Поэмы - Пшавела Важа - Страница 21
- Предыдущая
- 21/46
- Следующая
Изменить размер шрифта:
21
IV
Как старый тигр в дремучих скалах,
Старик поднялся, хмур и строг,
Увидев путников усталых,
Переступивших за порог.
Обычай горцев соблюдая
И песни обрывая нить,
Обязан, на ноги вставая.
Чужого гостя он почтить.
Но, увидав Звиадаури,
Который многих здесь убил,
Какой порыв душевной бури
Он, изумленный, ощутил!
Трепещет яростное сердце,
Пылают очи старика,
Почуяв в доме иноверца,
К кинжалу тянется рука,
Но можно ль битве разгореться,
Коль враг в гостях у земляка?
И вышел старый незаметно,
И палец в злобе укусил,
И в грудь, взволнованный и бледный,
Себя ударил что есть сил.
Ушел. И вот от дома к дому
Бежит неслыханная весть:
"Кистины, кровник ваш знакомый
Ночует у Джохолы здесь!
Его, разбойника ущелий
И кровопийцу мирных скал,
Джохола, видимо, доселе
Еще ни разу не видал.
Теперь насильник в нашей власти,
Мы не простим ему обид.
Посмотрим, кто кого зубастей,
Коль нашей кровью он не сыт.
Убитый им прошедшим летом,
Отмщенья требует сосед.
Верны отеческим заветам,
Как можем мы забыть об этом,
Когда препятствий больше нет?
Дивлюсь Джохоле я! Должно быть,
Совсем он спятил, если мог
Такого зверя не ухлопать
И допустить на свой порог.
Но мы пока еще не слабы,
Мы вражью кровь заставим течь,
А коль не так, пусть носят бабы,
А не мужчины, щит и меч"
И взволновалось все селенье,
И ухватился стар и мал
В едино душном озлобленье
За неразлучный свой кинжал.
Чтоб успокоился в гробнице
Неотомщенный их мертвец,
Пусть над могилою убийца
Простится с жизнью наконец!
И чтоб не скрылся виноватый
И был прослежен, всем селом
Благонадежный соглядатай
К Джохоле послан был тайком.
"Зайди как будто бы случайно, —
Ему сказали, — но смотри,
Коль разболтаешь нашу тайну,
Потом себя благодари.
Сумей сойти за балагура,
Приметь, где ляжет гость в постель,
Чтоб ночью этого хевсура
Не упустить нам, как досель".
И вот подосланный за ужин
Садится с гостем, приглашен.
Он краснобай, он добродушен.
Он разговорчив и умен.
Джохолу с радостною миной
Не устает он величать,
А то, что в сердце яд змеиный,
Кто это может распознать?
Хозяин с гостя глаз не сводит
И угощает без конца.
Он рад, он весел, он находит,
Что нынче встретил молодца.
Доволен он невыразимо:
Сего дня дружбы их почин,
А там и вправду побратима
Найдет в охотнике кистин.
Он на ночь гостю уступает
Свою плетеную кровать,
Но гость услугу отклоняет:
Он в комнате не может спать.
Как видно, с самого рожденья
Не приспособлен он к теплу.
Он на ночь просит разрешенья
В сенях пристроиться в углу.
И вот лазутчику награда
Он все разнюхал без труда.
Ему лишь этого и надо,
Затем и послан он сюда!
И поспешил он возвратиться
Домой, смеясь исподтишка.
Довольна хитрая лисица,
Что выследила петушка!
V
"Жена, послушай, что такое?
Подай скорее мне кинжал!
Творится дело непростое,
Не враг ли на село напал?
Наш гость, как видно, отпер двери
И, замышляя нам беду,
Под видом дружбы и доверья
Навел разбойничью орду.
Тсс… Подожди… Не в этом дело —
Тут наши люди… Вот беда!
Зачем они остервенело
Кричат и ломятся сюда?
Не я ль причина этой злости?
Ты слышишь хрип? Откуда он?
Жена, они схватили гостя,
Кинжал над гостем занесен!
Как? Презирать законы крона?
Мое достоинство и честь
Топтать, как тряпку? Это ново!
Что происходит с нами здесь?"
Еще глазам своим не веря,
Кинжал Джохола вырвал вон
И, открывая настежь двери,
В толпу людей метнулся он.
"Вы что, с ума сошли, кистины?
Чей гость тут связан, чуть живой?
Зачем, презрев закон старинный,
Вы надругались надо мной?
Клянусь вам верой Магомета,
Гостеприимство наша честь!
А если вы забыли это,
Так у меня оружье есть!"
"Ой, не бреши, дурак, впустую!
Чья окаянная рука
На мать поднимется родную
Во имя кровного врага?
Приди в сознанье, пустомеля!
Кого ты принял в отчий дом?
Такого гостя мы в ущелье
Вслед за хозяином столкнем!
Род разберется в этом деле,
Получит каждый по делом.
Откуда ты набрался дури?
У нас в горах любой малыш
Узнать бы мог Звиадаури,
Тебя ж провел он. Что молчишь?
Не он ли здешним был громилой,
Не он ли, прячась по кустам,
Как зверь жестокий и постылый,
Устраивал засады нам?"
Джохола смотрит, и сомненье
Закралось в грудь его на миг,
И погруженный в размышленье,
Перед толпою он поник.
"Не он ли, бешеный, когда-то
Засел у нас в березняке
И твоего прикончил брата,
И ускакал с ружьем в руке?
"Вот я каков, Звиадаури!" —
К нам доносилось из-за гор.
Какая злость кипит в хевсуре,
Известно людям до сих пор.
Наполнив нашими стадами
Пшав-хевсуретские луга,
Он враждовал и дрался с нами,
И поднимал на нас врага.
Зачем позоришь ты, несчастный,
Себя, свой дом, свою жену,
И в слепоте своей опасной
С ним делишь трапезу одну?"
"Пусть это так… Пускай вы правы…
Но все, что вы сказали мне,
Еще не повод для расправы,
И вы преступники вдвойне!
Сегодня гость он мой, кистины!
И если б море крови был
Он должен мне, здесь нет причины,
Чтоб горец гостю изменил.
Пусти, Муса, пусти, убийца,
Его напрасно не терзай!
Когда из дома удалится,
Тогда как хочешь поступай.
Соседи, вы не на дороге
Грозите вашему врагу.
Какой вы, стоя на пороге,
Отчет дадите очагу?
О, горе вам, сыны кистинов!
На безоружного толпой
Напали нынче вы, отринув
Отцов обычай вековой!"
21
- Предыдущая
- 21/46
- Следующая
Перейти на страницу:
