Промзона - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/100
• Следующая

– И что же Вячеслав Извольский считает неприятностями? – полюбопытствовал Степан у Джека.

– Он говорит, что у него украли шахту в Сибири. Он говорит, что ее украли два раза. У вас удивительная страна Россия, я еще понимаю, как можно что-то украсть один раз, но как можно украсть одну и ту же вещь дважды?

Бельский чокнулся с ним снова. На этот раз в стакане был не коньяк, а водка.

– Очень просто, – сказал Бельский, – люди сначала обанкротили шахту, а потом предложили выкупить ее долги. Извольский выкупил долги, и тогда у него украли акции.

– А куда смотрели власти?

– А власти получили половину от тех самых денег, которые Извольский заплатил за долги.

– Ужасно, – сказал Джек, – и что, в России мафия можети проделывать такие вещи?

– Я бы не сказал, что люди, которые делают такие вещи, называются мафией, – усмехнулся Степан, – Я бы сказал, что они называются предпринимателями.

Степан и Джек снова чокнулись, и каждый выпил по полстакана.

– У вас совершенно дикая страна, – сказал Джек, – я рад, что Майя будет жить в Америке.

– Так выпьем за Америку! – сказал Бельский, и они добили второй стакан.

Джек заморгал несколько осоловело.

– Вы так все хорошо объясняете, господин пилот, – искренне сказал Джек, – вот вы мне объясните еще. Господин Извольский сказал, что мафия не дает его предприятию вагонов, и я тоже ничего не понял. Потому что разве вагонами в России распоряжется мафия? Я слыхал, что ими распоряжается министерство.

– Совершенно верно, – сказал Бельский. – Вагонами распоряжается министерство путей сообщения. Весь вопрос, кто распоряжается министерством. Не правда ли?

И Бельский с усмешкой посмотрел на сидящего рядом замминистра МПС. Между прочим, это был тот самый замминистра, с которым Извольский обсуждал вопрос о железнодорожных скидках для «Южсибпрома».

– Вопрос также в том, – хмуро сказал замминистра, – что сделал господин Извольский, когда понял, что ему не хватает вагонов.

– А что он сделал?

– Он велел своему заму застрелить человека, который устроил недостачу вагонов, – ответил замминистра.

– И что? – спросил Джек, слушавший с жадным пьяным интересом.

– Выпьем! – это сказал Степан.

Они выпили.

– Зам перепоручил это дело одному из начальников местной милиции.

– Какой ужас! – сказал Галлахер, – и что же было дальше?

– Дальше была очень неприятная история, – осклабился Бельский, – начальник милиции позвал этого человека на встречу и выстрелил ему в голову. А человек взял и уехал.

– И он жив?

– В коме.

– А начальник милициии?

– В розыске.

Джек некоторое время переваривал эти подробности российской хозяйственной жизни.

– А откуда вы все так хорошо знаете? – подозрительно спросил он.

– Так у нас же завод рядом. Облетываемся-то мы там.

– А завод этот не принадлежит Извольскому?

Бельский невозмутимо улыбнулся.

– Нет, он принадлежит совсем другим людям. Хочешь я расскажу, как брали завод?

Джек смущенно кивнул. Бельский снова наполнил стаканы доверху и заговорщически наклонился к Джеку.

– Я, кажется… я не могу столько пить…

– Слушай, – сказал Бельский, – эти ребята вывезли директора завода в лес и закопали его в землю. А рядом был закопан другой человек. Они спросили другого человека: «Ты нам продашь акции?». Тот отвечает: «нет». И тогда они убили этого другого. Директор завода испугался и продал акции.

Бельский и Джек чокнулись. Джек в ошеломлении выпил стакан до дна.

– А кто был другой? – спросил Джек.

– Да бомж какой-то. Его специально подговорили ответить «нет». Он же не знал, что его убьют.

– И этим бандитам ничего не было?

– Так отчего бандиты? – раздраженно спросил Бельский, – нормальные люди! Почему им должно что-то быть? Живут не хуже других, ездят на черных «Мерседесах» и любят самых красивых девушек! А теперь выпьем, чтоб ты жил, как они!

Они выпили, и Бельский попытался налить еще один стакан, но бутылка с коньяком была уже пуста. Опустела и литровая бутыля водки.

– О черт! – сказал Бельский, – официант, еще водки!

– За мой счет, – поспешно добавил Джек.

– Нет, за мой.

– Слушай, у меня в номере есть водка. Совершенно потрясающая водка. Я должен показать тебе эту водку. Пошли?

– Пошли.

Джек встал и тут же упал обратно.

Бельский помог ему подняться.

– Я сам, – сказал Джек.

– Сам, сам, – успокоил американца Бельский. Джек висел у него на плече, и так как он был немного длиннее Бельского, ноги его волочились по полу двумя макаронинами.

Они вышли в коридор. Пацаны Бельского образовали правильное каре, защищая Степана от потенциального киллера, но Джек был слишком пьян, чтобы это заметить.

На полпути к лифту Джек неожиданно запел: «Боже спаси Америку». Бельский принялся подтягивать. Мимо проходил какой-то француз. Француз сделал портье замечание на французском.

– Как вы позволяете такое! – спросил француз.

Портье внимательно вгляделся в поющих и ответил:

– Этому – можно.

– Американцам все можно! – возмутился француз.

Джек и Бельский поднялись наверх, и Джек долго пытался попасть магнитной карточкой в щелку под ручкой. Один из охранников Бельского достал из штанов другую карточку и открыл замок. Джек был слишком пьян, чтобы удивиться этому обстоятельству.

– Ух ты какой класс! – сказал Бельский, входя, – ты смотри, Миш, у них даже фрукты на халяву! Да, на зарплату пилота так не проживешь.

– Вот… еще водка… – Джек наклонился, но не удержал равновесия и растянулся на медвежьей шкуре, брошенной на пол перед баром. Бельский отворил холодильник и достал водку. Джек, сидя на шкуре, скрутил с водки крышечку и хлебнул.

Бельский взял у него из рук бутылку. Джек прислонил голову к бару и закрыл глаза. Через секунду Майя услышала его храп. Это было удивительно: никогда Майя не помнила, чтобы Джек храпел.

Бельский поставил бутылку на стол и повернулся к Майе. Свита его дематериализовалась в коридор. Майя вгляделась в глаза Бельского и, к ужасу своему, поняла, что тот практически трезв.

– Спокойной ночи, – сказал Бельский.

И, прежде чем Майя успела ответить, дверь за ним захлопнулась. Майя подождала минуту, потом другую. Джек храпел на медвежьей шкуре. В дверь осторожно постучали.

Сердце Майи заплескалось в груди. Она рывком отворила дверь, но Бельского там не было. На пороге стоял очень коротко стриженый молодой парень в черной куртке.

– Степан Дмитриевич просил вам сказать, чтоб вы ничего не говорили о нем вашему спутнику, – сказал парень. – Степан Дмитриевич сказал, что ему было бы очень неприятно, если б сын американского сенатора узнал о его роли в финансировании авиаразработок.

И дверь снова захлопнулась.

Джек продрал глаза к половине первого. Он сидел в постели над утренним кофе, опухший и несчастный, когда в номер постучался портье.

– Господин Галлахер, – сказал он, – вы договаривались вчера о поездке в Жуковское. Там военные прислали за вами машину, водитель ждет в лобби.

Джек со стоном взялся за голову.

Машина, которую прислал за ними Степан, была разбитая «Волга» с военными номерами. Водитель был пожилой и степенный мужик лет пятидесяти; у него были русые волосы и честный нос картошкой, и Майя бы очень удивилась, если б узнала, что этот пятидесятилетний мужик, бывший майор спецназа, имеет на своей совести пять гражданских трупов.

Когда они приехали на летное поле, Бельский был в воздухе. Два «двадцать девятых» МиГа кружили над ближним леском, – самолет Бельского был ведомый, а ведущим был Николай Свисский, один из летчиков-испытателей ОКБ «Русское небо».

Разбитая «Волга» довезла их до распахнутого ангара. Из ангара тянуло машинным маслом и керосином, и прямо у ворот двое ребят накрывали раскладной столик: мокрые бока красных помидоров ослепительно сияли на солнышке, крупно нарезанные огурцы прятались в свежей зелени, и Майя с тревогой заметила посереди всего это великолепия литровую бутылю с водкой.

• Предыдущая
• 39/100
• Следующая