Вист втемную - Влодавец Леонид Игоревич - Страница 54
- Предыдущая
- 54/105
- Следующая
— А-а, — припомнила Галька, — так это в дивизии, что ли?
— Вроде бы, — сказал Юрка, подумав про себя, что этим подтверждением он военной тайны не разгласит. Цэрэушники небось давно все знают.
— Бензину дотуда у нас не хватит, — Галька щелкнула маникюром по стеклу бензомера. — Надо сперва на заправку заехать, в Рыжовку.
— Знаю, — отмахнулся Юрка, — дотуда должно хватить. Если не завязнем на этом километре…
Как раз в этот момент они доехали до выезда на лесную дорогу, и Таран благополучно повернул налево.
Вопреки опасениям километр до озера проехали вполне спокойно и без проблем. Когда выехали на лед, Юрка, конечно, не преминул глянуть влево и приятно порадовался, что никаких следов разборки с фиксатым Кисляком и его компанией на льду не осталось. Метель так лихо поработала, что и проруби-то как таковой почти не было заметно — замело начисто, только какие-то неясные бугорки на том месте остались. Хрен кто поверит, что в этом месте две тачки и четыре жмура похоронены…
Совершенно без приключений проехали и через озеро, и весь участок пути до развилки, и уж тем более — асфальт, ведущий от Васильева к Московскому шоссе. Галька Тарану разговорами особо не надоедала, молча покуривала и чего-то мозгами соображала. Надо сказать, что Юрка, пока ехал по безлюдным дорожкам, держал, что называется, «порох сухим». Перспектива получить по горлу клинковой бритвой казалась достаточно реальной. Галька вполне могла увязаться в эту поездку исключительно с этой целью. Пистолет у Тарана хоть и лежал довольно близко, но стоял на предохранителе. А потому шансов выстрелить раньше, чем эта стерва набросится, было маловато. Скорее всего пришлось бы употребить «ПМ» в качестве кастета и дать им Гальке по башке.
Однако гадюка и здесь зубов не показала. То ли потому, что чуяла — Тарана врасплох не застанешь, то ли потому, что вообще нападать не собиралась. Впрочем, Юрка все же заставлял себя думать, что не напала она на него исключительно по первой причине, и расслабляться не собирался даже на большой дороге, где каталось немало машин и улучить момент для нападения было куда труднее.
Вскоре слева показался поворот на бывшую ферму Душина. Подчиняясь какому-то внутреннему зову, Таран трижды нажал на кнопку сигнала.
— Чего бибикаешь? — встрепенулась Галька. — Нет никого на дороге.
— Так… — буркнул Юрка. — Тишина надоела!
Объяснять этой бабе, что тут происходило в июле прошлого года и что тогда здесь погиб человек, которого Таран сделал лично для себя образцом для подражания, Юрка не собирался.
— Дружок тут, что ли, разбился? — с неожиданной участливостью спросила Галина. — Салютуешь?
— Вроде того… — кивнул Таран.
— Уважаю… — солидно произнесла Галька. — Молодой погиб?
— А тебе не все равно? — проворчал Таран. — Ты его все равно не знала, в церковь за упокой души молиться не пойдешь.
Промчались мимо Кузнецовки, а там уж и Рыжовка со своей столовкой и заправкой показалась. Обедать на сей раз Таран не собирался, а покатил прямо к бензоколонке. Набулькали ему полный бак, и Юрка продолжил путь. Дальше тоже были места, памятные по прошлому лету.
Там, где слетел с насыпи «уазик», на котором их с Шуркой преследовали Чалдон и Матюха, Юрка гудеть не стал. Хотя, между прочим, какие-то набожные водилы установили внизу крестик, верхушка которого торчала сейчас из-под снега. На нем даже что-то вроде веночка из пластмассовых цветов висело. Таран только вздохнул.
Ну, надо же! Вот несправедливость, скажи на милость! Матюхе, вся заслуга которого состояла в том, что он здесь с пьяных глаз и по собственной дури расшибся и сгорел, какая-то добрая душа памятник установила. А у поворота на ферму братьев Душиных — старшего Юрка, правда, не знал, но предполагал, что он тоже хороший человек был, — ни шиша! И сама эта ферма, выгоревшая дотла, небось стоит сейчас там, посреди леса, заброшенная и никому не нужная. Тоска…
С этими мыслями Юрка уже выворачивал на Объездное шоссе. Теперь вспомнилась Шурка. Пробудилась жалость к этой несчастной, непутевой бабе. Если б она тогда не подобрала из «уазика» Чалдона, если б не захотела его в травмпункт доставить, а потом домой за платьями заехать — жива была бы, может быть… Но что было, то уже не вернешь.
Родной город лежал где-то слева и сзади. Тарану осталось только доехать до поворота на военную бетонку — и дальше была, как говорится, «финишная прямая». Но можно было и сократить путь, проехав через село Суровикино, по тем самым дорожкам, которыми Юрку и Надьку Веретенникову в первый раз везли на базу «мамонтов», да еще устроили по дороге «проверку на вшивость», инсценировав нападение. Хорошо тогда Юрка врезал «бойцам», до сих пор вспоминают с одобрением…
— Ты через Суровикино ехать собрался? — спросила Галька.
— Ну! — кивнул Таран. — Так ближе.
— Слышь, — произнесла она просительным тоном, — ты меня там не высадишь, а?
— А чего тебе там надо? — насторожился Юрка.
— Мать у меня там живет… — вздохнула Галька.
— Ты ж говорила, будто детдомовская? — припомнил Таран. — Врала, что ли?
— Нет, — мотнула головой Галька. — Просто у меня мать десять лет сидела, а отца не было. Вот я и жила в детдоме…
Таран прикинул, что яблочко от яблони недалеко катится и впаять десять лет Галькиной мамочке могли скорее всего за убийство. И старушка эта, возможно, еще не дошла до градуса «божьего одуванчика». То есть может невзначай и топором по кумполу тюкнуть. Опять же там еще и братья какие-нибудь могут оказаться… Либо натуральные, либо придуманные.
Правда, идея ехать через Суровикино принадлежала самому Тарану, так что никакой «домашней заготовки» у Гальки, наверное, не имелось. Но кто ей помешает шепнуть мамочке пару ласковых и быстренько обмозговать, как почикать Юрку, а потом вернуться на кордон, «где деньги лежат», и прибрать все, что цену имеет? Ежели у нее при этом, кроме бритвы, еще и Таранов пистолет будет, то она, возможно, не только Лизку с Полиной, но и подругу Таньку порешит. Чем больше денег, тем меньше делиться хочется.
— Ладно, — сказал Таран, пряча свои догадочки поглубже, — я тебя высажу и сразу дальше поеду. А на обратном пути, часа через три, — заберу…
«ПРИВЕТ, ПРОПАЩИЙ!»
Таран, делая свое заявление, ни минуты не сомневался в том, что обратно в Суровикино он не поедет. Более того, он был на сто процентов уверен в том, что и на кордон возвращаться не станет. В конце концов, всем тем, кто там оставался, он лично ничего не задолжал. Напротив, и Лизка и Полина могли радоваться уже по одной причине — он им помог живыми остаться, хотя и у той и другой на протяжении двух суток было полно шансов на тот свет отправиться. Ответственность за продолжение их существования на Юрку никто не возлагал. Присваивать награбленное Таран не хотел, забирать с собой оружие — тоже. В конце концов, его ведь только за компактами в Москву посылали…
Однако Гальке он все-таки соврал, что, мол, вернется. Наверно, довольно убедительно. Соврал не просто так. Во-первых, ему хотелось, чтоб эта толстуха около трех часов находилась на одном месте, к тому же ему известном. Черт его знает, возможно, Генрих Птицелов проявит к ней интерес, поскольку эта баба могла кое-что знать о здешней криминальной жизни. Таран, правда, слабо представлял себе, какая от нее может быть польза, но доложить считал необходимым. Во-вторых, настроив Гальку на трехчасовое ожидание, Таран получал некоторую гарантию, что она, посидев минут пять у своей любимой мамочки, не подхватит попутку и не помчится на кордон резать девок и выгребать денежки. В-третьих, наверно, Гальке было бы все же жалко отдавать свою «Ниву», даже при том, что баксов, лежавших на кордоне, хватило бы на три «Мерседеса» с наворотами и даже больше.
В общем, Таран высадил Гальку напротив маленькой приземистой избушки, обнесенной заборчиком из неструганого горбыля, и покатил дальше, мимо церкви, на лесную дорогу, хорошо прочищенную армейским бульдозером, затем вывернул в глубине леса на узкую военную бетонку. Еще через пять минут Юрка припарковал «Ниву» рядом с КПП дивизии, неподалеку от зеленых раздвижных ворот, пересеченных трехцветной полосой, посередине которой красовался желтый контур двуглавого орла.
- Предыдущая
- 54/105
- Следующая
