Волшебники из Капроны - Джонс Диана Уинн - Страница 47

• Предыдущая
• 47/48
• Следующая

За все это время Марко не удалось найти кого-то, кто сыграл бы для него роль такого родственника. Марко был в отчаянии. И тут, всего за несколько дней до свадьбы, отец послал его с поручением в дом строителя Марио Андретти. Так Марко узнал, что у Андретти слепая дочь.

Когда Марко заговорил об этом с Андретти, тот сказал, что для человека, который вылечит его дочь, он сделает что угодно.

– Даже тогда мы не смели надеяться, – сказал Марко. – Мы не знали, сумеем ли ей помочь.

– Кроме того, – добавила Роза, – пойти туда вдвоем мы дерзнули только в ночь после свадьбы.

Итак, свадьбу сыграли в Доме Петрокки. Джейн Смит помогла Розе с подвенечным платьем и была подружкой невесты вместе с Ренатой, Анджеликой и одной из двоюродных сестер Марко.

Джейн очень понравилась свадьба, и, видимо, – сухо добавила Роза, – она нашла, что двоюродный брат Марко, Альберто, не менее привлекателен, чем Ринальдо. Меж тем Марко и Роза ни о чем другом, кроме слепой дочери Андретти, и думать не могли. И как только празднество закончилось, поспешили в дом Андретти.

– Ничего труднее мне в жизни не приходилось делать, – сказала Роза. – Мы бились над этим всю ночь.

– Всю ночь! – не выдержала Элизабет. – А я даже не знала, что тебя нет дома!

– Мы очень старались, чтобы ты не заметила, – смутилась Роза. – Так или иначе, но ничего похожего мы прежде никогда не делали. Пришлось поискать среди заклинаний, хранящихся в университете. Мы перепробовали семнадцать, но ни одно из них не подействовало. В конце концов пришлось разработать собственное. И все время меня не отпускала мысль: что, если и оно не подействует на бедняжку и мы только обманем ожидания ее отца?

– Не говоря уже о собственных, – подхватил Марко. – Но наше заклинание подействовало. Мария радостно закричала, что комната вся многоцветная и в ней что-то вроде деревьев, – это она людей приняла за деревья! – и мы все тогда, уже на заре, прыгали от счастья и обнимали друг друга. А Андретти сдержал свое слово и замечательно сыграл роль моего старшего брата, так что я потом убеждал его, что ему нужно выступать на сцене.

– Он даже меня провел, – сказал недоумевающе Старый Никколо.

– Но рано или поздно все непременно вышло бы наружу, – произнесла Элизабет. – Что тогда? Что вы собирались делать?

– Мы просто надеялись, – со вздохом ответил Марко. – Думали, может быть, постепенно наши привыкнут…

– Другими словами, вели себя как пара глупых щенков, – сказал Старый Никколо. – Что за ужасная вонь?

Он вскочил с постели и бросился на галерею выяснять, в чем дело, а Элизабет, Роза и Марко кинулись за ним, чтобы его остановить.

Запах, конечно же, опять был результатом заклинания в кухне. Насекомые исчезли, зато вместо них появилось зловоние, которое шло из канализации. Весь день из кухни извергались отвратительные запахи, особенно неприятные потому, что Капрона готовилась пировать и праздновать. Капрона действительно обрела мир. Войска Флоренции, Пизы и Сиены – озадаченные и недоумевающие, как это вдруг случилось, что они оказались побитыми, – все вернулись восвояси, а капронцы плясали на улицах.

– А мы даже сварить ничего не можем, не то что праздновать! – плакалась тетя Джина.

И тут пришло приглашение от Дома Петрокки. Не пожелает ли Дом Монтана присоединиться к празднеству в Доме Петрокки? Это звучало чуточку формально, но Дом Монтана пожелал. Что могло быть более кстати? Тонино и Паоло подозревали, что к этому приложил руку Крестоманси.

Единственная трудность состояла в том, чтобы уговорить Старого Никколо остаться в постели и не идти пировать с остальными. Все говорили, что Элизабет уже и так сделала предостаточно. Но все-все, даже тетя Франческа, хотели идти на вечер в Дом Петрокки.

Тут, как нельзя более кстати, прибыл дядя Умберто, а вместе с ним престарелый Луиджи Петрокки. Они сказали, что посидят со Старым Никколо и даже на нем, если потребуется. А для танцев они слишком стары.

Итак, все остальные отправились в Дом Петрокки, и это был незабываемый вечер. Приехал сам герцог, на чем настояла Анджелика. Герцог был бесконечно благодарен за приглашение и привез с собой столько бутылок вина и пирожных, сколько вместила его карета, и еще шестерых лакеев в другой карете, чтобы было кому подавать эти пирожные.

– Во дворце ужасно, – сказал герцог. – Никого, кроме Панчей и их Джуди. А я почему-то уже не увлечен ими, как прежде.

Вина было море разливанное, а пирожных и вкусных пирогов, испеченных в кухне Дома Петрокки, – целые горы. Вечер удался на славу. Кто-то разыскал шарманку, и все пустились танцевать во дворе. И если шестеро лакеев позабыли, что надо разносить пирожные, и танцевали вместе со всеми, то кто поставит им это в вину? Даже герцог плясал с тетей Франческой – воистину примечательное зрелище.

Тонино сидел с Паоло и Ренатой около жаровни, наблюдая за танцами. Вдруг из тени возник Бенвенуто и, усевшись около жаровни, приступил к процедуре досконального и тщательного умывания.

Они сделали отличное, превосходное дело с этой белой крысой, сообщил он Тонино, задирая над своей шишковатой головой лапу и подвергая ее суровой обработке собственным языком. Герцогиня сюда не вернется.

– А Виттория? С ней все благополучно? – осведомилась Рената.

Замечательно, прозвучало в ответ от Бенвенуто. Она отдыхает. У нее скоро будут котята. Отменно хорошие котята, потому что отцом их является он, Бенвенуто. И не грех бы Тонино озаботиться, чтобы заполучить одного для Дома Монтана.

Тонино сразу, не сходя с места, попросил у Ренаты котенка. Рената обещала поговорить с Анджеликой. После чего Бенвенуто, который успел обработать обе лапы, улегся на коленях Тонино, распластавшись темно-бурым ковриком, и с полчаса поспал.

– Жаль, что я его не понимаю, – посетовал Паоло. – Он пытался сказать мне, где вы, а я понял всего ничего: видел только картинку – фасад дворца.

– Да он же всегда так объясняется, – сказал Тонино; его очень удивило, что Паоло этого не знает. – Просто надо читать его картинки.

– А сейчас что он говорит? – спросила Рената у Паоло.

– Ничего, – ответил Паоло. – Хррр, хррр.

И все трое рассмеялись.

Некоторое время спустя, когда Бенвенуто, проснувшись, устремился на кухню попытать счастья, Тонино, сам не зная почему, отправился в соседнюю комнату. Едва войдя, он сразу понял, что его потянуло туда не случайно. Там были Крестоманси, Анджелика и Гвидо Петрокки, был там и Антонио. Антонио выглядел ужасно озабоченным, так что Тонино приготовился получить нагоняй.

– Мы говорили о тебе, Тонино, – сказал Крестоманси. – Ты ведь помогал Анджелике насылать грифонов. Да?

– Да, – ответил Тонино и, вспомнив, сколько ущерба они нанесли, встревожился.

– И с заклинаниями на кухне ты тоже помогал? – спросил Крестоманси.

Тонино снова сказал «да». Теперь у него уже не было сомнений насчет нагоняя.

– А когда ты повесил герцогиню, – продолжал Крестоманси, все больше смущая Тонино, – зачем ты это сделал?

Тонино очень удивился, с чего бы ему получать нагоняй и за это, но не замедлил с ответом:

– Я делал то, что мне было положено делать в кукольном представлении. Я не мог выйти из роли, я должен был ее исполнять. Понимаете?

– Понимаю, – сказал Крестоманси и торжествующе повернулся к Антонио: – Вы видите? А ведь это была Белая Дьяволица! Но меня вот что интересует: всякий раз заклинание творил кто-то другой.

И прежде чем Тонино окончательно запутался, не понимая, к чему тот клонит, Крестоманси снова к нему обратился.

– Тонино, – сказал он, – по-моему, ты обладаешь новым и очень полезным даром. Пусть ты знаешь очень немного заклинаний, зато ты умеешь обращать в свою пользу чары, которые наводят другие. Мне думается, что, если бы, например, тебя позвали помогать на Старом мосту, его починили бы за полдня. Я прошу твоего отца отпустить тебя со мной в Англию, чтобы выяснить, на что ты способен.

Тонино взглянул на озабоченное лицо отца. Он, право, не знал, что и думать.

• Предыдущая
• 47/48
• Следующая