Выбери любимый жанр

Саблями крещенные - Сушинский Богдан Иванович - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Похоже, что статус «бескоролевья» очень уж понравился всем этим Жолкевским, Острожским, Любомирским, Потоцким, Сапегам…

Чтобы как-то отвлечься от горьких раздумий, король вновь попытался найти успокоение в окрестных пейзажах.

Справа от Скалы Волхвов открывались подступающие к суровым стенам речного каньона, окаймленные лесом и изгибом реки заливные луга, которыми король мог любоваться отсюда, словно с высоты птичьего полета. Слева, за глубоким ущельем, желтела поросшая ельником гряда высоких холмов. А прямо под нижним ярусом скалы, который и стал первой ступенью этой «лестницы, ведущей в никуда», отливало голубизной небольшое озерцо, черпающее силы из трех соединенных друг с другом родничков.

Овал поросшей мхом плиты, лежащей в основе этого яруса, указывал на почти невидимую теперь потайную тропу – единственный путь, который приводил к этому святому месту язычников через густые заросли сосняка и растерзанные, заполненные водой овраги.

Владислав IV еще раз осмотрел окрестности Скалы Волхвов и вдруг поймал себя на том, что совершенно не ощущает боязни высоты. Страх неожиданно прошел, уступив место то ли еще неосознанной и ни на что конкретно не направленной решимости, то ли столь знакомой обреченности. В любом случае, это сразу же приободрило короля.

Стефан Баторий приезжал сюда, – мысленно вернулся он к великому предшественнику, – поднимался на Скалу Волхвов и каждый раз почти около часа простаивал на ней – сначала лицом к Стене Духов, затем – к Пути Предков, как называли ведущую сюда тропу. Что он думал при этом? Какие помыслы овладевали им, какие страсти рождались в его душе? Теперь этого не знал и не мог знать уже никто. Как никто не узнает истинных помыслов, с которыми поднимался сюда он, Владислав IV.

Тем более что лишь немногие поверят в то, что он вообще наведывался к Скале Волхвов. Для всех оставшихся в Варшаве приближенных он отбыл в Краков. Для тех же, кто запомнит, какой крюк решил проделать король, отправляясь в свою краковскую резиденцию, он навестил графа Оржевского в его небольшом замке в Заречье, где граф залечивал рану, полученную в стычке с казаками во время недавнего усмирительного похода на Украину.

Правда, в Заречье томится отозванный уже с пути коронный канцлер Оссолинский. Но уж он-то будет помалкивать.

В конце Пути Предков короля поджидала карета. Но с куда большим нетерпением ждала своего короля раскинувшаяся на все четыре стороны от Скалы Волхвов Польша.

Впрочем, Польша ждала не его. С замиранием сердца и с молитвами, обращенными ко всем сущим на небе богам, она ждала появления нового Батория.

Нового талантливого полководца и мудрого правителя, нового Стефана Батория – вот кого ждала сейчас его истерзанная Польша!

Опустившись перед Стеной Духов на колени, Владислав IV униженно плакал.

4

Они стояли на вершине холма, и невысокие кроны деревьев, плотно подпираемые густым, еще не опавшим кустарником, скрывали их от глаз испанцев.

– Нам повезло, – самодовольно проговорил полковник д’Орден, не отрываясь от подзорной трубы. – На редкость повезло. Сейчас они откроют огонь по деревеньке и посту наших пехотинцев, а затем, под прикрытием орудий, начнут высаживать десант.

Д’Орден говорил все это таким тоном, словно весь план высадки испанского десанта, как и вообще вся эта совершенно не известная раньше тактика ведения «прибрежной войны», разработаны лично им.

Этот высокий худощавый полковник, которому уже давно перевалило за пятьдесят, впервые познакомился с Сирко и Гяуром еще в те времена, когда возглавлял эскорт, сопровождавший украинских полковников до порта Кале после их переговоров с принцем де Конде; к тому же он немного владел польским. Все это и учел главнокомандующий, решая, кого из офицеров своего штаба следует прикомандировать к корпусу казаков.

– Теперь в этом уже можно не сомневаться, – согласился Сирко, выслушав сказанное д’Орденом в неспешном переводе князя Гяура. – Прекрасная тактика. Любопытная. В принципе, все неплохо придумано.

Полковник произносил эти слова, размышляя вовсе не о том, что происходило сейчас на берегу, у небольшого рыбацкого поселка неподалеку от Дюнкерка. Ему виделся… Крым. Чудились каменистый береговой излом в окрестностях Кафы, песчаные отмели Козлова [3]

Полковник оторвался от подзорной трубы и осуждающе взглянул на Сирко, давая понять, что совершенно не разделяет его восхищения. Д’Орден не забывал, что перед ним офицеры-наемники, которые за ту же плату могли так же храбро воевать и на стороне испанцев. Разве совсем недавно их собратья не геройствовали на стороне австрийцев?

– Вы согласны с ним? – обратился полковник к Гяуру.

– Доводы слишком убедительны, – указал тот рукой на три дрейфующих у побережья корабля, от каждого из которых уже отчаливали баркасы.

– Можете передать свое восхищение испанскому командору, господа, – почти обиженно ухмыльнулся полковник д’Орден, вновь поднося к глазам подзорную трубу.

– При первом же случае, – вежливо заверил его князь.

Паруса кораблей вспыхивали пунцовым пламенем предзакатной зари, отблески которого озаряли свинцово-зеленую гладь моря. Еще не прозвучало ни одного выстрела, однако грозно враставшие в горизонт абрисы разбросанных по заливу флагманского галеона испанцев фрегата и брига [4] уже самим присутствием своим накаляли штилевую тишь прибрежного моря, порождая тревожные предчувствия у каждого, кто наблюдал сейчас эту картину.

– Сколько орудий может быть на галеоне, полковник? – спросил Сирко у д’Ордена, считая, что тот уже достаточно успокоился, чтобы не ревновать его и Гяура к испанцам. Полковник сам дал определение класса кораблей рейдерной эскадры, и теперь к нему обращались, как к знатоку.

– Думаю, не менее шестидесяти. Судя по тому, что у него четыре мачты.

– Достойный противник.

Словно подтверждая его слова, галеон огласил побережье и поселок на двадцать дворов таким мощным залпом своих орудий, будто сокрушал неприступную крепость. Флагмана сразу же поддержал фрегат. Предоставив ему расправляться с небольшим, наспех возведенным фортом – бревенчатой оградой, земляной насыпью и окопами, фрегат усеял ядрами подступающую к форту окраину поселка, преграждая путь к нему подкреплению и не давая гарнизону возможности отступить.

Бриг в это время медленно приближался к берегу, как бы прикрывая своими бортами несколько баркасов с десантом. Его капитан вел себя так, словно бы и сам собирался высаживать солдат прямо с борта, на мелководье. Этого он, естественно, не сделал, зато прицельно ударил из орудий прямо по форту, поддерживая уже высадившихся на берег пехотинцев жидковатым огненным валом и готовясь, в случае неудачи, первым принять их на борт.

– Пора бросать в бой казаков, – нервно напомнил д’Орден, когда восточнее и западнее форта, гарнизон которого составляла лишь поредевшая рота, начали высаживаться первые десятки «прибрежных корсаров», как теперь их называли во Фламандии [5], – иначе им придется не оборонять форт, а штурмовать его.

Залпы всех трех кораблей слились теперь воедино, и холм, на котором находился форт, словно бы взлетел на воздух. Султаны взрывов уничтожали все, над чем успели потрудиться здесь не только люди, но и природа.

– В этом уже нет необходимости, – спокойно обронил Сирко, попыхивая короткой трубкой с прямым вишневым мундштуком. Прищурившись, он по-ястребиному всматривался в даль, совершенно забыв при этом о подзорной трубе. – Гарнизон успешно отходит к лесу.

– Это бегут всего лишь несколько солдат. Кучка трусов. Остальные сражаются. Им не дадут возможности отойти. Смотрите, над фортом все еще развевается французский флаг!

– Разве что флаг, – невозмутимо согласился Сирко. Даже у Гяура закралось подозрение, что сейчас казачьему полковнику совершенно безразлично, что произойдет с оборонявшимися на этом небольшом приморском взгорье воинами.

вернуться

3

Современный город Евпатория в Крыму.

вернуться

4

Галеон – большое парусное трех-четырехмачтовое судно, имевшее на своем вооружении до 80-ти орудий. Фрегат – трехмачтовый корабль, считавшийся наиболее быстроходным из всех военных судов. Бриг – двухмачтовое судно, с прямым парусным вооружением и косым гафельным парусом на кормовой мачте.

вернуться

5

Фламандия (официальное название – Фландрия) – историческая область, территории которой входят ныне в состав Франции, Бельгии и Нидерландов. Автор использует то, исконное название, которое определило все основные понятия, связанные с этим краем, – «фламандцы», «фламандский язык», «фламандская живопись»…

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело