Интеллектуалы в средние века - ле Гофф Жак - Страница 29

• Предыдущая
• 29/32
• Следующая

Казалось, был достигнут полный успех. Собор в Констанце, где университет сыграл роль лидера, освящает этот триумф. Кстати, на нем заметны любопытные позиции части университетских мэтров. Как это показал Э. Ф. Джекоб [9], английские мэтры неожиданно встают здесь на сторону папства по вопросу о вручении бенефициев. Они думают о собственных интересах, а их лучше обслуживала эта сторона.

Но Базельский Собор, на котором мэтры играли лишь незначительную роль, заканчивается полной победой папства. Тем временем разыгрывается уже сугубо французский кризис, который сильно подорвал позиции Парижского университета.

К прочим неприятностям правления Карла VI добавляется восстание кабошьенов в Париже, а затем, при разделе страны между англичанами и французами, Париж становится столицей английского короля. Конечно, университет не сразу перешел на сторону бургундцев, да и перешедшие составляли лишь его часть. Герцог опирался на нищенствующие ордена, с которыми университет традиционно не ладил. Университет осудил и подверг преследованию Жана Пти, апологета убийства герцога Орлеанского. В момент взятия города англичанами многие мэтры покинули Париж, находились в окружении дофина и составляли административный костяк его королевства в Бурже либо обживали новый университет в Пуатье.

Но те, что остались в Париже, обургундились и подчинились воле англичан. Самым известным эпизодом этого английского периода Парижского университета были его действия против Жанны д'Арк. Заявляя о своей к ней враждебности (вопреки Жерсону), университет хотел не только угодить иностранному хозяину. Он следовал здесь и за народным мнением, которое было чрезвычайно враждебно к Орлеанской Деве, свидетельством чему можно считать хотя бы Парижского Буржуа. Это показывает, насколько эти самодовольные интеллектуалы были не способны выйти из своей ученой гробницы, столкнувшись с героической наивностью, с простодушным неведением Жанны. Известно, что университет руководил процессом против Девы и с нескрываемым удовлетворением сообщил о ее осуждении английскому королю.

Пепел костра в Руане запятнал престиж университета. Отвоевав Париж, Карл VII, а за ним и Людовик XI с недоверием относятся к «коллаборационисту», хотя университет стоял на стороне их галликанской политики и решительно поддержал прагматическую санкцию.

В 1437 г. король лишает университет налоговых привилегий и принуждает внести свой вклад в повышенные подати для отвоевания Монтеро. В 1445 г. у него отнята судебная привилегия, он становится подвластным решениям парламента. Король поддерживает реорганизацию университета, осуществляемую папским легатом, кардиналом д'Этутвилем, в 1452 г. В 1470 г. Людовик XI обязывает мэтров и студентов из Бургундии присягать ему на верность. Наконец, в 1499 г. университет теряет право на забастовку. Отныне он в руках короля.

Что стало с духом образования на протяжении всех этих сражений? Образование претерпело двоякую эволюцию, которая позволит нам лучше понять отношения между схоластикой и гуманизмом, разглядеть нюансы в этой оппозиции, проследить передачу факела разума на переходе от одного периода к другому.

Несмотря на интересные попытки обновления, несмотря на построения Николая Кузанского, желавшего совместить традицию с новыми потребностями, схоластика чахнет. К тому же она не перестает терзать саму себя. По одну сторону стоят старые, каковыми теперь оказываются выдохшиеся в своих умствованиях аристотелики и томисты. По другую сторону помещаются новые — под стягом оккамовского номинализма. Но они с головой ушли в изучение формальной логики, в бесконечные разглагольствования по поводу значения слов, в искусственные деления и подразделения — в то, что называется терминизмом. В 1474 г. старые получают от Людовика XI запрет на преподавание, а за ним следует эдикт от 1481 г., налагающий запрет на их книги. Самыми активными были последователи Дунса Скота, которые безуспешно пытались сочетать делающийся все более впадающим в пустословие критицизм с волюнтаристическим фидеизмом, становящимся у них все более туманным. Они станут любимым объектом нападок Эразма и Рабле, которые обрушат на них иронию и | сарказм, сделав прототипами, всей схоластики скотистоб. Рабле причешет всех схоластов под одну гребенку и занесет их в шутливый каталог, который листает у него в библиотеке Сен-Викторского аббатства юный Пантагрюэль. В нем перемешаны и осмеяны Фома Брико, зело хитроумный толкователь номиналистов, Пьер Татерэ, глава парижских скотистов после 1490 г., Пьер Крокар, обновитель томистского преподавания, известные оккамйсты — Ноэль Бедье, Джон Майр (Майор), Жак Эльмен.

Над этим пустословием смеется и Вийон, рассеянное ухо которого лучше прочих расслышало на лекциях в Сорбонне лишь пустые переливы словес.

(Перевод Ю. Кожевникова.)

Именно такая извращенная, карикатурная, умирающая схоластика отвергалась гуманистами.

И все же университетское образование открывалось для новых вкусов. Прежде всего в итальянских университетах, поскольку здесь схоластика не имела таких традиций, как в Париже или в Оксфорде; здесь лучше сохранились традиции античной литературы, здесь она раньше пробудилась — то ли вместе с возобновлением памяти о Риме, то ли с притоком византийской учености, которая перед лицом турецкой угрозы обратилась к эллинизму. В Болонье Пьетро ди Мульо с 1371 по 1382 гг. учит риторике, которая затем переходит Колюччо Салютати. Здесь с 1424 г. начинают учить греческому, и Филельфо удается обратить к нему ранее безразличных к греческому студентов. Между 1450 и 1455 гг. знаменитый кардинал Виссарион реорганизует университет, будучи папским правителем города и ректором. Преподавание гуманитарных наук (studia bumanitatis) с тех пор не прекращается в Болонье.

В Падуе этот процесс начинается еще раньше, а в XV в., вместе с ее присоединением к Венеции, тут получает блестящее развитие преподавание греческого, которым восхищался Альдо Мануццио. Вслед за Гуарино, Филельфо, Витторио ди Фельтро эту традицию продолжают византийские изгнанники во главе с Деметрием Халкидонским и Марком Мусуросом. Влияние Виссариона в Падуе было даже более глубоким, чем в Болонье.

Рождающиеся синьории способствуют этому процессу. Во Флоренции наряду со знаменитой платоновской академией существует университет, где Амвросий Камальдульский, Ауриспа, Гварино, Филельфо толкуют Цицерона и Теренция, Лукиана, Пиндара, Демосфена, Плотина, Прокла, Филона, Страбона. Когда Лоренцо Великолепный в 1472 г. переносит университет из Флоренции в Пизу, то сразу же создаются кафедры поэзии, красноречия, математики и астрономии. Висконти, а за ним и Сфорца делают то же самое в Павии, отношения которой с Францией будут столь тесными в XV в. и на протяжении итальянских войн. В Ферраре Эсте следуют этой политике и призывают в качестве профессора и ректора одного из лучших эллинистов того вре-мени Теодора Газу. В римской Sapience мы наблюдаем то же рвение к классической литературе — ее преподают филельфо, Энос д'Асколи, Аргиропуло, Теодор Газа.

• Предыдущая
• 29/32
• Следующая