Журнал «Если», 2005 № 04 - Бенилов Евгений Семенович - Страница 66

• Предыдущая
• 66/84
• Следующая

— Ай-ай-ай-ай-ай-ай-ай… — пораженно завел старый колдун Ефрем Нехорошев, услыхав о приключившемся. — Ай-ай-ай-ай…

Глеб Портнягин с искаженным лицом метался, стискивая кулаки, по захламленной тесной комнатенке, провожаемый неодобрительными светло-зелеными глазищами Калиостро.

— Ну и что теперь делать?! — заорал он, поворачиваясь к кудеснику.

Но тот все никак не мог прийти в себя:

— Ай-ай-ай-ай-ай-ай…

— Нет, но делать-то что?!

— Ай-ай-ай-ай… — Запнулся, уставился на Глеба. — А что делать? Ничего не делать.

— Но ведь кому-то же за это отвечать!

— Непременно, — со всей убежденностью подтвердил Ефрем. — Шутишь, что ли? За такую-то страсть… — Вновь проникся ужасом случившегося, обессмыслил глаза и замотал встрепанной бороденкой, явно собираясь завести по второму разу: «Ай-ай-ай-ай…».

— Так нам же с тобой и отвечать!!!

Тут уж колдун не запнулся, а просто осекся.

— Ну ты, я гляжу, себя уважа-аешь… — протянул он, слегка отстраняясь от Глеба, словно бы не в силах охватить его единым взглядом. — Не рынок, чай, не бассейн… Контрразведка! Кто ж этакие дела на частных лиц вешает? Позору не оберешься! Тут, брат, международный терроризм приплетать впору… Да он, помяни мои слова, и сам себя приплетет. Что ж там, дураки, такой лакомый кусочек терять?

Несколько секунд Портнягин стоял неподвижно. Затем в прищуренных глазах его затеплилось понимание.

— Ловко… — пробормотал он.

Колдун тем временем снова осунулся, погрустнел.

— Надо же… — сетовал он. — Вот времена… Генерал-то, а?… Какую ногу хоть: левую или правую?…

— Как же ты это подстроил? — тихонько спросил Глеб.

Оборвав причитания, кудесник с угрозой воззрился на питомца из-под косматых бровей.

— Ты смотри еще так кому-нибудь не скажи, — строго предупредил он. — Подстроил… Как ты такое подстроишь?

— Да? А кто вчера идола гладил?

— А кто позавчера перед крытым рынком головой качал? — с блеском парировал Ефрем.

— Ну так рынок-то стоит пока!

— Пока стоит…

Портнягин перевел дух.

— Хочешь сказать, само все вышло?

— А почему нет? — рассудительно отвечал колдун. — Мало ли случаев… В Москве вон перемывали-перемывали по телевизору кремлевские косточки — стена с захоронениями обвалилась. А ведь в пятнадцатом веке сложена была… Так и здесь. Приехал из Суслова генерал — и давай обычаи ломать, на новых крайних перенацеливать. Сначала в мозгах вибрация началась, а там и астрал срезонировал…

Портнягин оперся широко раскинутыми руками на край стола, подался к учителю.

— Ефрем! — ласково молвил он. — Ну что ж ты меня за лоха-то держишь? Сам прикинь, что получается. Обидела тебя контрразведка, прислала капитана. Порчу снять. Ты ее и снял. С моей помощью. Тут уже они на тебя обиделись — пришли разбираться, всю энергетику нам порушили. А на следующее утро у них потолок падает, генерал ногу ломает. Несчастный случай?

Последнюю фразу Глеб выговорил откровенно издевательски. Чародей встал. Запахнул халат, подошел к тусклому окошку, помолчал, размышляя.

— Ефрем, — с мягкой укоризной сказал ему в спину Портнягин.

— Не доверяешь? Проболтаюсь, боишься?

— Нет, — глуховато прозвучало в ответ.

— Что нет? — не понял Глеб.

— Не было это несчастным случаем, — отрывисто и вроде бы через силу признался колдун.

Портнягин обмяк. Честно говоря, на такую откровенность он даже и не рассчитывал.

— А что же это было? — замирая, спросил он.

Кудесник обернулся. Узкое морщинистое лицо его показалось Глебу загадочным и древним, как у языческого идола.

— Счастливый это был случай, Глебушка, — с неожиданной теплотой в голосе изрек колдун. — Счастливый…

К сетованиям критиков по поводу коммерциализации современной фантастики и оглупления читателей мы уже привыкли. Писатели же, как правило, обходят эту проблему стороной — во всяком случае, в печати. Тем интереснее услышать их голоса, которые, как вы убедитесь, звучат гораздо более эмоционально, чем взвешенные фразы критиков. Затравкой к разговору послужило полемическое выступление А.Щупова, автора детективов и фантастики, на которое откликнулись два основных фигуранта статьи.

Помните сказку Шварца «Убить дракона»? Дело давнее, однако и сейчас можно констатировать, что произведение было смелым и, как все смелое, весьма несвоевременным. Казалось бы, что о нем вспоминать, — с момента написания прошло уже несколько десятилетий, и все же вспомнилась сказка неспроста, поскольку его «слоган» вновь стал актуальным. Правда, если раньше искомых «драконов» литературные герои по-чеховски выжимали из собственных душ по капле, то теперь происходит нечто обратное. Искомых драконов зазывают всеми правдами и неправдами, холят и взращивают в комиксах, фильмах и романах. И не столь уж важно, что сегодняшний дракон существенно трансформировался, сменив огненное дыхание на тягу к полной луне и человеческой крови, — суть зверя осталась прежней. Ну а демонизация привычного образа только придала ему шарма, взвинтив популярность до неприличных высот.

Заговорил же я об этом потому, что не далее как неделю назад, прочитав очередной шедевр, посвященный вампирьему племени, вдруг подумал: а может, и мне написать что-нибудь про оборотней? Фабула проста до примитива, герои мужественны и незамысловаты, пиши себе и пиши. Все одно, хуже «Дракулы» не получится. Подумал и испугался, а испугавшись, припомнил, как чуть было не «раскурился» на первом курсе. Собственно, потому и сумел отойти от табака, поскольку в полной мере ощутил ту подлую силу, с которой стало ежедневно тянуть к куреву. Появились первые ростки зависимости, сходство которой с зависимостью от алкоголя, телесериалов и кровавого чтива более чем очевидно. К слову помяну напиток «пепси», который в свое время тем и выиграл конкуренцию с нашей отечественной газировкой, что беззастенчиво допускал четыре ложки сахара на стакан. Четыре — против наших двух с половиной! Естественно, новое поколение немедленно потянулось к «пепси», не сознавая, что зависимость от сахара немногим лучше зависимости от никотина и любого иного наркотика.

Вот и в сегодняшней литературе происходит нечто подобное. На наших глазах рождается и крепнет культ демона, и спрашивается, кого в этом винить, как не нашу пишущую братию? Обидно, но факт: хотим мы того или не хотим, но именно мы воспитали и продолжаем воспитывать сегодняшнего не самого прихотливого читателя. Более того — в каком-то смысле мы воспитываем и взнуздываем самих себя, поскольку уверен: и Дивов, и Лукьяненко, и Панов, и многие другие авторы при всей своей даровитости могли бы писать более весомые вещи, нежели сказочки об истребителях кровососов. Могли и, вероятно, хотели бы, но, конечно, понимают, что нынешняя ситуация превратила в заложников и их. Разогнавшийся поезд бежит по рельсам, не в силах свернуть в сторону, и время, уподобившись гигантскому вампиру, высасывает из авторов багровые сюжеты, не оставляя сил на действительно стоящие произведения. А уж если вампиризму сопутствует коммерческий успех, то желание думать о вечном окончательно сходит на нет.

И Бог бы с ним, но, честное слово, очень хочется иной литературы — той самой, в которой сострадание и жалость еще способны трогать разум и сердце, где логика любви и жизни убедительнее трупного смрада и сочащихся ядом клыков. И кому же браться за подобные темы, как не нашим талантливым мэтрам? Но, увы, радующих перемен не происходит, и доброй литературы с каждым годом становится меньше и меньше. Вполне уместна аналогия с огородом, где осуществляется сегрегация растений с обязательной прополкой и опрыскиванием ядохимикатами. В итоге — что холим, то и произрастает. Мы же с вами сегодня выпалываем как раз полезные растения, обильно удобряя злейшие сорняки. И получается порочный круг: издатель как будто бы зависит от покупательского спроса, ну а пишущая братия целиком и полностью зависит от издателей, от того вкуса, который навязывается массовому читателю. И абсолютно неясно, кому же в итоге предъявлять претензии — писателям, которым нужно элементарно кормиться, нашему невзыскательному читателю или господам издателям, которые на сегодняшний день тоже не слишком-то жируют. И выходит, что снова остается полагаться на светлое будущее, на его величество случай, который временами выбрасывает на поверхность авторов вроде Кивинова, Акунина или Марии Семёновой.

• Предыдущая
• 66/84
• Следующая