Промзона - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/100
• Следующая

Кто-то тронул Майю за плечо. Она обернулась и увидела блондина, лет тридцати, с карими глазами, серьезно смотревшими из-за стекол больших очков, и неожиданно накачанными мускулами.

– Яша, – сказал блондин, – Яша Ященко, генеральный конструктор ОКБ «Русское небо».

– А чем генеральный конструктор отличается от директора компании? – спросил Джек.

– Ничем. Просто в России с тридцатых годов такая традиция, что главный человек в КБ – это не директор, а конструктор.

Джек поглядел на Ященко очень пристально и тут же расправил плечи, словно собираясь меряться с ним силами.

МиГи сели спустя пять минут. Аэродромный техник, махая флажком, остановил ведомого на ближней рулежке. Еще двое бросились к самолету с приставной лесенкой, и через минуту на бетон спрыгнул Бельский – веселый, довольный, в оранжевом летном комбинезоне. При виде Майи на лице его нарисовалась неподдельная улыбка.

– Я рад, что ты приехала, – сказал Бельский.

– Я приехала, чтобы сказать вам, что это мерзко. Как вам было не стыдно врать насчет Дениса Черяги!

– О чем?

– Об убийстве! Он ничего не приказывал! Брат вообще уверен, что это вы все организовали!

– Девочка, убийца сидел под следствием за торговлю героином, а вместо этого стал начальником РУБОП и был этим обязан твоему брату. Как я могу заставить главу Черловского РУБОП промахнуться по своему старому врагу? Меня зовут Степан Бельский, а не Господь Бог.

– Но брат говорит…

– А что ему говорить?

– Но если бы он верил, он бы выгнал Дениса…

– Если он выгонит Дениса, Денис приползет ко мне. Представляешь, сколько дерьма тогда вылезет наружу?

Майя повернулась и пошла прочь.

Началось веселье: на импровизированном столе уже резали докторскую колбасу, кто-то поливал керосином угли для шашлыка. Джек тоже подошел к Бельскому. Он был весь зеленый после вчерашнего, и глаза его страдальчески моргали. В руках Джек держал стакан с водкой. Видимо, ребята, хлопотавшие возле стола, заметили его состояние и уже убедили его опохмелиться.

– А кто это приехал? – подозрительно спросил Джек.

Степан оглянулся, куда он показывал. У ангара стояли два черных «Гелендвагена» с высыпавшей из них охраной.

– О, – сказал Степан, – это Яша приехал, Ященко. Хорошие у тебя машины, Яша.

Яша смущенно кивнул. Он не сводил восхищенных глаз с Майи. Джек потянулся за помидором и стал так, чтобы оказаться посередине между Яшей и Майей.

– У вас неприятностей не будет, что вы нас сюда пустили?

– Не будет, – сказал Степан.

– Но вы же обещали нам показать новую машину, – сказал Джек, – будущее российской авиации.

– Новой машины здесь нет, – сказал Степан, – она в Луховицах.

– Это где?

– В общем-то мы можем туда слетать. Транспортник летит через двадцать минут, и если хочешь, мы можем вас взять. Там недалеко есть речка, и там есть отличная рыбалка. А вечером мы прилетим обратно. Ну как?

– Полетели, – сказал Джек.

Майя заколебалась. Черные глаза Степана смотрели на нее с откровенной насмешкой.

– Мы не можем лететь с вами, – сказала Майя, – мы возвращаемся в Москву.

Джек отвел ее в сторону.

– Майя, – сказал он, – этот русский пилот делает нам любезность. Мне лично очень интересно побывать на русском военном аэродроме. Я бы хотел посмотреть Россию изнутри. Ты можешь привести какие-нибудь рациональные доводы против того, чтобы слетать с ним?

– Я устала, – капризно сказала Майя, – я хочу спать, а вечером я хочу на концерт Пугачевой. А в Луховицы я не хочу.

Она повернулась и пошла обратно к белой «Волге». Когда «Волга» отъезжала, Майя невольно бросила взгляд в зеркальце заднего вида. Бельский стоял вполоборота к ней и о чем-то увлеченно спорил с Яшей Ященко.

Сергея Курбанова удалось отыскать довольно быстро. Вопреки первоначальным сведениям, он проживал не в Испании, а совсем неподалеку от Черловска: в Усть-Каменогорской области в Казахстане. Там у него была собственная хлебопекарня и сомнительный автосервис, от которого за версту пахло угнанными автомобилями.

Курбанов оказался неприятным ожиревшим типом лет сорока пяти, со свиными глазками и профессиональной пластикой борца. К предложению Дениса он отнесся без особого энтузиазма и сразу попросил за акции миллион. Денис отказался, и Курбанов прозрачно намекнул, что мог бы продать акции и Степану. На это Денис с равной прозрачностью намекнул, что он тоже может стукнуть Степану – и о переговорах по продаже, и о том, как недалеко от России сидит Курбан. И в этом случае Курбана наверняка замочат, а Денис, если постарается, сможет взять тепленькими киллеров и закрыть Степана.

После этого Курбан резко умерил аппетиты и стал говорить уже о двухстах-трехстах тысячах. Денис пил с ним три ночи и три дня, а на четвертый день они поехали на охоту. Охотились они с вертолета на бегущего по степи человека. Охота шла резиновыми пулями. У Дениса было такое впечатление, что правила охоты были смягчены ради гостя.

Закончилось все пьянкой в той же степи, и на этой пьянке Курбан окончательно размяк и подписал соглашение о продаже акций за сто пятьдесят тысяч долларов.

Денис вернулся в Усть-Каменогорск вечером пятого числа. Он был пьян в зюзю, и его растрясло по скверным дорогам. В кармане его был подписанный Курбаном договор и билет на самолет в Алма-Ату и далее – в Таиланд. Курбан проводил его в аэропорт.

Извольский полагал, что Денису пока лучше не показываться в России и особенно – в Черловске.

Из аэропорта Денис позвонил в московский офис. Секретарша перечислила ему накопившиеся звонки – ничего не было срочного.

Самолет на Алма-Ату все задерживался и задерживался по техническим причинам. Пьяный Курбан порывался спорить о смысле жизни. Каждый раз, когда он говорил, у Дениса было почтительное удивление, как если бы с ним заговорила барная стойка или блок «Мальборо».

Охрана почтительно поддакивала Курбану. Их было двое, третий – водитель, все с удостоверениями московского СОБРа и автоматами «кипарис». Денис, несмотря на просьбу Извольского, не очень серьезно отнесся к своей безопасности, но тут главным было впечатление, которое ражие собровцы произвели на наглого и пугливого Курбана.

Наконец посадку все-таки объявили, и Денис распрощался с Курбаном. Один из охранников летел вместе с Денисом, два других должны были отогнать машину в Россию. Денис уже сел в «Рафик», который вез пассажиров первого класса к самолету, когда телефон зазвонил снова.

– Денис? Денис Федорович?

Черяга вздрогнул. Это был голос Насти.

– Настя? Что случилось?

– Денис! Гришу арестовали! Денис, боже мой, извините, пожалуйста, что я к вам обращаюсь, но тут творится что-то ужасное, они все от меня чего-то хотят, Царандой хочет казино, менты денег, а ваша секретарша говорит, что вас нет…

– Настя! Настенька! – только и успел сказать Денис.

И тут связь прервалась.

Спустя пятнадцать минут «Гелендваген» Черяги выскочил из аэропорта и свернул в сторону шоссе Усть-Каменогорск-Черловск. До Черловска было не больше шестисот километров, но это были шестьсот километров по ночной степи и мерзкой полуторарядной дороге.

Самолет до Черловска тоже летал, но он улетел три часа назад, а следующий был только через два дня.

Денис некоторое время пытался набрать Настю, но в трубке раздавались только короткие гудки, а километрах в ста от Усть-Каменогорска пропали и они, вместе с сетью.

Денис откинул голову на подушки, поудобнее устроился на заднем сиденье и задремал.

Проснулся он от сильного толчка. Неведомая сила сначала приложила его о подголовник, потом джип сильно повело влево, и Денис успел раскрыть глаза только для того, чтобы обнаружить, что пол и потолок в машине меняются местами, как будто это не машина, а карусель. Надсадно визжали лишившиеся опоры колеса, и машина катилась по полю с леденящим хрустом, сминая под собой редкие степные былинки, покрытые коркой ранней изморози.

• Предыдущая
• 40/100
• Следующая