Через пустыню - Май Карл Фридрих - Страница 19
- Предыдущая
- 19/90
- Следующая
Я прокрался ближе и приложил ладони ко рту.
— Зеница! — прошептал я.
Щель увеличилась. Появилась темная головка.
— Кто ты? — прошептала она.
— Хаким, навещавший тебя.
— Ты пришел, чтобы спасти меня?
— Да. Ты догадалась об этом и поняла мои слова?
— Да. Ты один?
— Да. Исла бен Мафлей за стеной.
— Ах! Абрахим его убьет. Он не спит ночью. Он сторожит. А сиделка спит в комнате рядом со мной. Стой… слушай! О, беги быстрей!
За дверью, ведущей в селямлык, послышался шум. Щель наверху закрылась, и я мгновенно поспешил назад, к бассейну. Там было единственное место, где можно было найти убежище. Осторожно, чтобы по воде не пошли волны, которые бы выдали меня, я соскользнул в бассейн.
Едва это произошло, как открылась дверь и появился Абрахим. Осматривая все закоулки, он медленно обошел двор. Я стоял в воде по самый рот, а голова была прикрыта бортиком, так что египтянин меня не обнаружил.
Я опять выбрался из воды, проскользнул в воротам; отодвинув засов и открыв их, я оказался в саду. Быстро пройдя его, я открыл входные ворота в стене. Я уже хотел повернуть за угол, чтобы привести Ислу бен Мафлея, как он сам появился.
— Хамдульиллах, эфенди! Тебе это удалось?
— Да. Хотя и пришлось тяжело. Дай мне одеться!
Штаны и рубашка были совершенно мокрыми. Я накинул куртку и сказал ему:
— Я уже поговорил с Зеницей. Она меня поняла и ждет нас.
— О, пойдем! Быстрей, быстрей!
— Сейчас.
Я пошел в сад, чтобы принести жердь, которую заметил прежде. Потом мы вошли во двор. Щель наверху, в решетке, уже снова приоткрылась.
— Зеница, звезда моя, моя… — воскликнул Исла приглушенным голосом, когда я указал вверх.
Я прервал его:
— Ради всего святого в мире, тише! Сейчас не время для сердечных излияний. Ты молчи, говорить буду я. Потом я обратился к Зенице:
— Готова ли ты идти с нами?
— О да!
— Через комнату пройти нельзя?
— Нет. Но на той стороне, за деревянными колоннами, есть приставная лестница.
Нам, стало быть, не понадобится ни жердь, ни захваченная с собой веревка. Я пошел и отыскал лестницу. Она оказалась прочной. Когда я ее приставил, Исла полез вверх.
Я же тем временем подкрался к селямлыку, чтобы прислушаться.
Прошло немного времени, прежде чем я увидел девушку. Она спускалась, а Исла ее поддерживал. В тот самый момент, когда девушка ступила на землю, она нечаянно толкнула лестницу. От толчка лестница качнулась и с громким шумом рухнула.
— Бегите! Быстрее к лодке! — предупредил я.
Они побежали к воротам, а я в то же самое время услышал за дверью шаги. Встревоженный шумом, Абрахим спешил к выходу. Я должен был прикрывать отход беглецов, а поэтому не очень быстро шел за ними. Египтянин заметил меня. Увидел он также рухнувшую лестницу и открытую решетку.
Он испустил такой крик, что его точно услышали все обитатели дома:
— Вор, грабитель, стой! Сюда, сюда! Эй, люди! Эй, рабы! На помощь!
С громким рыком он устремился за мной. Другие разбуженные шумом и криком обитатели дома присоединились к нему.
Египтянин догонял меня. У выходных ворот я оглянулся. Он был всего в десяти шагах, а во внутренних воротах уже показался второй преследователь.
Оказавшись за стеной, я заметил, что Исла бен Мафлей с Зеницей бегут направо, и повернул налево. Абрахим позволил себя обмануть. Он не заметил беглецов. Он видел только меня и побежал за мной. Я прыгнул за угол, находившийся от дома выше по течению реки, тогда как наша лодка ждала меня ниже дома. Я помчался вдоль берега.
— Стой, негодяй, стреляю! — раздавались сзади возгласы.
Наверное, это не пустые угрозы — он вооружен. Я побежал дальше. Если его пуля настигнет меня и даже если я не буду убит сразу, то попаду в плен, потому что за Абрахимом следовали его слуги, как я понял по крикам. Грохнул выстрел. Абрахим целился плохо — на бегу, вместо того чтобы остановиться, и пуля просвистела мимо. Но я притворился, будто она попала в меня, и бросился на землю.
Абрахим пробежал мимо, потому что теперь он заметил лодку, в которую как раз забирались Исла с Зеницей. Лишь только он миновал меня, я снова вскочил. Несколькими длинными прыжками я настиг Абрахима, обхватил его за шею и сшиб с ног.
Крик феллахов раздавался теперь почти рядом, потому что я потерял в схватке время; но я все же достиг лодки и запрыгнул в нее. Халеф немедленно оттолкнулся от берега, и, когда преследователи подбежали к воде, мы уже отплыли на расстояние в несколько корпусов лодки.
Абрахим тем временем поднялся на ноги. Он мгновенно оценил ситуацию.
— Назад, назад, эй вы, люди!.. Назад к нашей лодке! — заревел он.
Все свернули к каналу, к тому месту, где стояла их лодка. Первым добрался туда Абрахим. Яростный крик вырвался из его груди, когда он увидел, что лодка исчезла.
Тем временем мы вышли из спокойных прибрежных вод и достигли быстрины. Халеф и ютербогский цирюльник гребли. Я тоже взял одно из весел, позаимствованных в лодке Абрахима. Исла последовал моему примеру, и наша лодка устремилась вниз по течению.
За все время мы еле успели перевести дух и не произнесли ни единого слова. Наше состояние не располагало к разговорам.
Прошло уже много времени с той поры, как мы отправились в путь. Так что теперь горизонт покраснел и можно было рассмотреть освободившиеся от тумана нильские дали. Позади на берегу остался Абрахим с его людьми, столпившимися на берегу, а дальше, вверх по течению, появился парус, огнем вспыхнувший в свете утренней зари.
— Сандал! — сказал Халеф.
Да, это был сандал, одна из тех узких барок, скорость которых столь значительна, что они почти выдерживают соперничество с пароходом.
— Абрахим окликнет сандал и догонит нас на нем, — сказал Исла.
— Будем надеяться, что это купеческий сандал, капитан которого не будет его слушать!
— Если Абрахим предложит рейсу приличную сумму, тот не станет отказываться.
— Даже в этом случае преимущество будет у нас. Пока сандал пристанет и рейс договорится с Абрахимом, пройдет какое-то время. Да еще Абрахим, прежде чем ступить на борт, должен запастись всем необходимым для сравнительно дальнего путешествия, так как он не знает, каким долгим будет преследование.
Парус исчез из нашего поля зрения, а мы так усердно заработали веслами, что всего лишь через полчаса увидели дахабию, на которой должны были плыть дальше.
Старый Абу эль-Рейсан стоял на корме, облокотясь о фальшборт. Он видел, что в лодке сидит женщина, следовательно, понял, что наше предприятие удалось, по меньшей мере, на первом этапе.
— Причаливай! — крикнул он. — Спустить трап!
Мы поднялись на борт, а лодку матросы закрепили за кормой. Потом подняли парус. Корабль отвернулся бушпритом [64] от берега; ветер наполнил полотнище, и течение понесло нас. Я подошел к рейсу.
— Все прошло хорошо? — спросил он меня.
— Очень хорошо. Я расскажу тебе, но сначала разъясни мне, может ли хороший сандал догнать твой корабль?
— Мое судно очень хорошее, но добрый сандал догонит любую дахабию.
— Тогда нам только остается молиться, чтобы нас не преследовали!
Прошло часа два с момента нашего отплытия, когда я заметил позади нас парус, становившийся с каждой минутой все больше и больше. Когда стал различим корпус судна, я узнал тот сандал, который мы видели утром.
— Ты видишь корабль? — спросил я рейса.
— Он принадлежит рейсу Халиду бен Мустафе.
— Ты знаешь этого рейса?
— Да, но мы не друзья.
— Почему?
— Честный человек не дружит с нечестным.
— Хм, нечто подобное я подозревал.
— Что?
— Что на борту находится Абрахим-Мамур.
— Увидим.
— Что ты станешь делать, если сандал захочет подойти к борту дахабии вплотную?
— Я должен разрешить им это. Так велит закон.
— А если я не соглашусь на это?
64
Бушприт — горизонтальный или наклонный брус, которым оканчивается форштевень судна.
- Предыдущая
- 19/90
- Следующая