Набег - Григорьева Ольга - Страница 47
- Предыдущая
- 47/80
- Следующая
— Пока воины графа не проверят как следует пристань и город, сиди здесь! — оставляя Марго меж винными бочонками, капустными кочанами и широкими столами, от которых пахло дохлыми курами, приказала мать.
— Но… — попыталась возмутиться Марго.
— Никаких "но"! — Мать вытерла руки о грязный передник, шлепнула ладонью по затылку дочери. — Сиди!
Она ушла. Какое-то время Марго честно сидела на лавке перед столом и разглаживала пальцами его истертую до блеска крышку. По коридору мимо подвала топали чьи-то ноги, доносились голоса. Дважды в подвал заходили люди. Один раз заглянул вечно недовольный пузатый дядька Лейб, потом три парня из города приволокли телячью тушку. Швырнули ее на стол. Телячьи копыта свешивались со стола; большие, подернутые пеленой смерти глаза теленка печально взирали на девочку. Самый грязный из парней, покосившись на Марго, усмехнулся:
— Что, жалко?
Марго кивнула.
— А ты не жалей. — Парень вытер перепачканные кровью руки о штаны. — Нынче у нас праздник, потому телка и забили.
Что за праздник, он не сказал, и глаза теленка от его слов не стали менее печальными.
Парни ушли, оставив Марго наедине с телком. Долго сидеть на одном месте она не могла. Поднявшись, Марго обошла стол, встала у телячьей тушки. Погладила ладошкой мохнатый лоб теленка, многозначительно повторила:
— А ты не жалей. Ты — для праздника…
Теленок не ответил. Потыкав его пальцем в раздувшийся живот, Марго попинала носком сапога зеленый капустный кочан, стараясь продолбить в нем дырку, потом попрыгала по выложенному плитами полу, надеясь, что стук деревянных сапог привлечет хоть чье-нибудь внимание.
Не получилось.
Марго подошла к арке, ведущей в коридор, высунулась наружу. По коридору сновали люди, все больше знакомые — из графских слуг и рабов. Горожане, что два дня назад наводняли крепость, давно разошлись по домам — опасность ввязаться в битву миновала, но каждый беспокоился за свое добро, оставленное в городе. Отец Марго и обе ее сестры тоже ушли — надо ж было кому-то заниматься землей и скотиной.
Мимо девочки, шурша юбками, пробежала кухарка, розовощекая Арлета, оттолкнув девочку плечом, заглянула в кухонный зал, увидела тушу теленка, что-то довольно пробормотала.
— Арлета, — подергав ее за край юбки, позвала Марго.
Арлета бросила на девочку торопливый взгляд, пошлепала влажной ладонью по щеке:
— Погоди. Не до тебя, деточка… — и скрылась в темной тишине коридора.
Потоптавшись, Марго вернулась к теленку. Заглянула ему в рот, поморщилась, увидев большие желтые зубы.
— Ничего-то ты не понимаешь… — сообщила она теленку. Уселась на пол, поджав под себя ноги, разложила кругом широкую юбку. Ей нравилась эта юбка, зеленая, с белыми оборками по подолу и вышивкой на палец ниже пояса. Мать сделала ее из своего старого платья, поэтому ткань была слегка потертой, зато мягкой и приятной на ощупь. Любуясь юбкой, Марго расправила складки на ней, провела ногтем по вышивке.
— Подождите пока здесь, господин. Я извещу о вашем приходе, — проговорил у нее за спиной голос отца.
Марго испугалась, вскочила на ноги. Двое мужчин, появившиеся в проеме дверей, удивленно уставились на нее.
— Марго? Ты что тут делаешь? — грозно поинтересовался отец.
— Мама велела тут сидеть. — Марго быстро подбежала к стоявшему подле отца человеку в сером, похожем на монашеский плаще, преклонила колени, коснулась губами его руки. Кожа на руке незнакомца была холодной, как спинка жабы. Обругав себя за дурные мысли, Марго исподлобья взглянула на отца.
— Как тебя зовут, дитя? — напевно спросил незнакомец. Он был одет как монах и говорил как монах. Марго похвалила себя за догадливость: если он монах, то она правильно поцеловала ему руку. Но этот монах был каким-то странным. Марго редко бывала в монастыре, что возводился близ Гаммабурга, хотя мать водила ее в городскую церковь, и Марго знала отца-настоятеля Ансгария, худого Симона и Матфея, который причащал ее. Однако этого монаха она не помнила. Он был невысоким, плотным, с гладким лицом и маленьким мягким ртом. Его коротко стриженные седые волосы венчиком обрамляли гладкую лысину, короткие седые брови торчали двумя кустиками, навыкат, как у рыбы, глаза ощупывали девочку.
— Марго, — сказала Марго. — А тебя?
Отец ударил ее по щеке. От боли Марго вскрикнула, закусила губу.
— Простите ее, господин, — сказал отец. — Я могу проводить вас в другое место, чтоб она не докучала вам.
— Нет, не надо. Я подожду здесь, — вежливо отозвался "монах". Сложил руки на животе, склонил голову к плечу, разглядывая Марго. Затем небрежно бросил, обращаясь к ее отцу:
— Ступай.
Наверное, он был важным господином, поскольку отец тут же исчез. "Монах" вошел в подвал, потянул носом воздух, оглядел стены и маленькое оконце под потолком.
— Подай мне скамью, Марго, — приказал он.
Скамья была тяжелой. Ухватившись двумя руками за ее край, Марго все-таки подтащила ее к гостю.
Тот уселся, вздохнул, положил руки на колени. Руки у него были маленькие, с короткими толстыми пальцами и ровными ногтями. Стараясь не докучать гостю, Марго уселась подальше от него, в угол, где лежали сваленные в кучу капустные кочаны. От скуки принялась ковырять один пальцем. Кочан оказался подмороженным — лист под пальцем ежился, скрипел. Молчание стало невыносимым.
— Это для праздника… — указывая на мертвого теленка, сказала Марго. Пододвинулась, чтоб край стола не закрывал от нее лицо гостя, вытянула шею. "Монах" проследил за ее пальцем, чинно кивнул:
— Я знаю.
— Мы прогнали викингов и варгов, — гордо поведала Марго.
"Монах" ничего не ответил. Его круглое лицо стало задумчивым, губы сжались в узкую полоску.
— Наш господин — герой. Он спас город! — Марго слышала, как эти слова говорили взрослые. Однако вместо восхищения ее обширными познаниями гость скривился:
— Многие считают иначе.
— Кто? — удивилась Марго.
— Я… — словно разговаривая сам с собой, сказал "монах".
Заинтересовавшись, Марго пододвинулась еще ближе к нему.
— Отец Ансгарий тоже ругает господина графа, — почти шепотом сообщила она. — Говорят, будто варги ночью захватили монастырь и всех монахов заперли в подвале, а отец Ансгарий раздвинул руками стены и вышел наружу.
Она показала, как Ансгарий подносит ладони к каменной кладке, шевелит пальцами, и камни медленно расползаются, открывая настоятелю путь к свободе. Несмотря на столь впечатляющую сцену, гость лишь скупо улыбнулся.
— Отец Ансгарий — святой человек, — сказал он.
— А ты? — вежливо спросила Марго.
— Я — нет, — откликнулся "монах".
По коридору застучали сапоги. Гость насторожился, выпрямил спину. Марго поднялась на ноги, прижала руки к груди.
В подвал вошли трое из стражи и их начальник. Все были в кольчугах, двое несли в руках длинные копья.
— В городе и монастыре все спокойно, господин Ардагар, — обратился к гостю начальник стражи. — Но господин граф будет рад предоставить вам кров, если вы передумаете и останетесь в крепости.
— Кров? — "монах" покачал головой. — Нет. Я хочу поговорить с отцом Ансгарием.
— Он в монастыре. Господин граф приказал проводить вас.
Трое стражников дружно шагнули вперед. "Монах" оглядел их серьезные лица, копья в крепких руках, натянутые поверх рубах кольчуги. Затем взгляд его рыбьих глаз переполз на застывшую в углу Марго.
— Не надо, — по лицу "монаха" пробежала язвительная усмешка. — Я слышал, будто воины графа предпочитают не покидать крепость…
Начальник стражи помрачнел, его пухлые губы обиженно выпятились вперед.
— Девочка проводит меня. — "Монах" подошел к оторопевшей Марго, положил руку ей на плечо. — Ты ведь знаешь дорогу к монастырю, дитя?
Марго хотела сказать, что мать наказывала ей оставаться здесь, в кухонной зале, что отец выпорет ее, узнав, что она осмелилась ослушаться. Марго очень хотела отказать странному гостю. Но не смогла.
- Предыдущая
- 47/80
- Следующая