Ведьма Ильзе - Брукс Терри - Страница 6

Ведьма невольно вскрикнула, как только разобрала последний образ — образ волшебной силы, обнаруженной этим человеком в том погребенном замке. Это была волшебная сила, вызванная словесным заклинанием,— но этих слов так много! Число их казалось бесконечным. Слова, выхваченные мягким светом, тянулись дальше и уходили куда–то в тени, а волшебная сила поднималась в воздух сводом, таким огромным, что он мог покрыть собой всю землю!

Подобранный в море человек начал корчиться перед ведьмой — она потеряла власть над ним, как только отвлеклась. Она снова прибегла к своей песне, окутала ею человека и еще глубже проникла в его мысли, чтобы удержать его в своей власти.

Как тебя зовут? Назови свое имя!

Тело человека билось, и издаваемые им звуки сделались ужасны.

Скажи мне!

Он ей ответил, и она тут же поняла, откуда у него тот браслет.

Что еще у тебя было? Что еще?

Человек боролся с ведьмой, сам не понимая, с чем он борется, лишь зная, что должен бороться. Она чувствовала, что борется он с ней не совсем по своей воле, что кто–то либо вложил в его мысли необходимость сопротивления, либо в прошлом произошло что–то, что убедило его в этой необходимости. Но ведьма была сильна и уверена в своем волшебстве, а у человека не было необходимой защиты.

Карта. Ведьма это увидела. Нарисованная его собственной рукой, чернилами, на старом куске кожи. Карта, как тут же поняла ведьма, которая ему уже не принадлежала, а была на пути в Арборлон к эльфийскому королю.

Ведьма попыталась определить, что было на карте, и на краткий миг ей удалось воссоздать из его стонов и бормотаний расплывчатый образ. Она успела заметить названия и начертанные в разных местах какие–то символы, разглядела пунктирную черту, соединяющую ряд островов, начинающийся в стороне от побережья Западной Земли и уходящий дальше в Синий Раздел. Она проследила эту линию до ледяных столбов и дальше до страны, где находился тайник. Но рисунки и надписи ведьма не успела разобрать, так как человек дернулся и больше не шевелился. Способность говорить была израсходована, мысли извлечены, и тело, которого ведьма касалась руками, лежало вялое и неподвижное.

Она прекратила петь и отошла от человека. Больше она от него ничего добиться не могла, но и того, что она получила, было достаточно, чтобы решить, что ей нужно делать. Она прислушалась к тишине, проверяя, не заметил ли ее кто. Подобранный в море эльф лежал на койке, погруженный в себя так глубоко, что ему никогда оттуда уже не выбраться. Может быть, он и будет жить, но он никогда не поправится.

Ведьма покачала головой. Нет смысла оставлять его в таком состоянии.

Каэль Элессдил, сын королевы Айн, человек, которому было предназначено стать королем эльфов. Все это произошло до того, как она родилась, но она знала эту историю. Пропал тридцать лет назад, и вот как обошлась с ним судьба.

Ведьма Ильзе подошла к койке, откинула свой капюшон, и открылось лицо, которое мало кому доводилось видеть. Ее одежда совершенно скрывала, какая она на самом деле. Она была очень молода, ее едва можно было назвать взрослой женщиной. Волосы ее были длинными и темными, глаза — удивительно голубыми, а черты мягкими и приятными. Когда она была ребенком, и у нее было имя, которое она не произносила больше, она, бывало, смотрела на свое отражение в небольшой заводи пробегавшего недалеко от ее дома ручья и пыталась представить себе, какой она будет, когда вырастет. Она не считала себя красивой тогда, когда красота была важна для нее. Она не считала себя красивой и сейчас, когда красота была для нее уже не важна.

На ее лице и во взгляде отразились тепло и нежность, она склонилась над изувеченным человеком и поцеловала его в губы. Она задержала свой поцелуй, пока не вытянула дыхание из его легких. И человек умер.

— Желаю тебе покоя, Каэль Элессдил, — прошептала она ему на ухо.

Она вышла из госпиталя так же, как и пришла, — снова покрытая капюшоном, просто тень, которая не привлекает внимания, когда проходит мимо. Когда она уйдет, санитары проснутся и не будут знать, что что–то произошло, не почувствуют, что они какое–то время спали.

Ведьма Ильзе уже перебирала в голове добытые ею образы, взвешивала разные варианты действий. Волшебная сила, которую обнаружил Каэль Элессдил, была бесценна. Даже не зная точно ее характера, ведьма это чувствовала. И конечно, эта волшебная сила должна принадлежать ей. Ведьма должна сделать то, что не удалось Каэлю: найти эту волшебную силу и забрать ее. Она охраняется каким–то образом, что естественно для такого сокровища, но нет таких преград, которые она не могла бы преодолеть. Ведьма уже решила, что будет делать, осталось лишь проработать детали.

То, что ей очень хотелось получить, хотя для успеха ее замысла это было не так уж и важно, — была карта.

Ведьма скользила в темноте по Браккен Клелл и размышляла над тем, как же ей заполучить карту. Крылатый Всадник доставил ее в Арборлон к Аллардону Элессдилу вместе с браслетом Каэля Элессдила. Эльфийский король поймет важность и того и другого, но он не сможет разобрать надписи на карте. А также не сможет воспользоваться, как она, мыслями своего теперь уже покойного брата. Он будет искать помощи другого, чтобы расшифровать таинственные символы и определить, что же удалось найти брату.

К кому же он обратится?

Она уже знала ответ на свой вопрос. Был только один человек, к которому он мог обратиться. Только один человек может наверняка разобраться в этом. Король обратится к ее врагу, однорукому, угрюмому уроду, уроду телом и душой. Ее противнику, равному ей в искусстве владения волшебной силой.

Ход ее мыслей тут же изменился, как только она поняла, что это означает. Теперь у нее будет конкурент, и время становится драгоценным. Она не сможет себе позволить роскошь долгих размышлений и тщательной подготовки действий. Ей будет брошен вызов, который потребует от нее такого напряжения сил, какого ничто другое не может потребовать.

В битву такого размаха, может быть, захочет ввязаться даже Моргавр.

Размышляя, она замедлила шаг, но теперь снова пошла быстро. Она забегает вперед. Прежде чем вернуться со своими новостями в Дикие Дебри, ей надо закончить дела здесь. Надо подобрать все торчащие нитки. Шпион все еще ждет ее, чтобы узнать, насколько ценными оказались его сведения. Он ведь ждет, чтобы его похвалили за усердие и вознаградили за труды. Ей надо сделать и то и другое.

Но все равно, пока она бесшумно шла по деревне, направляясь к квартире своего шпиона, мысли ее возвращались к предстоящему противостоянию, время которого так далеко, что его еще трудно точно определить. И место, где оно произойдет, вероятно, будет находиться вдали от краев, по которым она сейчас ступает. Противостояние воли, сил волшебства и судеб. Она и ее противник сойдутся в последней битве за превосходство, в точности так, как она об этом и мечтала, — этот образ горячим углем жег ее мысли и распалял воображение.

Шпион ждал ее, когда она вошла в его квартиру.

— Госпожа, — приветствовал он ее, покорно опустившись на одно колено.

— Встань, — велела она ему.

Он встал, не поднимая взгляда, склонив голову.

— Ты хорошо поработал. То, что ты сообщил мне, открыло предо мной такие возможности, о каких я могла только мечтать.

Она увидела, как он просиял от гордости и сжал ладони в предвкушении вознаграждения.

— Благодарю, госпожа.

— Это я должна тебя благодарить,— ответила ведьма. Она засунула руку в складки своей одежды и вынула кожаный кошелек, который притягательно позвякивал. — Откроешь его, когда я уйду,— тихо сказала она.— Желаю тебе покоя.

Она ушла не задерживаясь, так как дело ее здесь было почти закончено. Из поселка она прошла к ветхой лачуге, принадлежавшей ее шпиону, открыла клетки и выпустила птиц, чтобы они летели обратно в Дикие Дебри. Когда она туда вернется, они будут ждать у ее убежища. Шпиону они уже не понадобятся. В мешочке с золотом, который она ему передала, сидит крошечная змея, яд которой так силен, что даже царапина от ее клыков смертельна. Ее шпион не дождется утра, чтобы пересчитать монеты, он захочет сделать это сразу. Тело его, конечно, обнаружат, но змейка к тому времени уже исчезнет. «Деньги, — подумала ведьма, — исчезнут так же быстро». В том краю хорошо знают, что мертвым золото не нужно.