Посланник - Александрова Марина - Страница 30

• Предыдущая
• 30/49
• Следующая

Вскоре на милость российского императора стали сдаваться все города, прилегающие к Кавказу. Петр получил известие, что владетель Дагестанской области Абдул-Гирей добровольно покоряется их власти. А затем и глава Дербента просил покровительства русских, которые, вступив на берег Каспия, так удивляли местных жителей своим воинственным видом и оружием, что Петру легко было бы распространить свои завоевания далеко по берегу Каспийского моря, если бы войско его с переменой холодного климата своего Отечества на жаркий воздух стран кавказских не стало мучаться от болезней, которые с наступлением осени еще более усилились.

Сам государь почувствовал себя нездоровым. Итак, поход был окончен, и в начале ноября Петр уже возвратился в Астрахань, оставив в завоеванных местах столько солдат, сколько требовалось для удержания в покорности новых подданных.

По словам некоторых из разведчиков, Адам-оглы со своей шайкой головорезов подался в Черное море промышлять разбоем и пиратством.

Вскоре уже неслись слухи о том, что корабль Адама захватил и уничтожил несколько русских торговых судов. Это нанесло флоту немалый урон, так как суда везли особо ценные породы древесины для постройки брандеров и галиотов.

Император приказал немедленно изловить и уничтожить Адама. За его голову обещались огромные суммы золотом и поместье в придачу.

— Слышь, а Адам-то убег, — тихо осведомил Никита Шамхана.

— Знаю. Его трудно будет поймать, но за такие деньги многие кинутся его ловить, и скоро он исчезнет, — ответил Шамхан, когда они бродили по городу и его окрестностям в поисках родственников молодого кавказца.

Никита понял, что Шамхан говорит правду. Адама надо было ловить быстро и без лишней огласки. Теперь его напугали, и он мог надолго засесть где-нибудь. Но скрыться предводителю оставшихся бунтовщиков не удалось — его корабль был настигнут и потоплен одним из русских военных галиотов. Никому из разбойников спастись не удалось.

Сашка, как и многие русские воины, заболел, но уже в Астрахани, где его положили в лазарет, а Никита занялся поисками родственников Шамхана.

— Долго он еще там пролежит, — как-то сказал Шамхан Никите.

— Это еще почему?

— Его по-другому лечить надо. Я знаю как, но ты можешь мне не поверить, — сказал Шамхан.

— Я всегда тебе верил, поверю и сейчас, — сказал Никита.

— Еще когда я был года на два моложе, наш знахарь научил меня делать яды и лечить людей… — начал Шамхан.

— Ядом? — искренне удивился Никита.

— Да! Если все делать с умом и не перестараться, то некоторые лекарства, смешанные с ядом, могут вылечить очень много болезней, — серьезно сказал Шамхан.

— Так чего же ты раньше молчал? Ведь Сашка может в любой момент Богу душу отдать! — возмутился Никита.

— Не может, просто я думал, что ваши лекари действительно что-то умеют, а так Сашка еще долго проваляется с таким лечением, но можно и… — он не договорил и выжидательно посмотрел на Никиту.

— Я все понял! Мы вот что сделаем: дома ты приготовишь снадобье, а мы будем потихоньку приносить его в лазарет, идет?

— Думаю, что да, — сказал Шамхан.

Они рассказали об этом плане Сашке, который с радостью принял предложение друзей. Ему не терпелось скорей вырваться на волю, и он согласен был на все.

Дома Шамхан старательно и заботливо готовил снадобья, доводя Никиту до смертельной усталости, когда надо было искать то какую-то траву, то порошок, то еще какую-нибудь дрянь. И все же Никита преуспел в этом деле. Они вместе вылечили не только Сашку, но еще многих своих друзей.

Шамхан очень просил Никиту и Сашку не распространять слухи о его умении.

— Да я теперь и сам могу кого хочешь на ноги поставить! — гордо говорил ему Никита.

— Я знаю, только смотри, лекарь, не перепутай! — смеясь, предупреждал его Шамхан.

После нескольких сеансов Сашка явно пошел на поправку, чем очень удивил врачей. Теперь Шамхан мог спокойно продолжать поиски своих родных на пару с Никитой.

— Ну, как? — каждый раз встречал уже заметно порозовевший Сашка Никиту с Шамханом. И постоянно видел смертельную усталость на лице Никиты и разочарованность Шамхана.

До декабря трое друзей пробыли в Астрахани. Никита и Сашка были награждены орденами.

Почетное награждение состоялось в Астрахани, и проводил его сам Кропотов, который с радостью вручил заслуженные ордена не только Преонскому и Брянцеву, но и многим другим солдатам из их отряда.

Калинин же, отдав теперь свой полк на попечение Преонского, добился для семей воинов, погибших на Кавказе, денежного содержания и заботы о дальнейшей судьбе их детей.

— Ты уж, Никита, проследи за порядком, чтоб не обидели никого и деток не оставили, — попросил его Борис Николаевич Калинин, — а мне на покой пора. Швеция и Кавказ вконец меня измотали. Удачи тебе, сынок! — он тяжело поднялся, ссутулился и, передав документы вытянувшемуся по струнке Никите, вышел.

Решили тогда Никита, Сашка, Кузнецов, Лемехов Витька и еще несколько старых друзей отметить это дело в доме Преонского, подаренном ему губернатором Астрахани. Жилье это Никита считал временным, а после отъезда в Петербург пообещал подарить его Шамхану.

Часто Преонский наблюдал, что не по нраву молодому парню буйное веселье и гулянья, которые устраивались в доме Никиты. Вина не пил, за девками не увивался и даже в драку чуть не кинулся, когда Сашка подшутить над ним хотел по этому поводу. Да и родных не нашлось у него. Спесив был Шамхан, но и терпелив одновременно.

— Мы в Петербург скоро поедем, — осторожно начал Никита, — знать хочу, поедешь со мной? И крова, и еды у меня на всех хватит, там устрою тебя при дворе или в армию.

Никита чувствовал, что колеблется Шамхан. Да и понять парня можно, не теряет надежды своих найти.

— Я тебя о другом хочу просить, не знаю, сможешь ли ты помочь, — неуверенно начал Шамхан.

— Говори, говори, уж для тебя мы с Сашкой постараемся как-нибудь!

— Знаю я, что в Петербурге мечеть есть…

— И-и-и??? — Никита сразу понял, куда клонит Шамхан, но никогда бы не подумал, что шутки Сашки над Шамханом так далеко его заведут. Шамхан уже уверенно смотрел в глаза Никиты, и Преонский понял, что этот молодой упрямец никогда не отступит от задуманного.

— В мечеть пойду, в ученики к мулле! А потом, может, и сам… — он замолчал. Никита догадался, что это его единственная мечта, и он должен сделать все, чтобы помочь парню. Один Бог знает, что может произойти с Шамханом, если не исполнится его заветное желание…

Через некоторое время пришла весть, что пора собираться в Петербург. Из тех, кто сдался на милость Петра, стали создаваться регулярные полки. Своих молодых дворян стали посылать на стажировку для обучения военному делу за границу.

Число подданных вскоре увеличилось: воины русские, оставшиеся на берегах Каспийского моря, завоевали еще один из городов — Баку. А персидский шах, умоляя императора о помощи в борьбе против непокорных подданных своих, уступал России, помимо завоеванных земель, еще три области — Гилян, Мазендеран и Астрабад. С этими предложениями и с просьбой о заключении мира приехал от него посланник Измаил-Бек. Петр принял его с большими почестями и приказал везти в Петербург по Неве в богатом судне, украшенном со всеми прихотями азиатского вкуса. Измаил-Бек сел на нее у Невского монастыря. За ним в нескольких судах поехала свита его, и вся Нева была покрыта ботами, лодками и разного рода судами, а на берегах раздавались пушечная пальба и барабанный бой.

На другой день этого торжественного въезда, 11 августа 1723 года, у императора был еще один праздник — чествование «дедушки русского флота» — первого российского корабля. За несколько недель перед тем Петр выводил для маневров в Балтийское море весь флот свой, состоявший тогда уже из ста галер, двадцати двух кораблей, четырнадцати фрегатов.

На этом великолепном торжестве не было Сашки, Никиты и Шамхана. Они сейчас находились в старой мечети Петербурга и с волнением ждали, когда Шамхан примет священный мусульманский сан муллы.

• Предыдущая
• 30/49
• Следующая