Воровская честь - Арчер Джеффри - Страница 60

• Предыдущая
• 60/87
• Следующая

Посол вышел из комнаты и, спустившись на один пролёт лестницы в свой кабинет, застал там главного администратора стоявшим за его столом. Неужели он только что сидел в его кресле?

— Доброе утро, ваше превосходительство, — сказал тот. — Надеюсь, вы хорошо провели ночь.

Аль-Обайди готов уже был взорваться, но прозвучавший вопрос Канука не дал ему такой возможности:

— Вас проинформировали о бомбардировке Багдада, ваше превосходительство?

— Какой бомбардировке? — спросил он, недовольный тем, что его застали врасплох.

— Похоже, что в два часа ночи американцы запустили несколько ракет «томагавк» по штаб-квартире Мухбарат в центре города.

— И каков результат? — спросил Аль-Обайди с беспокойством.

— Убито несколько гражданских, — безразличным тоном ответил главный администратор, — но нашего любимого вождя в это время, к счастью, не было в городе.

— Это действительно хорошая новость, — сказал Аль-Обайди. — Теперь мне тем более надо немедленно возвратиться в Багдад.

— Я уже подтвердил ваш заказ.

— Спасибо, — сказал Аль-Обайди, глядя из окна на Сену. Канук отвесил низкий поклон:

— Я позабочусь, чтобы вас встретили в аэропорту, когда вы вернётесь, ваше превосходительство, и чтобы в этот раз все было готово к вашему прибытию. А пока пойду принесу ваш паспорт, если позволите.

Аль-Обайди сел за свой стол. «Интересно, — подумал он, — сколько времени я пробуду простым главой представительства в Париже, когда Саддам узнает, кто спас ему жизнь?»

Тони набрал номер на своём личном телефоне.

Трубку взял заместитель начальника тюрьмы, ответивший утвердительно на вопрос Кавалли о том, находится ли он один в своём кабинете. Второй вопрос ему пришлось выслушать более внимательно, прежде чем давать ответ:

— Если Долларовый Билл в этой тюрьме, то он прячется лучше, чем Леонора Хелмсли от налогов.

— Но в материалах окружного суда указано, что он был приписан к вам вечером 16 июня.

— Может быть, он и был приписан к нам, но у нас он никогда не появлялся, — сказали ему на другом конце провода. — А за восемь дней можно было восемь раз добраться до нас из окружного суда в Сан-Франциско, если, конечно, они опять не стали заковывать заключённых в цепи и гнать их своим ходом. Впрочем, это была бы не такая уж плохая идея, — добавили с нервным смешком.

Кавалли было не смешно.

— Держи рот на замке, а ушки на макушке и дай мне знать, как только услышишь что-нибудь, — сказал он и положил трубку.

После того, как ушла его секретарша, Кавалли ещё целый час сидел за своим столом и обдумывал, что ему делать дальше.

Второе внеочередное совещание министра иностранных дел и его заместителя состоялось во вторник утром, и опять в срочном порядке. Причиной его послужил звонок от самого президента, заставивший обоих дипломатов сломя голову броситься во дворец.

Из разговоров, от которых раскалились телефоны в то утро, Ханна смогла понять только, что ажиотаж вызван звонком двоюродного брата Саддама из Женевы. Казалось, что с этого момента заместитель начисто забыл о докладе, который готовил об американском ракетном ударе по штаб-квартире Мухбарат. Выскочив в панике из кабинета, он оставил секретные бумаги разбросанными по всему столу.

Ханна осталась на своём рабочем месте, надеясь, что в течение дня ситуация прояснится, и, пока оба дипломата находились во дворце, продолжила просмотр старых дел, из которых уже почерпнула столько сведений, что ими можно было бы заполнить несколько шкафов в МОССАДе, если бы у неё был канал передачи.

Дипломаты вернулись в конце дня, и заместитель, похоже, испытал облегчение, увидев, что мисс Саиб все ещё находится на своём рабочем месте.

— Мне нужно составить письменный отчёт о том, что было согласовано на утреннем совещании у президента, — сказал он. — Все это в высшей степени конфиденциально. Скажу без преувеличения: если что-нибудь из этого станет известно широкой публике, мы с вами можем оказаться в тюрьме или хуже того.

— Надеюсь, — сказала Ханна, надевая очки, — я никогда не подавала повода для беспокойства в этом отношении.

Заместитель посмотрел на неё пристальным взглядом и начал быстро диктовать:

— Президент пригласил министра иностранных дел и меня во дворец на конфиденциальное совещание этим утром — поставьте сегодняшнюю дату. Баразан Аль-Тикрити, наш уважаемый посол в Женеве, связался прошлой ночью по телефону с президентом и сообщил, что после длительного и кропотливого наблюдения им был раскрыт сионистский заговор с целью выкрасть сейф в Швеции и использовать его в качестве средства для нелегального проникновения в Ирак. Сейф подлежал доставке в Багдад после снятия эмбарго в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН № 661. Президент возложил ответственность за поимку террористов на генерала Хамила, — Ханне показалось, что она увидела, как заместителя передёрнуло, — в то время как министру иностранных дел было приказано разобраться с тем, какую роль в этом заговоре сыграл его подчинённый Хамид Аль-Обайди.

Наш посол в Женеве обнаружил, что Аль-Обайди посетил техническую фирму «Свенхалте АЦ» в шведском городе Кальмар в понедельник 28 июня без какого бы то ни было разрешения своих начальников. Во время посещения ему стало известно о краже сейфа и о том, что он находится на пути в Багдад. После своей поездки в Кальмар Аль-Обайди останавливался на ночь в нашем представительстве в Париже, где имел все возможности проинформировать Женеву или Багдад о сионистском заговоре, но он даже не пытался сделать это.

Аль-Обайди покинул Париж следующим утром, и хотя нам известно, что он вылетел в Иорданию, его никто пока не видел на границе. Президент распорядился, чтобы при появлении на любой из наших границ Аль-Обайди был арестован и доставлен прямо к генералу Хамилу в штаб Совета революционного командования.

Ханна стремительно водила карандашом по страницам своего блокнота для стенографии, стараясь успеть за начальником.

— Сейф, — продолжал заместитель министра иностранных дел, — в настоящее время находится на борту старого армейского грузовика, который должен прибыть к границе с Иорданией в течение следующих сорока восьми часов. Всем таможенным органам направлена директива о том, что сейф является личной собственностью президента и поэтому должен быть незамедлительно пропущен через границу для дальнейшего следования в Багдад. Наш посол в Женеве после продолжительного разговора с господином… — заместитель сверился со своими записями, — Петерссоном убеждён, что группа, сопровождающая сейф, состоит из агентов ЦРУ, МОССАДа и, возможно, даже британской САС. Как и президент, посол считает, что их единственной целью является возвращение Декларации независимости. Президент распорядился, чтобы документ не убирали со стены в зале совета, так как это может насторожить какого-нибудь внутреннего агента, который предупредит, чтобы группа террористов не въезжала в страну. Двадцать человек из президентской гвардии уже выехали к границе с Иорданией, — продолжал заместитель. — Они будут вести наблюдение за продвижением сейфа и докладывать непосредственно генералу Хамилу. Как только агенты Запада будут схвачены и брошены в тюрьму, средства массовой информации всех стран узнают о том, что их целью являлось убийство президента. Президент немедленно появится на публике и выступит по телевидению с разоблачением американских и сионистских поджигателей войны. Сайеди считает, что ни американцы, ни израильтяне никогда не признают настоящей цели этого рейда, но и не смогут отрицать факт его проведения. Сайеди полагает, что из всего этого можно извлечь большую пользу — ведь если объявить о попытке покушения на его жизнь в день публичного сожжения Декларации независимости, американцам будет труднее предпринять ответные действия. Президент требует, чтобы начиная с завтрашнего дня ему докладывали о развитии событий каждое утро в девять часов и каждый вечер в шесть. Министр иностранных дел и я должны докладывать непосредственно ему. Если Аль-Обайди будет задержан, президент должен быть извещён немедленно в любое время дня или ночи.

• Предыдущая
• 60/87
• Следующая