Вдали от дома - Стил Даниэла - Страница 29

Чтобы сдержаться, Адам скрестил руки на груди, крепко сжав их.

— Если ты был настолько уверен, что поступаешь правильно, почему же ты не поговорил с ней с самого начала?

Мэт не ответил.

— Ну так что? — настаивал Адам.

— Ты же сам понимаешь — она отказалась бы, — сердито выпалил Мэт.

— Значит, собственные прихоти для тебя важнее ее согласия.

— Все получилось не так, как я хотел.

— В самом деле?

— Ну, я рассчитывал, что это не затянется так надолго. И потом, я извинился перед ней. — Он ударил ладонью по капоту машины. — Ну что ей стоит просто забыть?

— Кстати, о стриптизерке, Мэт...

— Да? — Мэт вскинул голову.

— Насколько далеко ты зашел с ней?

— Я был пьян.

— И что же?

— В ту ночь много чего случилось. — Мэт пожал плечами. — Точно не знаю.

— Черта с два, не знаешь!

— О Господи, чего ты от меня хочешь?

— Правды. — Адам стремился выяснить, насколько необходим анализ Мэту ради собственного спокойствия, чтобы знать, стоит ли волноваться за Сюзан.

— Она переспала со всеми, кто там был.

Надежды Адама мгновенно развеялись.

— А что я должен был делать? — Мэт виновато взглянул на Адама, умоляя его понять.

Трагедия заключалась именно в понимании. Мэт и его приятели всего лишь придерживались давней традиции неведения. Беда состояла в том, что с недавних пор последствия такого неведения стали возникать незамедлительно.

— Впереди у тебя еще много подобных случаев, Мэт. Могу просто предложить тебе сначала думать, потом делать.

— Но что мне делать сейчас, с Сюзан?

— Не знаю, можно ли тут чем-нибудь помочь. Возможно, когда-нибудь ты снова завоюешь ее потерянное доверие. До тех пор мне остается только сказать, что с Сюзан тебе не повезло.

— Это она так сказала?

Нет, достучаться до Мэта решительно не удавалось. Его мирок слишком тесный, опыт — слишком ограниченный. В свои восемнадцать лет Мэт впервые столкнулся с тем, что он не в силах изменить или забыть — только потому, что ему так хотелось.

— Уже поздно, — произнес Адам. — Я устал.

— Ты поможешь мне? Поговоришь с Сюзан?

— Больше мне нечего ей сказать.

— Неправда! Просто повтори, что я извиняюсь перед ней и люблю. Может, постоянно слыша об этом, она все забудет.

— Я не возьмусь помогать тебе, Мэт.

Он вздрогнул, словно от удара.

— Почему?

— Потому, что я согласен с Сюзан. Лишившись доверия, ты лишился всего.

— Господи, да я поступил точно так же, как поступил бы на моем месте любой парень! Не понимаю, что... — Его голос оборвался. Несколько секунд Мэт сидел не шевелясь, с искаженным от боли лицом. Слезы катились по его щекам и падали на синюю рубашку с размашистой надписью «Just do it».

— Ты получил хороший урок, — заключил Адам. — Не забывай об этом.

— Я не сдамся. — Вытерев слезы кулаком, Мэт спустился на землю, обошел вокруг машины и открыл дверцу. Не проронив ни слова, он вывернул с дорожки и уехал.

Адам запрокинул голову, уставившись в звездное небо. Млечный путь казался кремовым одеялом, скомканным на темном фоне. Отыскав крохотную мигающую звездочку, Адам загадал желание. Он уже давно перестал верить в гороскопы и тому подобную чушь, но какая разница? Как он мог утверждать, что там, наверху, некому его услышать?

До дома Миранды Адам добрался уже за полночь. В окне ее гостиной горел свет, дверь была незаперта, но из дома не доносилось ни звука.

Адам нашел Миранду на диване — она сидела, свернувшись клубком, с открытым журналом на коленях, положив голову на высокую спинку дивана. Миранда была одета в нечто атласное, персикового цвета. Ее грудь прикрывали кружева, плечи перетягивали тонкие бретельки. Шрамы на плече и руке остались на виду, и Адам испытал странное удовольствие, поняв, что она не сделала ни малейшей попытки скрыть шрамы от него.

За последние несколько недель она пополнела, но не настолько, чтобы нельзя было разглядеть очертания костей под тонкой кожей.

Вряд ли внешность Миранды исчерпывающе описывали слова «хрупкая» и «уязвимая», но именно они первыми пришли в голову Адама.

Он подошел к дивану и снял с ее коленей журнал, мимоходом взглянув на обложку. Это был один из последних номеров «Мира искусства», на липкой наклейке внизу значились имя и адрес Джейсона.

Адам прикоснулся к ее руке.

— Миранда! — тихо позвал он.

Она пошевелилась, но не проснулась.

— Просыпайся, дорогая, — настойчиво повторил он, — и ложись в постель.

Миранда заморгала, открывая глаза.

— Адам? — Усевшись, она отвела с лица упавшие волосы. — Который теперь час?

— Уже поздно.

Миранда прикоснулась к щеке, на которой отпечатался узор обивки дивана.

— Я соскучилась по тебе.

— И я соскучился по тебе. — Глядя на полузакрытые веки Миранды и слыша ее сонную речь, Адам понял, что она еще не проснулась. Потянувшись, он выключил лампу и подхватил Миранду на руки.

Она устроилась поудобнее, положив голову ему на плечо.

— М-м-м, как хорошо от тебя пахнет...

— Я заезжал домой принять душ.

— Для меня?

— Для тебя, — улыбнулся он.

— Как приятно... — Она зевнула.

— Чего же ты хочешь — я вообще приятный парень. — В спальне было темно, Адам ощупью находил дорогу. После нескольких медленных и неуверенных шагов его колени уперлись в край кровати. Миранда уже сняла покрывало — возможно, читала или жевала в постели. — Как думаешь, мне не придется утром выбирать из волос прилипший шоколад?

Миранда не ответила.

Адам прислушался к ровному ритму ее дыхания — она вновь уснула. Он уложил Миранду на постель, раздел ее и осторожно улегся рядом. Не прошло и минуты, как она пододвинулась поближе, по-хозяйски обняв Адама за талию.

Утром, когда Адам проснулся, Миранда еще лежала рядом с ним, плотно прижавшись к его спине. Адам повернулся к ней лицом. Миранда тихо застонала и перевернулась на другой бок.

Адам взглянул на часы. До назначенной встречи с Джейсоном оставалось десять минут. Он нехотя выбрался из постели, подобрал с пола разбросанные вещи и вышел в гостиную, чтобы одеться. Он уже завязывал шнурки, когда из спальни послышался шорох.

— Хочешь, я приготовлю кофе? — спросила с порога Миранда.

Адам оглянулся, и слова застряли у него в горле. После сна ее волосы были растрепаны, бретелька рубашки спустилась с плеча, обнажая грудь до самого соска. Персиковый атлас обрисовал изгиб бедра. Подол завернулся, приоткрывая икру.

Он хотел ее — но не медленно и нежно, в постепенной игре соблазнения. Он преодолел одним прыжком несколько футов, разделяющих их, сорвал с нее рубашку и поднял, заставив обхватить ногами его талию. Он вобрал в рот ее грудь, ощущая, как прижимается к языку твердый бугорок ее соска. Она хрипло простонала его имя, пока он вонзался в нее все сильнее и глубже — пока она не взорвалась сладкой болью экстаза.

Но этого оказалось недостаточно. С Мирандой он никогда не мог насытиться. Просыпаясь, он думал о ней, засыпая, видел ее в каждом сне. Вдали от нее он изводился от желания вновь оказаться вместе. Оказавшись вместе, они словно попадали в плотный кокон, неповторимый в своем уединении.

— Адам, ты слышал меня?

— Меня ждет Джейсон.

— Он не станет возражать, если ты задержишься на пару минут. Позвони ему, и...

— Мы договорились встретиться у меня... — Желание быть с ней превратилось в физическую боль. — А потом я еду работать в Форт-Брэгг.

— А у нас с Джейсоном на сегодня назначен первый урок, — улыбнулась Миранда.

— Это новая причуда артистической натуры, или ты уже давно принадлежишь к числу тех художников, что вечно мечтают удрать на острова южных океанов?

— Новая причуда, но Джейсон считает, что склонность к ней во мне жила всегда. — Миранда заложила руки за спину и прислонилась к стене. — Кстати, о художниках: почему ты не сказал мне, что Джейсон был геем?

Этот вопрос застал Адама врасплох.

— Мне казалось, что ты сама это поняла. Джейсон никогда не старался скрыть свою сексуальную ориентацию. А геем он стал еще в шестнадцать лет, — добавил он, испытав еще один мысленный удар.