Трещина во времени - Л'Энгль Мадлен - Страница 19

• Предыдущая
• 19/39
• Следующая

Вдруг темнота отступила. Не была ли это та ужасная тень, то Темное Нечто? Наверное, они прошли сквозь него, чтобы найти папу?

Она почувствовала уже привычное покалывание в конечностях и последний болезненный рывок.

И вот Мэг, запыхавшаяся, но целая и невредимая, стоит рядом с Кельвином и Чарльзом Уоллесом.

– Это уже Камазоц? – спросил Чарльз Уоллес, как только перед ними материализовалась миссис Что-такое.

– Да, – отвечала она. – Давайте-ка просто постоим, отдышимся и осмотримся.

Они оказались на холме, и когда Мэг оглянулась, то решила, что такой вид мог запросто открываться с самого обычного холма на Земле. Вокруг росли обычные деревья, такие знакомые и любимые ею дома: березы, сосны, клены. И хотя здесь было гораздо теплее, чем там, в яблоневом саду, который они покинули так неожиданно, в воздухе тоже улавливалось едва заметное дыхание осени. Неподалеку девочка заметила низкорослые деревца с мелкими покрасневшими листьями, похожие на сумах, и заросли цветов, напоминавших золотые шары. Взгляд ее устремился вниз, к подножию холма: там вились дымки над домами – это мог быть один из тысячи виденных ею когда-то маленьких поселков. Пока она не видела ничего такого, что могло показаться странным или необычным, или пугающим.

Но миссис Что-такое подошла и ласково обняла ее за плечи:

– Ты же понимаешь, милая, что я не могу с вами остаться, – сказала она. – Вам, троим деткам, придется действовать на свой страх и риск. Но мы всегда будем рядом, мы не спустим с вас глаз. А вот вам, увы, не удастся ни разглядеть нас, ни позвать на помощь, да и нас к вам не пропустят.

– Но папа-то здесь? – обмирая от страха, уточнила Мэг.

– Да.

– Но где? Когда мы его увидим? – ее так и подмывало ринуться с места, как будто кто-то дал сигнал, чтобы бежать прямиком к отцу.

– Этого я тебе не скажу. Тебе надо просто дождаться подходящего момента.

– Вы за нас боитесь? – вдруг спросил Чарльз Уоллес, не спуская с миссис Что-такое испытующего взгляда.

– Немного.

– Но если вы не боялись сделать то, что сделали, когда были звездой, то с какой стати теперь вам бояться за нас?

– Но ведь я боялась, – грустно призналась миссис Что-такое. Она внимательно взглянула на каждого из троих детей. – Вам понадобится помощь, – сказала она, – но все, что мне позволено – подарить небольшой талисман. Кельвин, твой главный талант – способность найти общий язык, договориться с любым человеком. А значит, для тебя я только усилю эту способность. Тебе, Мэг, я дарю твои слабости.

– Мои слабости! – возмущенно воскликнула Мэг.

– Именно. Твои слабости.

– Да я всю жизнь только и делаю, что пытаюсь от них избавиться!

– Верно, – нисколько не смутилась миссис Что-такое, – и тем не менее я уверена, что ты найдешь их весьма полезными на Камазоце. Тебе же, Чарльз Уоллес, я могу предложить лишь детскую восприимчивость.

Откуда-то блеснули очки миссис Кто, и дети услышали ее голос.

– Кельвин, – сказала она, – подсказка. Подсказка для тебя. Слушай внимательно:

Но ты был слишком чист, чтоб выполнять

Ее приказы скотские и злые;

Нередко проявлял ты непокорство.

И вот колдунья в ярости своей,

Призвав на помощь более послушных

И более могущественных духов,

В расщелине сосны тебя зажала,

Чтоб там ты мучился… [1]

– Это Шекспир. «Буря».

– Но где вы, миссис Кто? – спросил Чарльз Уоллес. – И куда пропала миссис Которая?

– Мы больше не сможем быть с вами, – голос миссис Кто скорее напоминал шепот ветра. – Allwissend bin ich nicht, doch viel ist mir bewisst. Гете. «Я не всеведущ, я лишь искушен». Это для тебя, Чарльз. Помни о том, что ты не можешь все знать! – затем голос обратился к Мэг. – А тебе я оставлю свои очки, мой маленький слепой крот! Но я прибегаю к ним исключительно как к крайней мере. Придержи их до самой большой опасности, – с этими словами она снова сверкнула стеклами и исчезла, а вместе с ней ее голос. А очки оказались в руке у Мэг. Она аккуратно спрятала очки в нагрудный карман блейзера, и ощущение, что они там, немного ослабило страх, сковавший все внутри.

– А теперь вы трое слушайте мой приказ! – сказала миссис Которая. – Спускайтесь туда, в поселок. Идите вместе. Ни за что не позволяйте им себя разделить. И будьте сильными, – последняя вспышка – и все. Мэг невольно вздрогнула.

Наверное, миссис Что-такое заметила это, потому что ласково погладила девочку по руке. А потом обратилась к Кельвину.

– Позаботься о Мэг.

– Я сам могу позаботиться о Мэг, – обиженно возразил ей Чарльз Уоллес. – Я всегда это делал.

Миссис Что-такое опустила взгляд на малыша, и ее ясный голос позвучал мягко и глубоко:

– Чарльз Уоллес, ты подвергаешься здесь самой большой опасности.

– Почему?

– Из-за того, кто ты есть. То, кем ты являешься, делает тебя самым уязвимым из всех троих! Тебе нужно держаться вместе с Мэг и Кельвином. Ни в коем случае не отдаляйся от них ни на шаг! Держи в узде свою гордость и самоуверенность, Чарльз Уоллес, ибо они и есть твои главные враги, готовые тебя предать!

От звуков этого голоса, строгих и угрожающих, Мэг снова пробрала дрожь. А Чарльз Уоллес припал к миссис Что-такое, как он часто приникал к их маме, и прошептал:

– Кажется, я начинаю понимать, что такое страх.

– Страх не ведом лишь глупцам, – ответила ему миссис Что-такое. – А теперь ступайте, – и на том месте, где она стояла, осталось лишь небо, трава на лужайке да маленький утес.

– Идем же! – не выдержала Мэг. – Скорее, идем! – она сама не замечала, как предательски дрожит ее голос. Она схватила мальчиков за руки и потащила их за собой, вниз с холма.

Поселок у подножия разбит на аккуратные ровные квадраты. Все дома в точности похожи друг на друга: тесные серые коробки. Перед каждым из них – прямоугольная подстриженная лужайка с ровной, по ниточке, линией цветов вдоль дорожки, ведущей к дому. Мэг подумала, что если бы сосчитала число цветов на клумбах, то оказалось бы, что перед всеми домами их поровну. И перед всеми домами играли дети. Одни крутили веревочку, другие стучали по мячу. Мэг эти игры сразу же показались какими-то неправильными. Хотя эти дети внешне ничем не отличались от обычных земных детей, каких можно увидеть перед любым домом в их городке, все же что-то здесь было не так. Она покосилась на Кельвина и увидела, что он тоже ошарашен.

– Смотрите! – вдруг воскликнул Чарльз Уоллес. – Они же крутят веревку и бьют по мячу в одном ритме! Все двигаются в унисон!

И он не ошибся. В тот миг, когда веревка ударялась об асфальт, о него ударялся и мяч. А когда веревка пролетала над головой прыгающего ребенка, тот, что с мячом, его ловил. Веревки – вниз. И мячи – вниз. Вниз и вверх. Вниз. Вверх. Все в унисон. Все одинаково. Как их дома. Как дорожки и лужайки. Как ряды цветов.

И тут двери во всех домах одновременно распахнулись, и из них показались женщины – все на одно лицо, как бумажные куклы. Это впечатление не могла развеять даже разница в узорах на их платьях. Все женщины задержались на крылечках своих домов. Каждая женщина хлопнула в ладоши. Каждый ребенок поймал мяч. Каждый ребенок с веревкой сложил ее. Каждый ребенок повернулся и вошел в дом. Двери закрылись, щелкнув задвижками.

– Как им это удается? – поразилась Мэг. – У нас ни за что так бы не получилось, даже если бы захотели! Но что это значит?

– Давайте убираться отсюда, – испуганно воскликнул Кельвин.

– Убираться? – опешил Чарльз Уоллес. – Но куда?

– Понятия не имею. Куда угодно. Назад, на холм. Назад, к миссис Что-такое, миссис Кто и миссис Которой. Мне здесь ужасно не нравится!

– Но их уже там нет. Или ты надеешься, что они придут, если мы вернемся?

– Мне здесь не нравится, – упрямо повторил Кельвин.

– Ты что, забыл? – взорвалась Мэг. – Ты же знаешь, что нам некуда возвращаться! И миссис Которая прямо сказала нам идти в поселок! – она решительно вступила на улицу, и мальчики поплелись следом. Насколько хватало глаз, тянулись ровные ряды одинаковых унылых домов.

• Предыдущая
• 19/39
• Следующая