встретил Джейк Валентайн.

• Предыдущая
• 44/74
• Следующая