Призраки Аскалона - Форбек Мэтт - Страница 23

— Наверное, для сильвари сложно хранить тайны, — заметила Риона.

Дугал понял, о чем она думает: Киллин было известно все о предстоящей миссии. Мало ли кто теперь родится из плода Бледного Дерева, будучи наделенным знанием об этом?

— Мы стараемся не хранить тайн, — сказала Киллин, и в ее голосе прозвучало что-то похожее на хитрость. — Но наши знания чаще не слишком конкретны. Лицо, предмет, имя — все это может сохраниться в нашей памяти при пробуждении. Нас может тянуть куда-то, к кому-то, мы можем чувствовать, что должны сделать какое-то дело. Порой какой-то эпизод из Сна эхом отзывается в сознании пробудившегося сильвари, но это скорее ощущение, нежели видение, наполненное подробностями. Вот почему столь многие сильвари желают сразиться с Древними Драконами. Во сне нам является громадная тень, и когда мы просыпаемся и входим в мир, мы видим, что Драконы оставили ужасную тень на земле.

— Ну вот, например, — продолжала Киллин, глядя на Дугала и покачивая костью моа, — мне известно о долгой войне между чаррами и людьми, но я не слишком много знаю о причинах этой войны и о том, что произошло в Аскалон-Сити.

Киллин, не спуская глаз с Дугала, откусила еще кусок мяса моа и тем самым дала ему понять, что готова умолкнуть.

Риона допила вино из бокала и потянулась за бутылкой.

— Расскажи ей, только покороче, — попросила она.

Дугал вытер губы салфеткой, откинулся на спинку стула и начал:

— Как сказала генерал Алморра, чарры первыми пришли в Тирию и быстро расселились по всему материку. Когда сюда прибыли люди, они стали первой серьезной опасностью для чарров за несколько столетий. Но если бы не был убит Хан-Ур, люди могли в те стародавние времена и не выжить. Дети Хан-Ура, четыре императора, предводители собственных легионов, вступили в спор за право на царскую мантию, и каждый обвинял остальных в измене. Они натравливали свои легионы друг на друга. Легионы Крови, Пепла, Железа и Пламени. Ни один не был достаточно силен, чтобы одолеть три остальных, и в ходе гражданской войны были потеряны Когти Хан-Ура. Внутренние распри чарров обеспечили людям передышку. Тогда мы и захватили Аскалон.

Несколько столетий спустя, когда чарры снова сплотились, мы стали сражаться с ними за земли, которые уже считали своими. Короли Аскалона начали строить мощную стену от гор Шиверпикс на западе до гор Блейзридж на восточной границе. На строительство этой стены ушло девятьсот лет, и с ее помощью удалось сдержать атаки чарров с севера. На самом деле стена позволила нам оттеснить чарров еще дальше на север. В итоге для большинства аскалонян чарры превратились в угрозу далекую, но о которой не стоит забывать.

Северная Стена простояла невредимой почти две сотни лет, но в тысяча семидесятом году чаррские шаманы придумали могущественное магическое средство. Они научились заключать таинственную энергию в огромные котлы. Этот секрет шаманы поведали предводителям легионов, и чарры устроили Пожарище. Гигантские горящие кристаллы падали с небес и выжигали землю. Этими кристаллами была проделана брешь в Великой Северной Стене.

Чарры хлынули сквозь эту брешь несокрушимой волной, которая пронеслась по Аскалону до самых берегов Орра. В Орре могущественный визирь произнес некое запретное заклятие, и наступление чарров было остановлено — ценой гибели всего народа Орра, объятого волнами моря. Но это, как говорится, уже другая история.

Пожарище вынудило короля Адельберна перенести столицу из Рина в Аскалон-Сити — единственный уцелевший крупный город в стране. Король понимал, что именно здесь ему предстоит дать чаррам последний бой.

Наследник короля, принц Рурик, был не согласен с отцом. Он не желал оставаться в Аскалон-Сити и ждать ужасной участи и увел большую часть людей через горы Шиверпикс в Криту. Но надо сказать, что до Криты принц Рурик и те, кто пошел за ним, так и не добрались. За свободу подданных принц заплатил собственной жизнью. В преданиях говорится, что гибель сына огорчила короля Адельберна сильнее, чем падение Рина.

В это время чаррский легион Пламени готовился к последней атаке, к осаде городских стен. Император, полководец легиона Пламени, каким-то образом завладел Когтями Хан-Ура.

— Значит, этот император легиона Пламени был последним Хан-Уром?

Дугал прищелкнул языком.

— Не совсем. Когти, как говорится в преданиях, — это мощное оружие, сила, которая может объединить легионы. Но все равно для этого нужно сначала убедить другие легионы в необходимости объединения и заслужить титул Хан-Ура. Император легиона Пламени решил, что будет достаточно, если он захватит Аскалон-Сити и обезглавит короля Адельберна Когтями Хан-Ура, и он решил сделать это.

Войска, возглавляемые шаманами из легиона Пламени, атаковали Аскалон-Сити колдовским оружием — магическими котлами. Орды чарров одолели защитников крепости и прорвались за стены. Адельберн, вооруженный тяжелым магическим мечом Магдаэром, сражался до последнего. Магдаэр когда-то был найден в Аре, Городе Богов, и наделен великой силой. Говорят, что близнец Магдаэра, меч Соготин, был у сына Адельберна, Рурика, когда тот погиб. Как бы то ни было, Адельберн в одиночку на стене у главной башни отражал одну волну захватчиков за другой.

И вот наконец перед Адельберном предстал император легиона Пламени, главный полководец чарров, вооруженный Когтями Хан-Ура. Когда соприкоснулись два магических клинка, произошла ярчайшая вспышка, которую было видно с вершин гор Шиверпикс.

— Пламя Проклятия, — пробормотала Киллин.

Дугал умолк. Страшная картина сражения предстала перед его мысленным взором и соединилась с жутким зрелищем, свидетелем которого он стал, посетив разрушенный город.

— Расскажи мне еще о Пламени Проклятия, — попросила Киллин. — Я некромантка, и мне это интересно.

Вдруг из коридора донесся хрипловатый голос Думфордж. «Интересно, давно ли она здесь, — подумал Дугал, — и многое ли успела услышать?»

— В Пламени Проклятия сгорели все чарры в Аскалон-Сити и на многие лиги за его пределами. Дома, фермы, земли не пострадали, но все чарры погибли. Людей же постигла иная судьба. Души покинули тела погибших и превратились в привидения, которым суждено во веки вечные ревностно охранять город. Адельберн, которого называют королем-колдуном, обрек свой народ на уничтожение. Своим проклятым колдовством он добился того, чего людям не удавалось сделать многое годы, и лишил чарров заслуженной победы.

Думфордж переступила порог, и все остальные умолкли. Чарра-воительница встала в арочном дверном проеме, ожидая, не захочет ли кто-то оспорить сказанное ею. Дугал удержался от такого искушения. Риона и Киллин тоже, видимо, не были настроены на ссору.

Думфордж недовольно хмыкнула.

— Генерал Алморра, Хранительница Душ, просила передать, что она просит у всех прощения, но не сможет присоединиться к нам.

— К «нам»? — переспросил Дугал.

Думфордж вошла в комнату и обвела взглядом остатки трапезы. Она сняла доспехи, и сейчас на ней была легкая одежда из веревок и полосок кожи, которую Дугал иначе как сбруей назвать бы не смог. Он всегда считал, что чаррам, покрытым густой шерстью, одежда вообще ни к чему и носят они ее исключительно из скромности. Но даже тот наряд, в котором явилась Думфордж, человек счел бы скандальным. Правда, вид у нее в этом легком облачении был еще более скованный, чем в доспехах.

— Алморра попросила меня отужинать с вами, чтобы мы ближе познакомились, — сказала Думфордж. — Но, как вижу, вы уже почти все съели.

Дугал думал, что с этими словами чарра развернется и уйдет. Он с любопытством наблюдал, как Думфордж пытается решить, сколь долго ей следует пробыть в этой компании, чтобы считать приказ Алморры выполненным. Несмотря на то что Думфордж спасла его от норна, он не собирался вести себя с ней по-дружески.

Киллин, напротив, проявила гостеприимство. Она вскочила, взяла чарру за руку и провела к столу.

— Генерал так же мудра, как и щедра, — сказала сильвари. — Я просто в восторге от того, что ты станешь членом нашей гильдии.