Охотники за ФАУ - Тушкан Георгий Павлович - Страница 50

• Предыдущая
• 50/91
• Следующая

Баженов сразу понял всю сложность обстановки. Ведь эта переправа была оборудована лишь для вспомогательного удара, а сейчас обслуживала направление главного! У переправы скопились десятки, сотни автомашин. Для проезда по рыхлому песку были оборудованы фашинами Две дороги: одна для автомашин, подъезжающих к переправе, вторая — только для отъезжающих. Длинный хвост ожидающих своей очереди автомашин достигал леса.

И, как это обычно бывает во время усиленного наступления, инстинкт самосохранения притуплялся, все становились чрезмерно активными, инициативными. Часть шоферов и пассажиров с их машин, вместо того чтобы ожидать в специально вырытых для этого щелях на исходной позиции в двухстах метрах от берега, толпились у причалов, жадно расспрашивали прибывших и ловчили проскочить вне очереди. Послушать их, прибывающих из города, — вынесешь впечатление, будто в городе чуть ли не закончились бои, город почти очищен, а трофеев, трофеев!.. Нашлись и такие, что показывали «трофеи», захваченные у гитлеровцев, в городских домах.

Когда снаряд приближался и падал поблизости, не все ложились.

Из этого скопления машин и людей каждый снаряд вырывал жертв куда больше, чем должен бы — если б здесь хоть немного соблюдали правила безопасности.

Комендант переправы, рослый саперный капитан с пистолетом в руке, вместо того чтобы силой своей власти навести порядок, без толку кричал на шоферов. Он до того охрип, что его уже трудно было понять.

Пока он ругал одного шофера, без очереди втиснувшего свою машину в гущу столь же беспорядочно стоявших у причала других, второй, убедившись в беспомощности коменданта, взывавшего к сознательности, выезжал из очереди и рулил к причалу.

Вполне естественно, что шоферы стремились поскорее покинуть этот «адский» берег. Одни беспокоились за целость груза, другие спешили выполнить срочное задание, третьим попросту более безопасным местом казался правый берег и даже паром на реке, бурлившей от взрывов снарядов и мин.

И здесь же, в пяти метрах от этой шумной, взвинченной толпы, пожилой сапер спокойно варил на берегу уху в ведре…

Действовали два деревянных причала, оборудованных на отвальной линии. Саперы, стоя по пояс в воде, забивали сваю у правого причала, накрененного взрывом. Сюда подплывал катер с пятитонным паромом. А над трехметровым спуском к причалу уже нависали радиаторы пяти тесно сгрудившихся автомашин.

С левого причала, находившегося метрах в пятидесяти, на понтон съехала автомашина, и теперь туда втаскивали орудие. Здесь временно командовал артиллерийский офицер, и был порядок. Паромов, как выяснил Баженов, осталось из восьми пять.

Сломанные понтоны ремонтировались на берегу, невдалеке; оттуда доносилось уханье молотков, заколачивавших клинья в пробоины.

Выше по течению строились причалы и собирался тринадцатитонный паром из парка ДМП-42 для танков.

А еще немного дальше саперы уже забили первые сваи для девятитонного моста через Днепр.

В распоряжении коменданта из сорока больших лодок А-3 осталась двадцать одна. На взвод требовалось две такие переправочные единицы, на пулеметную роту — восемь. Пехота грузилась пять минут, артиллерия — пятнадцать.

Выяснив обстановку, Баженов представился коменданту и потребовал паром и лодки для переправы.

— Ну, что я могу?! Вы же сами видите!

Да, Баженов видел и сказал все, что он об этом думает.

— Исполню! Но на втором причале сейчас срочно грузится артиллерия, а после нее отправятся катюши… Сами понимаете. Сейчас я наведу здесь порядок и тогда переправлю ваши машины. Скоро подойдут лодки А-3. Я пришлю за вами связного. А сейчас хоть бы вы показали пример и ожидали не здесь, а там, где положено.

Баженов приказал радиоавтобусу и другим машинам, стоявшим в хвосте длинной колонны, временно укрыться в лесу. Но даже и сюда долетали снаряды. Своим связистам, кроме часовых, он приказал укрыться в вырытых Щелях.

С гражданской точки зрения погода быстро улучшалась. Низкие тучи поднялись, и в разрывах между ними начало проглядывать солнце. Ветер стих, затем снова задул, но не с севера, а с юго-запада. Дымы уже не образовывали сплошную пелену, они поредели, их относило.

Сержант Луганская смотрела в небо, где шел воздушный бой, и когда слышался близкий свист падающей бомбы, девушка лишь приседала.

— А вас, сержант Луганская, мое приказание не касается? — сердито крикнул Баженов.

— А я не боюсь… вы же стоите!

— Неправильно делаю… Лейтенант, проследите за выполнением приказа.

— Придирается! — уже уходя, услышал Баженов негромкий ропот Марины Луганской.

Время шло. Посыльный от коменданта не приходил. И тогда Баженов решил вмешаться.

— Почему не ставите дымы километра за два южнее переправы на том берегу? — спросил Баженов у коменданта.

— Послал саперов, сам не понимаю, из-за чего задержка.

А задержка получилась из-за того, что саперы попали под огонь дзотов на правом берелу и были перебиты.

Донесся знакомый шелест тяжелого снаряда, и невдалеке на берегу взметнулись комья земли, послышался вопль. В небе появилась «Рама».

Баженов не мог больше ждать. Он предложил коменданту временно прекратить движение на пути, предназначенном только для отъезжающего транспорта, и по дороге промчались к берегу машины ВПУ. Пока они грузились, снаряд угодил в паром, подплывающий с того берега. Пришлось помогать спасать тонущих. Снаряды и тяжелые мины разрывались и в воде, и на берегу, и в лесу.

Мины! Значит, противник не дальше шести километров. Почему не подавят минометные батареи? Баженов распорядился, чтобы офицеры и часть связистов ехали на катере, а на пароме остались лишь шоферы да по одному связисту на машину для охраны. Ястребки сбили «Раму», но противник усилил огонь артиллерии.

Переправив все машины и почти всех людей, Баженов перегрузил с разбитого парома на катер последний эшелон ВПУ.

С ним ехали оставшиеся связистки, лейтенант и младший лейтенант связи. Девушки тесно прижались друг к другу, сидели на дне катера, были бледны, оборачивались на близкие разрывы и опасливо поглядывали в небо, где снова завязался воздушный бой. Сталкиваясь лбами, они кланялись пулям с того берега, но в общем держались молодцом. Зато красивый младший лейтенант лег на дно катера между девушками и даже поднял воротник шинели.

Катер подплыл к причалу, и девушки помогли усадить раненых. Раненые были настроены по-разному. Послушаешь одних: «Город занят», послушаешь других: «Фрицы силом прут» и уже «быотея в селе».

— Там не только фрицы, — сказал один, — а якись «исты» — рексисты, хортисты та черт те що!

Над берегом посвистывали пули, летевшие со стороны села. Поблизости разорвалась мина. Переполненный катер отплыл.

Девушки отошли от берега, увидели окровавленные трупы гитлеровцев у окопов наверху, заторопились поскорее пройти дальше. Но и дальше тоже были трупы.

И здесь и в селе разрывались прилетавшие из-за леса снаряды. Чтобы уменьшить риск, Баженов разделил прибывших на две группы, объяснил, что хаты для связистов находятся на южной окраине села — три предпоследние на левой стороне дороги «Орешек» — «Ключевой».

Группу в семь человек повел Баженов по уже знакомой ему тропинке, через окопы, огороды, рощу, скотный двор и перелесок.

Шли в затылок, не сворачивая, чтобы не подорваться на минах.

Шли мимо трупов, разбитых и сожженных танков и орудий, брошенных пулеметов, винтовок, автоматов, противогазов… Подошли к роще, отделявшей огороды от фермы.

Часовые не пустили их в рощу: там временно сосредоточивались переправившиеся катюши. Вызвать сюда командира дивизиона PC? Слишком долго. Лучше пойти по опушке, в обход рощи. Вскоре они вышли на тот же скотный двор.

— Воздух! — первым крикнул младший лейтенант и испуганно вытянул руку.

Баженов увидел в небе «юнкерсы». Они летели один за другим. Семнадцать. Курсом прямо на восток, к Днепру. Пикировщики.

Баженов поискал глазами укрытие. Слева, в семидесяти метрах, — роща, в которой стоят катюши. Туда не пустят, да и катюши для бомбардировщиков всегда являются целью номер один.

• Предыдущая
• 50/91
• Следующая