Любовь сильнее меча - Легостаев Андрей - Страница 64

• Предыдущая
• 64/74
• Следующая

Они лежали рядом под взглядами деревянного распятого Христа в тихой часовне замка. Радхаур — ни одному богу не верящий и Марьян, до конца сберегшая преданность милостивому Хвануну. Перед смертью все равны — христиане, алголиане, язычники, неверующие…

Марьян была закрыта огромным черным покрывалом, чтобы никто не видел ее такой, какой она стала, утеряв любимого — пусть в памяти тех, кто придет попрощаться, она останется красивой.

Король Этвард стоял рядом. Неподвижно, словно часовой на почетном посту; по выражению лица казалось, словно он присутствовал на собственных похоронах.

Да, отчасти, так и было. Умер мир, в котором он провел детство — мир чистый, благородный и глупый. Этвард не думал ни о чем.

Рядом стояла Рогнеда. На лице не видно было слез. Но она не могла оторвать взгляда от покойного.

— В аббатство сообщили? — неожиданно повернулся Этвард к сенешалю замка.

Сэр Бламур, казалось, сразу постарел лет на пятнадцать.

— Нет, забыл, — честно признался он. — Послать гонца прямо сейчас, ночью?

— Да, — сказал король. — Пошлите вооруженный отряд на случай если Флорид, то есть, отец Флоридас, захочет приехать сразу.

Сэр Бламур кивнул и направился к выходу из часовни.

Барон Ансеис посторонился, давая ему пройти.

Вот и все. Опять неудача. Опять он не уберег наследника Алвисида — виноват. Сколь ни клейми себя, даже он, тайлорс, не может вернуть утраченного. Тогда вместе с Фоором и Наследником Алвисида (даже двумя Наследниками) они сумели повернуть время вспять. Но сейчас он один. Снова один и снова неудача. Может, плюнуть на все, на шаха, на Алвисида, жить с Аннаурой долго и счастливо и умереть с ней в один день?.. Растить малыша. Аннаура молода, может родить еще несколько сыновей. И дочку. Хамраю очень захотелось иметь дочь. А Балсар далеко — пусть в ярости рвет волосы, пусть двойник Хамрая ждет рождения следующего Наследника и отправляется в путь. Сам Хамрай и носа с острова не высунет с этого дня… Или взять Аннауру и сыновей к Балсару и жить там? Бред, что за мысли лезут в голову. Пора собираться в путь, в Британии ему больше делать нечего. Очень захотелось спать. Устал, ноги гудели да и затраченные магические сила — даже тайлору тяжело сражаться на магическом уровне, будучи в чужом теле — требовала восстановления.

Хамрай резко развернулся и вышел из часовни. Стараясь не думать о погибшем Наследнике Алвисида, он стал спускаться по лестнице. Когда он миновал предпоследний виток, он вдруг услышал за спиной легкие шаги и тихий голос позвал его:

— Сэр Ансеис.

Хамрай обернулся. Его догоняла Рогнеда.

Хамрай невесело улыбнулся ей.

— Сэр Ансеис, — тихо произнесла девушка, — вы могущественный маг, вы можете…

— Нет, ваше высочество, — покачал головой Хамрай. — Не могу. Если бы мог, то уже сделал бы то, о чем вы меня просите. Это невозможно. Я не знаю колдовства, которое могло бы поднять сэра Радхаура со смертного ложа.

— Просто не знаете? Но оно может быть? — в голосе девушки появилась надежда.

— Конечно, я многого не знаю, все знать не может никто. Но все же…

— А вот моя старая нянька, там в Иглвуде, рассказывала, как один тевтонский рыцарь, я не помню его имени, взял в жены дочь лесника, которая его очень полюбила. Но сразу после свадьбы приехал черный рыцарь.. Ну, что-то такое, я забыла подробности, но главное — помню. Он убил этого рыцаря.. Ну, который черный, убил мужа этой девушки. И она оплакивала его семь дней и семь ночей, говорят, выплакало целое озеро слез и теперь в тех местах новое озеро…

— Рогнеда, я очень устал, — сказал Хамрай. — Не время рассказывать сказки.

— Вы дослушайте, пожалуйста, — взмолилась принцесса. — Вы сами все поймете! — Она скороговоркой, чтобы сэр Ансеис не ушел, рассказала:

— Отец этой девушки, лесник, пошел к знакомому колдуну, жившему в тех краях — Древлягору, и взмолил о помощи. Колдун сказал, что надо, чтобы сама девушка попросила его. Тогда лесник привел к нему свою дочь и та пала в ноги колдуну. И Древлягор оживил ее возлюбленного, но саму ее растворил в том озере слез. И чтобы снова быть со своей любимой вместе, рыцарю нужно было совершить ради нее двенадцать подвигов. Он их совершил и девушка вышла из озера еще прекраснее, чем была раньше. Вы… Вы могучий маг, вы же сможете сделать подобное, да? — в голосе Рогнеды были мольба и надежда. — Правда сможете?

— Не знаю, ваше высочество, — медленно сказал Хамрай. — Мне надо подумать. Идите спать, время позднее. Мы встретимся утром. Позвольте, я провожу вас до ваших покоев.

— Нет, нет, — пылко покачала головой принцесса. — Я буду там, наверху… с Радхауром. Ведь вы же оживите его? Я так люблю его, что готова на все.

— Даже на долгие годы превратится в озеро? — жестко спросил чародей, глядя ей в глаза.

Она отвернулась.

— Да, — едва слышно прошептала она и побежала по лестнице наверх.

Хамрай долго смотрел на лестницу, пока не замолкли легкие шаги.

Сна как не было — имя Древлягора пожрало желание спать.

Если тебе известно, что какое-то волшебство возможно — рано или поздно сможешь повторить его. При знаниях и опыте Хамрая — скорее рано. Но времени так и так было мало…

Если известно, что волшебство возможно…

Стоит ли верить сказочке, что рассказала Рогнеда? Сколько в ней истины, если она вообще там есть? Хамрай прекрасно знал, как из вполне обыденного происшествия рождаются захватывающие дух легенды.

Но имя Древлягора… Хамрай знал его и ненавидел искренне, всей душой. Среди других девяти мальчишек он был у него в учениках, когда началась Великая Потеря Памяти и Темные Времена. Тогда Хамрай просто сбежал от Древлягора…

Ничего бы старый Древлягор не стал делать за какие-то мольбы и слезы, видно ему посулили неплохое вознаграждение родственники погибшего рыцаря…

Если вообще в этой легенде есть хоть слово правды.

Так или иначе, даже если эта сказка — полный вздор, надо идти работать. Если Хамрай сейчас пройдет мимо этого шанса, он не простит этого себе. И шах Балсар его не поймет.

Но как же любит эта девочка, если готова ради Радхаура превратится в озеро! Без всяких гарантий, что когда-нибудь вернется к жизни. То есть она готова умереть, чтобы жил другой! Сам Хамрай на это не пошел бы никогда — даже ради Аннауры, вернувшей его к жизни. А ради сына, маленького Отлака?

Хамрай помотал головой, отгоняя глупые и несвоевременные мысли, и быстрым шагом пошел прочь от лестницы. Он собирался идти в графскую библиотеку, оставшуюся еще от Алвисида, но передумал и направился к лестнице на крепостную стену.

Ему хотелось побыть в одиночестве, подставив лицо ночному ветру и слушая разговоры звезд.

Аннаура, поплотнее запахнула плащ и вышла на крепостную стену, вглядываясь в темноту. Позади нее с факелом в руках стоял слуга.

— Ансеис! — негромко, стараясь не взволновать ночную тишину, крикнула она. — Где ты, любимый?

Из тьмы появился караульный, не тот, что был давеча, другой.

— Барон там, — указал он рукой во тьму. — Сходить за ним?

— Он один?

— Да.

— Тогда не надо, я сама. Подожди здесь, — сказала она слуге и взяла факел.

Если бы она не искала в темноте знакомую фигуру, она прошла бы мимо Хамрая, приняв его за каменную статую.

— Ансеис…

Барон вздрогнул, вырванный из своих дум, и резко обернулся.

— А это ты, Аннаура, — облегченно вздохнул он.

Взял у нее факел, воткнул в трещину между камней — маленькое магическое усилие, даже неосознанное, чтобы факел держался крепче — и обнял Аннауру, прижал ее к себе. После возвращения в Рэдвэлл у него не было времени поговорить с женой.

— С тобой все хорошо? Испугалась тогда?

— Нет, — сказала она. — Тогда не испугалась. Испугалась потом — когда поняла, что она могла и меня лишить красоты, как Марьян. Тогда бы ты бросил меня…

• Предыдущая
• 64/74
• Следующая