Счет по-венециански - Леон Донна - Страница 34

• Предыдущая
• 34/58
• Следующая

— Что еще? — спросил Брунетти, прекрасно сознавая, что такое описание вряд ли поможет им ее отыскать.

— Секунду. Вот, нашел! На вид около тридцати пяти лет, волосы светлые, средней длины. Ростом примерно с Фаверо.

Брунетти припомнил описание фигуры Фаверо из отчета о вскрытии — выходило, что женщина была довольно высокий.

— Официант сказал, она была очень хорошо одета, очень дорого. Она говорила немного, но по речи тоже было понятно, что она не из бедных, — вот такое описание.

— И где же они ужинали?

— В одном ресторане неподалеку от городского университета.

— Как вы об этом узнали?

— Никто из тамошних сотрудников не читает «Газеттино», так что они не видели ни статьи о его смерти, ни фотографии. А сегодня один из официантов пошел постричься и увидел тот самый номер в куче старых газет. Он узнал Фаверо и позвонил нам. Я пообщался с ним по телефону, но лично еще не встречался. Я подумал, может быть, вы захотите составить мне компанию.

— Когда?

— Это ведь ресторан. Может, пообедаем?

Брунетти взглянул на часы. Было без двадцати одиннадцать.

— Через полчаса я могу быть на вокзале. Уеду первым же поездом. Вы сможете меня встретить?

— Буду ждать вас на перроне, — ответил делла Корте и повесил трубку.

Он действительно уже стоял на платформе, когда поезд подошел к Падуе. Брунетти протиснулся сквозь толпу студентов университета, которые толклись на перроне и начали штурмовать вагоны, едва только машинист открыл двери.

Мужчины обменялись рукопожатием и направились в сторону подземного перехода, чтобы пройти под путями и выйти в город, где их уже ждала полицейская машина, водитель даже не выключал двигатель.

Пока они, то и дело останавливаясь, пробирались по запруженным автомобилями улицам Падуи, Брунетти решил спросить:

— Кто-нибудь из ваших созванивался с моим боссом?

— С Паттой? — уточнил делла Корте, с интонацией, которая могла означать все, что угодно. Или ничего.

— Да.

— Не слыхал. А что?

— Он вызвал меня и рекомендовал не лезть в ваше расследование смерти Фаверо. Его самоубийства. Вот мне и интересно, не навел ли его на эту мысль кто-нибудь из ваших.

— Вполне возможно, — сказал делла Корте.

— У вас-то в связи с этим делом никаких новых неприятностей не произошло?

— Да нет. Все считают это самоубийством. Если я что-то делаю, то исключительно в свое свободное время.

— А делаете вы что-то вроде этого? — спросил Брунетти, делая плавный жест рукой.

— Да. Я ведь могу обедать, где захочу.

— И приглашать приятеля из Венеции?

— Вот именно, — подтвердил делла Корте. Машина тем временем остановилась у самого входа в ресторан.

Водитель в синей форме, выскочив из машины, открыл им дверь и придерживал ее, пока они выходили.

— Сходите пообедать, Ринальди, — сказал делла Корте. — Возвращайтесь к трем.

Молодой человек взял под козырек, сел в машину и уехал.

По обеим сторонам от входа в ресторан стояли огромные глиняные горшки с араукариями; двери открылись при их приближении.

— Добрый день, господа, — поприветствовал их мужчина в темном костюме. У него было вытянутое лицо и глаза как у бассета.

— Добрый день, — сказал капитан. — Моя фамилия делла Корте. Я заказывал столик на двоих.

— Ваш стол готов. Следуйте за мной, пожалуйста.

Мужчина на секунду задержался, чтобы подхватить две длинные папки с меню, лежавшие на специальном столике у самой двери, и провел их в небольшую комнату, вмещавшую всего шесть или семь столиков, заняты были все, кроме одного. Проход в форме высокой арки вел в следующее помещение, также заполненное посетителями, судя по виду, бизнесменами. Высоко расположенные окна пропускали мало света, поэтому здесь горели лампы, встроенные в дубовые балки под потолком. Они прошли мимо круглого стола с разнообразными холодными закусками: салями, моллюсками, осьминогами, ветчиной. Мужчина подвел их к стоявшему в уголке столику, придержал Брунетти стул и положил перед ними меню.

— Господа, могу я предложить вам «Просекко»? — спросил он. Оба кивнули.

— Он что, владелец? — спросил Брунетти.

— Да.

— А что это он так суетится?

— Засуетишься тут, когда полицейские приходят со своими расспросами, — ответил делла Корте и погрузился в меню. Держа его на расстоянии вытянутой руки, он пробежал его глазами и отложил, сообщив: — Мне говорили, здесь неплохо готовят утку.

Брунетти тоже пролистал меню и пришел к выводу, что утка была, пожалуй, оптимальным вариантом. Он закрыл папку и положил ее рядом с тарелкой в тот момент, когда подоспел хозяин с бутылкой вина. Он наполнил два узких бокала, что стояли справа от их тарелок, и передал бутылку официанту, бесшумно приблизившемуся к нему со спины.

— Вы готовы сделать заказ, капитан?

— Я бы хотел фетучине с трюфелями, — сказал делла Корте.

Брунетти кивнул владельцу, показывая, что присоединяется к его выбору.

— А на горячее утку, пожалуйста, — продолжил делла Корте, и Брунетти снова кивнул.

— К утке могу предложить вам «Мерло Пиаве». — Делла Корте снова кивнул, и хозяин, едва заметно поклонившись, отошел от их стола.

Делла Корте взял бокал и отпил немного игристого. Брунетти последовал его примеру. В ожидании первого блюда они вели ничего не значащий разговор: делла Корте предположил, что недавние выборы, возможно, приведут к полному обновлению личного состава полиции в Падуе, по крайней мере среди высших чинов.

Брунетти вспомнил, как он смалодушничал во время последних выборов мэра в Венеции, и решил промолчать. Ему не нравились оба кандидата — ни дипломированный философ без всякого опыта работы в органах власти, выдвинутый бывшей Коммунистической партией, ни бизнесмен от ультраправых, — он вышел из кабины, так и не отдав никому из них своего голоса. Паоле он решил в этом не признаваться, а она и не спросила, за кого он проголосовал, от души радуясь победе философа. Возможно, конечно, что все эти новые выборы и приведут к основательным изменениям к лучшему, но Брунетти в этом сильно сомневался. Он слишком часто сталкивался с представителями власти и чиновниками высокого полета, чтобы верить в нечто большее, чем легкий «косметический» ремонт.

Он заставил себя вернуться мыслями к происходившему за столом. Перед ними уже стояли тарелки с фетучине, подернутыми блестящим слоем масла. И владелец ресторана направлялся к их столу, держа в одной руке белую тарелочку с трюфелями, а в другой — металлическую терочку. Он склонился над делла Корте и стал тереть трюфель в его тарелку, затем выпрямился, подошел к Брунетти и проделал ту же процедуру над его блюдом. От исходящих паром фетучине запахло лесом и плесенью, аромат мгновенно распространился по комнате, так что его почувствовали не только он, но и все сидящие вокруг. Брунетти намотал макароны на вилку и начал есть, целиком отдаваясь чувственному наслаждению от идеально приготовленного, сдобренного маслом теста и пряного, терпкого вкуса трюфелей.

Делла Корте был явно не из тех, кто портит еду разговорами, так что они не обменялись и парой слов до самого конца трапезы. Утка оказалась почти так же хороша, как трюфели, хотя, по мнению Брунетти, ни одно, даже самое изысканное яство не могло сравниться по вкусу с трюфелями, и теперь они сидели, потягивая кальвадос.

Как раз в этот момент к их столу подошел невысокий жизнерадостный толстячок. На нем был такой же белый пиджак и широкий черный пояс, как и у обслуживающего их официанта.

— Синьор Джермани сказал, вы хотели поговорить со мной, капитан.

— Так это с вами я разговаривал по телефону сегодня утром? — С этими словами делла Корте выдвинул из-за стола свободный стул и жестом пригласил официанта присесть.

Тот отодвинул стул чуть-чуть подальше, чтобы поуютней разместить свое внушительное пузо, уселся и ответил:

— Да, синьор, со мной.

— Я бы хотел, чтобы вы повторили все, что рассказали мне по телефону, для моего коллеги. — И капитан кивнул в сторону Брунетти.

• Предыдущая
• 34/58
• Следующая