Мартлет и Змей - Яковлев Олег - Страница 37

– Я не понимаю, чем атака на Реггер может помочь нашему делу! – раздраженно сказал барон. – Я не намерен рисковать из-за этого Теалом!

– Мы дадим вам гарантии, лорд Танкред, – заявил эльф. – Лорд Найллё уполномочил меня направить вам в помощь сотню мастеров клинка и столько же мастеров лука. И это только авангард нашей армии.

– Мастера? И зачем мне эти кузнецы и флетчеры? – оскалился Танкред; собеседник не оценил шутки. – То есть вы займете мой Теал, пока я буду проливать кровь под Реггером? – барон язвительно усмехнулся. – Вы меня что, за дурака принимаете?

– Ну что вы, – ал Неллике улыбнулся, поднявшись со своего кресла, – удар по Реггеру будет лишь отвлекающим ходом. Мы не просим вас бросать туда все силы, рисковать своим владением и уж тем более – собственной жизнью. Пошлите кого-нибудь… незначительного. Нам важно выманить графа Сноббери из его укреплений.

– Ах, вот оно что, – барон тоже заулыбался. – Это же совсем другое дело! Мне становится по душе ваш план, благородный ал. – Огненный Змей протянул эльфу руку в знак согласия.

Саэгран легко пожал широкую ладонь Танкреда своей хрупкой на вид ладонью. Но, несмотря на изящную тонкость эльфийских пальцев, барон ощутил, как его сильную руку словно сдавили железные тиски, при этом такие же клещи незримо сомкнулись и на его горле.

Граф Уильям Сноббери, правитель графства Реггер и владелец одноименного замка, пребывал у себя в обеденном зале, расположившись за длинным столом, и предавался своему любимому занятию – утолял жажду. На столе перед графом привычно стояла полупустая бутылка сархидского темного и одинокий пузатый кубок. По правую руку от графа неизменно находился слуга, готовый по первому слову своего господина отправиться в погреб за очередной бутылкой. То и дело Сноббери наливал себе вина и пил, намереваясь сегодня, по видимости, набраться до поросячьего визга. Такого с ним давно уже не бывало, хотя выпивал граф Реггерский регулярно.

Вот и сейчас напиться графу никак не удавалось – он пил и злился оттого, что не пьянеет. А повод был. Из Гортена пришли нехорошие вести: в столице ни много ни мало – мятеж против короля! Что в таких случаях следовало предпринять, сэр Уильям даже представить себе не мог. Собрать войско и выступить на Гортен? Но чем он поможет его величеству в одиночку? Присоединиться к королевской армии? Но где она, эта армия, и кто ею командует? И что, если он найдет эту армию, но это будут переодетые лживые мятежники? Оставаться здесь, в Реггере? Но тогда он сам все равно что мятежник, бросил своего короля. Эх, кто бы подсказал, как правильно поступить. Нерешительность, сомнения и угрызения совести по очереди мучили лорда Сноббери. Потому граф и пил беспробудно, тщетно пытаясь отыскать истину на дне бутылки.

В дверь постучали и тут же вошли. Так позволял себе входить только волшебник Моран. Граф оторвал мутный (как ему самому казалось) взор от кубка – да, это и в самом деле был маг. У облаченного в алую мантию заклинателя огня Морана Искряка были все черты характера, присущие среднему представителю его Школы: некоторая дикость в манерах и поведении, вспыльчивость (в особенности, когда не соглашаются с его мнением) и недюжинное упрямство. Но на этот раз чародей (и по совместительству лучший друг графа) определенно был чем-то взволнован – это легко читалось на его хмуром задумчивом лице.

– Ваша светлость, в замке кое-что стряслось! – с ходу заявил придворный маг.

– Ик… Что? – Граф тут же потерял все с таким трудом достигнутые крохи опьянения. – Проклятье! В Хиане совсем вино разучились делать! Моран! С таким же успехом можно воду из лужи пить! У тебя должны быть какие-нибудь заклятия для повышения крепости напитков…

– Ваша светлость! – маг ничуть не смутился. – У нас…

– Да, да, я слышал, – прервал его лорд Сноббери, – давай, говори.

– Сэр Фрост в нашем замке, ваша светлость! – доложил маг.

– Как? – Глаза графа широко раскрылись от удивления. – Королевский ревизор? В моем замке?! Почему сразу не доложил?! – От волнения сэр Уильям даже вскочил со стула.

– Я сам только что узнал, ваша светлость. Он прибыл тайно и сейчас проверяет… – маг замолчал, не зная, как сказать. Он и сам был весьма удивлен объектом ревизии.

– Что проверяет?!! – не выдержал граф Реггерский.

– Библиотеку, – озадаченно ответил Моран.

– Проверяет библиотеку?! – Граф от неожиданности упал обратно на стул. – Что ему там понадобилось, подери его Бансрот?

– Не могу знать, ваша светлость. Господин архивариус докладывает, что сэр Фрост просто в ярости, рвет и мечет.

У графа тревожно кольнуло под сердцем.

– Приведи его ко мне! – Лорд Сноббери поднялся на ноги. – Нет. Подожди. Я сам туда спущусь…

…Дарил взял со стола очередной пергамент. Этот выглядел по-настоящему старым (вероятно, подлинник). Даже буквы в тексте, и те частью писались иначе, чем сейчас. А некоторые символы он и вовсе не узнавал.

«Записи на староимперском!» – догадался попавший в передрягу шпион.

И тут же вспомнил, что откуда-то знает этот мертвый язык. Что ж, посмотрим…

«Дорогой патриций! Если ты читаешь эти строки, значит, со мной все действительно плохо. Некоторое время я еще надеялся, что это обычная болотная лихорадка и вскоре я пойду на поправку стараниями мэтра Юстиниана. Но теперь я все чаще предполагаю худшее. Я приказал слугам закрыть меня в этом винном погребе под старой ареной заброшенной магической прецептории и не открывать, если только мэтр не сочтет это возможным. Он тоже здесь, рядом со мной и моими тетрадями, я в очередной раз восхищаюсь его храбростью и пытливым умом истинного ученого мужа. Он не перестает подбадривать меня, но я-то знаю, что все уже бесполезно.

Я потерял свою душу там, на болотах. В этих сумрачных краях, на проклятом Синеной севере, всегда подстерегает опасность. Подстерегла она и меня. Со мной был десяток легионеров из пятой центурии, они-то и прикончили тварь. Но перед смертью она прыгнула, задев меня, как мне показалось, странным оружием – металлическими кузнечными клещами. Впрочем, это могли быть и зубы. Когда гладуис Марка Гностиса пробил монстру горло, фонтаном брызнула почти черная кровь. Попало мне на лицо, пришлось даже отплевываться… Мерзость и мерзостные земли! В который раз я восхищаюсь мудростью нашего Императора, направившего сюда сразу три легиона. Очистить эту дикую территорию от скверны – что может быть достойнее для истинного патриция? Пусть даже на это уйдет не одна сотня лет, великие дела наши будут помнить благодарные жители этих несчастных провинций.

Но мне уже не придется пожать плоды нашей славы. Мэтр Юстиниан рассказал мне все, что знал сам о «Nos Feratum», или в просторечии «недуге не-жизни», «вампиризме». Снадобья от него нет. Единственное утешение – зараженный в большинстве случаев остается жив. Впрочем, утешение слабое. Ибо жизнью данное состояние далее не считается. Происходит трансформа, несовместимая с сохранением прежней личности. Стирается память, изменяются ценности и приоритеты. Главным в «новом» существовании становится «Atrum» – кровяной голод. Организм жертвы оказывается неспособным сам поддерживать здоровый кровоток – сердечная мышца вскоре перестает сокращаться (это один из самых важных признаков завершения трансформы). Дабы не испытывать боли и не погибнуть, зараженный вынужден пить свежую кровь не реже одного раза в день. Данная потребность стимулирует еще большее чувство голода. Мне кажется, что именно это чувство я уже, пока еще слабо, но ощущаю в себе…

…Бедный, бедный мэтр Юстиниан. Он знал, на что шел…

…Я снова берусь за перо, но мысли мои скачут, как бешеные. Я теряю нить. Забыл, что хотел написать…

…Зачем-то я вновь взялся за эту бумагу. Голод все сильнее, а склеп заперт. Кто запер дверь? Зачем? Нужно найти способ вырваться отсюда, иначе…»