Счет по-венециански - Леон Донна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/58
• Следующая

— Абсолютно никакого.

— Понятно. — С этими словами Брунетти поднялся. — Думаю, на сегодня достаточно, синьор Мартуччи. Очень благодарен вам за понимание и содействие.

— Это все? — Мартуччи тоже встал. — Я могу идти?

— Разумеется, можете, — ответил Брунетти и, словно в доказательство искренности собственных слов, открыл перед адвокатом дверь в коридор. Они распрощались, и Мартуччи ушел. Вслед за ним Брунетти и Вьянелло тоже покинули морг, чтобы вернуться в Венецию.

Полицейский катер доставил их прямо к квестуре. По дороге они успели обсудить разговор с Мартуччи и пришли к выводу, что к вопросам по поводу синьоры Тревизан адвокат был вроде бы готов и отвечал на них совершенно хладнокровно, а вот разговор о синьоре Тревизане и их возможном партнерстве явно заставил его понервничать. Вьянелло работал с Брунетти уже очень давно, и ему не требовалось отдельного приказа, чтобы провести обычную в таких случаях проверку алиби — опросить соседей Мартуччи, друзей, жену и установить, действительно ли он был дома в ту ночь. Вскрытие трупа Лотто еще не проводилось, но поскольку тело находилось в сильно натопленной машине, установить точное время смерти будет почти невозможно.

Они уже вошли в просторный вестибюль квестуры, как вдруг Брунетти резко остановился, повернулся к Вьянелло и воскликнул:

— Бензобак!

— Что, синьор?

— Бензобак. Пусть посмотрят, сколько в нем осталось бензина, а вы тем временем попробуйте выяснить, когда он последний раз заправлялся. Это позволит определить, сколько времени работал двигатель машины. Может, так им будет легче рассчитать время убийства.

Вьянелло кивнул. Это вряд ли значительно сузит круг поисков, но, если результаты вскрытия не позволят определить время смерти, такая информация должна им помочь. Хотя сомнительно, что это самое время смерти имеет в данном случае большое значение.

Вьянелло отправился выполнять поручение комиссара, а сам Брунетти стал подниматься к себе в кабинет. По дороге ему навстречу из коридора вынырнула синьорина Элеттра.

— А, комиссар, вот вы где. Вице-квесторе вас спрашивал.

Брунетти остановился и внимательно посмотрел на нее. Темно-оранжевый шарф, легкий как паутинка, колыхался у нее за плечами и не опадал, дрожа в потоках стремящегося к потолку горячего воздуха. Если бы статуя Ники Самофракийской вновь обрела свою голову, ожила, сошла с пьедестала и стала бы спускаться вниз по ступеням Лувра, она, вероятно, выглядела бы именно так.

— М-м, что? — спросил Брунетти, когда Элеттра поравнялась с ним.

— Вице-квесторе, синьор. Он сказал, что очень хотел бы с вами поговорить.

«Очень хотел бы», — повторил Брунетти неожиданно для себя.

Паола часто упоминала одного диккенсовского персонажа, который любил указывать, откуда дует ветер[23]. Брунетти никогда не мог запомнить имени этого героя, но одно он знал наверняка: если Патта «хотел бы» с ним поговорить, значит, ветер вот-вот задует с той самой нехорошей стороны.

— Он у себя? — спросил Брунетти. Он развернулся и вместе с молодой женщиной стал спускаться в расположенный этажом ниже кабинет шефа.

— Да, у себя. Все утро разговаривал с кем-то по телефону. — И это тоже было верным признаком надвигающейся бури.

— Войдите, — выкрикнул вице-квесторе, когда Брунетти постучал к нему в кабинет. — Доброе утро, Брунетти, — поприветствовал он своего подчиненного. — Садитесь, пожалуйста. Мне хотелось бы кое-что с вами обсудить. — Сразу три подряд вежливые фразы, сказанные вице-квесторе даже до того, как Брунетти успел сесть, не могли не насторожить Гвидо.

Он пересек кабинет и уселся на свое обычное место.

— Да, синьор? — проговорил он и достал из кармана блокнот, надеясь продемонстрировать таким образом, что относится к предстоящей беседе со всей серьезностью.

— Расскажите, что вам известно о смерти Рино Фаверо.

— Фаверо, синьор?

— Да, Фаверо. Бухгалтер из Падуи; тело обнаружили в его гараже на прошлой неделе. — Патта помолчал, пытаясь придать паузе многозначительность, и добавил: — Он покончил жизнь самоубийством.

— Ах да, Фаверо! Поступила информация, что в его записной книжке был обнаружен телефон Карло Тревизана.

— Надо полагать, это был не единственный номер в его телефонный книжке, — заметил Патта.

— Да, но этот номер был записан просто так, без фамилии.

— Понятно. Что-нибудь еще?

— Там были и другие телефоны без упоминания имен и фамилий. Мы их сейчас проверяем.

— Мы, комиссар? Кто это «мы»? — В голосе Патты звучал лишь вежливый интерес. По крайней мере человек, не слишком хорошо знакомый с вице-квесторе, не услышал бы в нем никаких признаков угрозы.

— Полиция Падуи, синьор.

— И как — вы уже выяснили, что это за номера?

— Нет, синьор.

— Вы занимаетесь расследованием смерти Фаверо?

— Нет, синьор, — честно ответил Брунетти.

— Хорошо. — Патта опустил глаза на свой блокнот, оторвал верхний листик и приклеил его на стол где-то сбоку. — А что у вас по Тревизану? Что можете сообщить? — спросил он, взглянув на следующую страничку блокнота.

— Произошло еще одно убийство, — сказал Брунетти.

— Лотто? Да, я знаю. Думаете, они связаны между собой?

Брунетти набрал в грудь побольше воздуха. Двое мужчин, партнеров по бизнесу, убиты одним и тем же способом, возможно, из одного и того же оружия, а Патта спрашивает, связаны ли преступления между собой.

— Да, синьор, думаю, связаны.

— Тогда, я полагаю, будет лучше, если вы сосредоточите все свои усилия на расследовании этих двух смертей, а историей с Фаверо пусть занимаются ребята из Падуи — это их дело. — Патта оторвал и переклеил на другую сторону стола еще одну страничку блокнота и снова уставился на листик, теперь оказавшийся сверху.

— Что-нибудь еще, синьор? — спросил Брунетти.

— Нет, пожалуй, это все, — ответил Патта, не поднимая головы.

Брунетти положил свой блокнот обратно в карман, встал и вышел из кабинета. Его беспокоила неожиданная вежливость Патты. Он задержался у стола синьорины Элеттры.

— Вы не знаете, с кем он сегодня разговаривал?

— Нет, не знаю. Но обедает он сегодня в «До Форни». — Это было название ресторана, который когда-то славился кухней, а теперь исключительно высокими ценами.

— Заказом столика занимались вы?

— Нет, не я. Собственно говоря, как раз один из звонивших, видимо, и пригласил его, потому что он велел мне отменить его заказ в «Корте Сконто». — Она упомянула не менее дорогой ресторан.

Не успел Брунетти собраться с духом, чтобы попросить сотрудницу полиции поступиться своими моральными принципами, как синьорина Элеттра предложила:

— Может, позвонить туда сегодня днем и спросить, не находили ли они записной книжки вице-квесторе? Он ведь никогда не носит ее с собой, так что вряд ли она там окажется. Зато, я уверена, они охотно расскажут мне, с кем он обедал, если я объясню, что хочу позвонить этому человеку и выяснить, не прихватил ли он по ошибке записную книжку начальника.

— Буду вам очень признателен, — отозвался Брунетти. Он понятия не имел, пригодится ли ему эта информации, но многолетний опыт подсказывал ему, что сведения о действиях и сотрапезниках Патты всегда полезны, в особенности в те редкие периоды, когда вице-квесторе вдруг делается вежливым.

Через час после того, как Брунетти вернулся к себе в кабинет, ему позвонил делла Корте, видимо, из уличного телефона-автомата. По крайней мере его голос временами заглушал шум транспорта.

— Мы нашли ресторан, в котором он ужинал в день смерти, — сказал делла Корте. Не было никакой необходимости объяснять, что «он» относилось к Фаверо.

Опустив вопросы о том, где и как это удалось выяснить, Брунетти спросил о главном:

— Он был один?

— Нет! — воскликнул делла Корте. — С ним была женщина, лет на десять моложе его. Очень хорошо одетая и, по словам официанта, очень привлекательная.

• Предыдущая
• 33/58
• Следующая