Любовь сильнее меча - Легостаев Андрей - Страница 65

• Предыдущая
• 65/74
• Следующая

— Глупенькая, — улыбнулся Хамрай, — куда ж я без тебя? А Марьян не она лишила красоты, я ничего не позволил матери Иглангера сделать с вами.

— Мать Иглангера? Ах да, она же говорила… Она была сильная колдунья?

— Нет. Женщины не получают во владение серьезную магию. Но у женщин своя ворожба, иногда нам мужчинам не понятная. И женщинам всегда трудно противостоять….

Аннаура рассмеялись. Слова барона прозвучали двусмысленно.

— Но как же тогда с Марьян? — снова вернулась она к недавним событиям. — Я же сама видела, как она превратилась в… Ну, как она потеряла свою красоту. Это колдунья сделала, кто же еще?

— Нет, — вздохнул Хамрай. — Это Радхаур своей любовью вернул ей утраченную красоту. При помощи Каменного Зверя… Как только Радхаур погиб, красота исчезла. Как и жизнь…

Они помолчали.

— Так хочется жить вечно, — сказала Аннаура.

Хамрай поцеловал ее в щеку и прижал к себе.

Они снова молчали, глядя на звезды.

— А что произошло у Рэдвэллских Камней?

Хамрай рассказал.

— Я мог бы спасти Радхаура, — сказал барон в завершение. — Но тогда бы погибла ты. Я не мог допустить этого.

— Значит, любовь сильнее мужской дружбы? — спросила она.

Он отшагнул на шаг.

— Извини, я не хотела обидеть тебя, любимый, — протянула к нему руки Аннаура. — Я всегда знала, что ты защитишь меня. От любых напастей.

— Да, — только и смог выдохнуть Хамрай. — Я сделал то, что сделал. У меня не было времени на раздумье.

— Я люблю тебя, Ансеис. Ты — самый лучший и самый удивительный из мужчин. Я поняла это, как только увидела тебя тогда, на турнире. А я — самая счастливая в жизни женщина, раз меня любит такой мужчина.

— Да, люблю — очень. Иди спать, Аннаура, здесь холодно.

— А ты? — несколько обиженно спросила она.

— Я побуду здесь. Мне надо подумать. Я, может быть, верну Радхауру жизнь…

— Это возможно? — удивилась она.

— Еще не знаю.

— А Марьян? Ее ты тоже оживишь?

— Нет, — жестко сказал Хамрай. — Она умерла давно — когда вонзила себе кинжал в сердце. Радхаур вернул ее к жизни, и пока жил он, жила она. Сейчас же даже он не сможет… Иди, Аннаура, прошу тебя.

Она поцеловала его в щеку с отросшей за день щетиной.

— Я люблю тебя.

Хамрай крикнул стражника и протянул Аннауре факел.

— Иди, я скоро приду.

Она пошла к выходу, обернулась и послала мужу воздушный поцелуй.

Хамрай этого не видел, он снова смотрел в звездную бесконечность, опять мысленно погрузившись в лабиринты формул, заклинаний, древних знаний, заглядывая в затянутые паутиной закутки и привычно поражаясь спрятанной в них силе неведомого предназначения.

Собственно, он довольно быстро придумал, как именно проводить сложное чародейство, на ходу сочиняя новые заклинания или переделывая старые, подбирая подходящие к случаю и исправляя ошибки. Нет, не сам процесс предстоящего волшебства бередил душу старого мага.

Он не хотел возрождать Наследника Алвисида способом, предложенным принцессой. Но другого не видел. Ему было жалко, что такая красивая, чистая девушка превратится в небольшое озерцо, в котором каждый сможет ополоснуть грязные руки или утолить ее водами жажду.

И неизвестно станет ли Радхаур собирать Алвисида даже ради нее. Поведение наследника абсолютно непредсказуемо.

Да что с ним, Хамраем, случилось за годы, проведенные в Британии в обличье барона Ансеиса? Даже шах Балсар отметил в нем перемены. Никогда раньше Хамрай не задавался подобными вопросами — для достижения цели все средства хороши!

Нет, он сейчас не о Рогнеде думает: о себе — успокаивал сам себя маг. У него есть любовь, Аннаура, и другая ему не нужна; он не вздрагивает как прежде и не испытывает постылого томления при виде женской фигуры. Аннаура затмила всех.

Но у него впереди столетия жизни, у нее — десятилетия. Хамрай уже видел серебряную волосинку у любимой, правда извел ее мгновенно, но процесс старения он остановить не в силах. Он будет молод и силен, а она…

Об этом не хотелось даже думать. Он вспомнил Саурру — змееженщину, привезенную в столицу шаха с далекой горы Каф. Как только она стала терять свою красоту, он перестал ее замечать. Он не хотел, чтобы подобное повторилось с Аннаурой. Она — его жизнь, и другой судьбы ему не надо, он достаточно прожил, чтобы понять это.

Когда еще не взошедшее солнце начало окрашивать окрестные леса своими фантастическим цветами, Хамрай решился.

У него достаточно злата, чтобы купить замок где-нибудь в Лангедоке или Арагоне, увезти туда Аннауру и сына, взять новое имя, основать собственный род…

И покончить с Хамраем. То есть, нет конечно — жив двойник. Получив в одно прекрасное утро всю силу тайлорса, он подумает, что Хамрай-первый погиб. А что еще можно подумать? Кто откажется от магической сущности добровольно?

Он откажется. Ради любви. Ради Аннауры.

И пропади Алвисид со своим заклятием, шах Балсар, Наследник Алвисида и все прочее в бездны — хоть бездонные, хоть космические.

Все, с него хватит. Он в эти игры наигрался.

Хамрай отошел от края стены, довольно улыбаясь.

Решение принято.

Надо отправляться в свой замок, собирать малыша и уезжать отсюда. Аннауру он уговорит. Должен уговорить. И пока не обустроится в новом месте, он воздержится от передачи магической силы своему двойнику.

Внизу, у лестницы, с бледным лицом стояла Рогнеда. Старый маг понял, что она всю ночь так и не сомкнула глаз.

— Ничего не получится, Рогнеда, — стараясь говорить как можно ласковее, сообщил Хамрай. — Не переживайте, ваше высочество, вы молоды, у вас вся жизнь впереди. Выйдете за муж за принца Ронга, родите детей. Я видел принца — он храбрый воин и красивый мужчина. Вы будете счастливы. Вы обязательно будете счастливы…

— Нет, — неожиданно хрипло ответила принцесса. — Я не хочу иной судьбы. Я знаю, мне сказала Аннаура, что вы придумали как сделать это волшебство. Вы боитесь за меня, не хотите, чтобы я несколько лет была озером. Но ради любимого я согласна на все, даже на это. А Радхаур обязательно совершит подвиги, чтобы освободить меня… ну… то есть, чтобы сделать прежней… Я… я не могу иначе…

Хамрай внимательно посмотрел в ее глаза. Она уже смирилась с мыслей пожертвовать себя ради Радхаура, сжилась с ней. Отговорить ее невозможно — еще, чего доброго, она покончит с собой.

— Я… — Он хотел предпринять очередную попытку убедить девушку.

— Я умоляю вас… — Рогнеда встала на колени.

Хамрай не стал поднимать ее. Он никак не мог решится. То есть, он же ведь принял решение, но сейчас заколебался.

Ведь потеряв Марьян — навсегда, потеряв, и увидев, что Рогнеда пожертвовала собой ради него, воскресший Радхаур будет чувствовать себя обязанным спасти принцессу. Рыцарские идеалы для него не пустой звук.

— Хорошо, — сказал он. — Его величество знает?

— Я сама могу решать свою судьбу, — девичий голосок стал жестким. — Этвард не искал меня, когда я исчезла из Камелота. И не особо радовался, узнав, что я — его родная сестра.

— Но он все равно любит вас… И он — король.

— Но неужели вы не найдете, что сказать ему. Я… Я умоляю вас.

— Хорошо, — сдался старый маг. — Идите в свою комнату, я займусь приготовлениями к колдовству. Постарайтесь заснуть — волноваться во время чародейства вам нельзя.

— А вы… вы не обманете меня, сэр Ансеис?

— Разве вас обманешь? — усмехнулся Хамрай.

И не ясно было кого он имеет в виду: принцессу, или всех женщин вообще.

— Хорошо, я жду вас в своей комнате. Только…

— Что? — ласково спросил маг.

— Скажите, это будет очень больно?

— Я сделаю все, чтобы больно не было вообще, — серьезно, словно произносил святую клятву, пообещал старый чародей.

Хамрай принял решение и не желал видеть никого, кто мог бы это решение поколебать. Даже Аннауру. А тем более — короля Этварда. Сэр Бламур — вот кто был ему нужен.

Замок еще спал.

Хамрай прошел к запертым наружным воротам. Караульный, заслышав шаги, стоял навытяжку, старательно делая вид, что не спал.

• Предыдущая
• 65/74
• Следующая