Львы и Драконы - Исьемини Виктор - Страница 21

— Итак, господа, раз уж мы поклялись и готовы действовать сообща, — заговорил Альгейнт, — то я спрошу прямо: готовы ли вы избрать меня главнокомандующим? Я ни в коей мере не желаю идти против воли большинства и ради общего блага готов признать предводителем любого, кого вы назовете.

Воцарилась тишина. Мелкопоместный барончик из задних рядов выкрикнул:

— Сэр, вы лучше нас, южан, знаете, как сражаться с карликами! Вам и вести объединенное войско.

Несколько человек что-то буркнули себе под нос — мол, и побогаче графа здесь найдутся, и породовитей… Однако возразить вслух никто не решился. Недовольным — так же шепотом — принялись возражать соседи, согласные на главенство северянина.

— Тогда, — не обращая внимания на поднявшийся шум, продолжил Альгейнт, — я предложу выступить как можно скорее, пока гномы не закрепились у нас в стране.

— Гномы нас от Гевы защищают! — неожиданно громко выкрикнул некий сеньор с юга. — Гевцы-то — как?

— Не знаю, как гевцы, — отрезал граф, — но знаю, что половина королевского войска следовала за армией Крактлина на севере и вот из-за этого наше уполовиненное войско не смогло побить гевскую армию на юге! Вышвырнем гномов, сбросим предателя Гратидиана — и попросим о помощи императора Алекиана! Вместе — на гномов, потом — совместно — на юге против Гевы! А тут и помощь подоспеет!

Сеньоры принялись галдеть, южане орали об угрозе со стороны Гевы, северяне — о необходимости выгнать из королевства нелюдей…

— Господа! — проревел, перекрывая спорщиков, Альгейнт. — Во имя Гилфинга Светлого! Кто хочет, езжайте полюбоваться гномьей крепостью у поселения Ренбрит! Гевцы приходят и уходят, что они смогут поделать с нашими замками? А нелюди строят неприступную крепость в скалах над Ренбритом. Поезжайте, мои прекрасные господа, и полюбуйтесь сами. Еще два-три месяца — и крепость эту нам станет взять не под силу.

Граф перевел дух — все молчали, внимая его речи.

— А это означает, — торопливо продолжил Альгейнт, — что гномы закрепятся в самом сердце Фенады, в центре королевства. Тогда и вы, сеньоры Юга, не будете в безопасности! У нас мало времени, стены Ренбритской крепости поднимаются каждый день! Вы готовы идти за мной сейчас? Сейчас, пока еще можно вышвырнуть нелюдей из страны?! И отобрать их серебро, Гангмар меня раздери!

С минуту царила тишина, Сердце Альгейнта колотилось, как бешеное — а ну, как передумают? Почему молчат? И тут толпа взорвалась воплями:

— В бой!

— Смерть нелюдям!

— На гномов! Веди нас на гномов!

Граф с облегчением улыбнулся и поднял руки, призывая к тишине. Дело сладилось… Теперь следовало наметить план — и в бой, покуда южане не передумали.

Коротышка в засаленном кафтане привел закованного юношу в Дегер, довольно крупный город. Стража в воротах, едва глянув на парочку, пропустила, нн задавая вопросов. Невольник думал, что хозяин поведет его в «верхний город», но тот вскоре свернул с широкой людной улицы и двинулся кривыми переулками в сторону, держась окраин — во всяком случае, невольник пару раз приметил в просвете между крышами остроконечные верхушки башен внешней стены. Домишки здесь лепились тесно друг к другу, первые этажи были лишены окон, а вторые — выдавались вперед, нависали над головой, будто здания тянулись через улицу. Здесь было темно, сыро, воняло мочой, и сновали крысы. Впрочем, приближаться к путниками зверьки не рисковали — чувствовалось, что они опасаются. Должно быть, крысятина составляла неотъемлемую часть рациона здешних обитателей.

— Э-э… Хозяин! — окликнул юноша, с тревогой озираясь по сторонам. — А куда мы идем?

— Деньги закончились, — буркнул Дартих. — Продам кое-что.

— Здесь? Здесь что-то можно продать?

Коротышка, вместо ответа дернул цепь, вынуждая невольника шагать быстрее. Выйдя из темных кварталов, они пересекли пустырь и попали в другой район — застроенный ветхими одноэтажными халупами. Здесь было людно, туда и сюда сновали одетые в грязные лохмотья мужчины, грязные женщины лениво переругивались между собой, либо бранили грязных детей. Дети не оставались в долгу — сквернословили и дерзили взрослым… В этих краях крысы не водились — наверняка всех давно переловили и сожрали.

К путникам здесь никто не обращался, местные глядели сквозь них, будто не замечая… но юноша не раз и не два, зыркнув искоса, ловил очень заинтересованные взгляды, однако стоило поглядеть прямо в упор — и глаза здешнего обитателя разом утрачивали цепкость, становились прозрачными и безразличными… Хозяин двигался уверенно, пару раз свернул — и наконец остановился перед строением, выглядящим внушительнее прочих. Вывески на доме не было, тем не менее, Дартих уверенно заявил:

— Нам сюда.

— Ты здесь прежде бывал? — осведомился раб.

— Не помню… — коротышка пожал плечами. — Может, и приходилось. Да какая разница, эти трущобы все одинаковы. Ладно, идем. Я хочу сладить дело засветло, по ночам здесь небезопасно.

Толкнув дверь, вошел внутрь. Помещение оказалось чем-то вроде кабака, пахло жареным мясом, в углу расположилась стойка, а остальное пространство занимали столы со скамьями. В углу трое оборванцев потягивали пиво из щербатых кружек. Дартих уверенно направился к стойке, пленник на цепи — следом. Коротышка вытащил из кармана некий металлический предмет и постучал по исцарапанному дереву, насквозь пропитанному жиром и пивом. На стук тут же из задней комнаты вышел здоровенный бородач в фартуке.

— Чего прикажете? — лениво осведомился верзила.

— Продаю, — пояснил Дартих и выложил на стойку смятый комок светлого металла, — серебро.

— Вроде, пуговица? — осведомился хозяин заведения.

Юноша, глянув через плечо господина, в самом деле узнал собственную пуговицу — с той одежды, что носил раньше, пока Дартих не заставил его раздеться и напялить лохмотья. Пуговица была расплющена и смята в бесформенный ком.

— Нет, не пуговица. Просто серебро, — бросил Дартих. — Хочешь купить?

— Можно, — кивнул бородач.

Торг занял не больше минуты — представление о ценности товара у обоих было примерно одинаковое. Затем здоровяк отсчитал медяки, сгреб пуговку в карман и предложил обед. Дартих отказался и повел пленника прочь.

— Жрать здесь — себе дороже, — пояснил он, когда вышли на улицу. — Неизвестно, что подсунуть могут. Ладно, идем. Деньжатами разжились, можно и ночлег искать.

— А что ты станешь делать, когда мои пуговицы все продашь? И куда ты вообще меня ведешь?

Дартих смерил раба равнодушным взглядом — точь-вточь таким, как у обитателей трущоб — и повторил:

— Идем!

Пока не нашли подходящего человека на должность кастеляна, обязанности по управлению Валлахалом взяла на себя Санелана. Она терпеливо вникала в тонкости, выслушивала сбивчивые объяснения пожилых слуг, ходила по подвалам и кладовым, лично осматривая помещения… Выдала собственные деньги, чтобы купить продукты, необходимые для приличного обеда — но увы! Служанка, которую она послала пригласить его величество к столу, возвратилась с отказом. Алекиан, передала девушка, просит супругу простить его, однако нынче к столу не придет — неотложные государственные дела. Пусть, сказал, ее величество обедает без него.

Сперва Санелана растерялась — как быть? Послушаться? Или попытаться все же отыскать мужа и хотя бы узнать, каковы эти обязанности, оказавшиеся помехой приличной жизни? Она расспросила служанку, где сейчас император — оказалось, в тронном зале. Санелана воинственно одернула манжеты и отправилась туда. Гвардейцы в дверях попытались остановить — мол, его величество сказал… его императорское величество не велел… но Санелана, отстранив их движением пухлой ладони, двинулась прямо в двери — и прошла не задерживаясь. Солдатам не осталось ничего иного, как посторониться и пропустить императрицу. Тронный зал, расположенный на втором этаже, был пуст и темен (выбитые окна завесили обрывками гобеленов), а из распахнутых балконных дверей доносился многоголосый шум огромной толпы. Там, снаружи, тысячи людей переговаривались, кричали, смеялись… Санелана зашагала к балкону.