Охотники за ФАУ - Тушкан Георгий Павлович - Страница 49

• Предыдущая
• 49/91
• Следующая

Еще не догорели сожженные танки, еще стреляли затаившиеся вражеские снайперы с чердаков домов в «Орешке», когда старшего лейтенанта Баженова, осматривавшего хаты для размещения ВПУ, вызвали в штаб.

Ему не дали даже сменить опаленную грязную телогрейку и смыть копоть с лица. Его повели в сельский клуб, куда собрали почти всех офицеров штаба.

Командующий сказал о большом значении «Орешка» как узла ключевых дорог, открывавших доступ в лесной массив и дававших выход к «Ключевому» на юге и к «Узлу» на западе. Затем командарм зачитал приказ о награждении помощника начальника оперативного отдела старшего лейтенанта Юрия Николаевича Баженова за отличное выполнение боевых заданий орденом Красного Знамени.

Под аплодисменты присутствующих командарм сам приколол орден к телогрейке Баженова и поцеловал его. Все это заняло десять минут, но какие это были минуты для Баженова!..

Еще по пути в клуб Баженов передал Сысоеву ящик, который тащил на плече, и объяснил, что в нем «то самое — вроде детских железных голов на железных палках» — фауст-патроны.

После награждения офицеры поздравили Баженова, и он захотел угостить товарищей по оружию — оперативников и Андронидзе, Помяловского, Авекеляна. Когда возвратились в дежурку, он вызвал Ботуна, дал ему денег и попросил купить водки в Военторге… Хоть Военторгу и запретили торговать спиртным в эти дни, Богун принес четыре бутылки водки, три — портвейна, целую гору лука, сала, соли и хлеба. И был бы Баженов на радостях зело хмелен, если б Сысоев не заставил его «на минутку» отвлечься и составить краткое донесение в штаб фронта с описанием фауст-патрона. А тем временем позвонил генерал Дубинский и вызвал Баженова к себе.

Генерал поздравил Баженова и приказал сейчас же ехать в «Орешек» и выбрать хаты для ВПУ. Старший лейтенант доложил, что хаты он уже подобрал; но вот как быть с хозяевами, если явятся, — впускать или нет? Или поселить в другой хате?

Хату, где будет жить он, Дубинский, и его заместитель, полковник Орленков, и хату для дежурных — полностью освободить. В других же, если хозяева не вызывают сомнений, занять половину.

— Ay кого же узнать об этих жителях?

Генерал рассердился, но объяснил: условия жизни в первой линии наступления таковы, что нам самим придется заниматься всем, вплоть до заготовки картошки. За это отвечает старший лейтенант, он же и комендант ВПУ.

Старшему лейтенанту Баженову с офицерами, прикомандированными из других отделов, автоматчиками, узлом связи и всем прочим выехать не позже чем через час. Он, Дубинский, подождет полковника Орленкова, возвращающегося с «Верблюда» (так была закодирована переправа № 2 в направлении главного удара), и они приедут вечером. Подполковника Казюрина и майора Филиповского он уже отправил в войска. Сейчас, когда первый эшелон выполнил свою задачу — прорвал передний край обороны противника на берегу и отражает его контратаки, — задача главных сил: прикрывая правый фланг на северной опушке лесного массива со стороны Станиславовки, нанести удар с фланга по «Ключевому». А для этого надо захватить села Герасимовку и Поляновку на южной опушке леса. Герасимовка — в семи километрах от города. Южнее лесного массива — открытая местность. В двадцати километрах от города на запад, где вдоль западной опушки леса течет среди болота «Западная речка», находится сильно укрепленная полоса противника и стоят его резервы. Их сейчас бомбит наша авиация. Необходимо прикрыть правый фланг войск, наступающих на «Ключевой».

Генерал стоял у стола, поставив ногу на стул, и показывал карандашом на карте. Называя населенные пункты, он заметил ищущий взгляд Баженова и спросил:

— Вы что, карту не изучили?

— Изучил!

— Плохо изучили! Когда я приеду, вы должны знать ее так, чтоб среди ночи, если вас разбудят, на память уметь нарисовать точнейшие кроки с нее, включая все дороги. Не будете знать — не посмотрю на орден, откомандирую! Переправляться будете так, чтобы не мешать перевозке боеприпасов, войск и техники.

Район переправы противник сильно обстреливает и бомбит, постарайтесь перебраться без лишних потерь. Лучше на лодках. Паром займите только для машин. В первый же рейс возьмите с собой рацию. О прибытии, о полном размещении ВПУ, о готовности помещения для меня доносите по радио. Выполняйте.

Баженов отсюда же, по телефону, назвался оперативному дежурному и сказал только два слова:

— Сообщи — «Чайка».

Так был закодирован приказ о сборе по боевой тревоге всего личного состава ВПУ. Они должны были собраться за селом, на поляне у лесной дороги.

Пока Баженов переодевался, Сысоев сказал:

— Вал Геринга, судя по вашим словам, оказался лишь укреплениями с тремя линиями окопов, дзотами, недостроенными дотами и танками в окопах и домах. А Гитлер весьма надеялся удержать линию Днепра как рубеж для зимовий. Не исключено, что именно теперь Гитлер, если это только не хвастовство, введет в действие то новое оружие суперогромной разрушительной силы, о котором я вам сообщал. Фаустпатрон — это тоже интересно. В артуправлении уже исследовали начинку головки: взрывчатка — тол, но впереди, в сплошной массе тола, отформована воронка, несквозная, с широким конусом наружу, — этакий диффузор, что ли…

— Но в чем же секрет силы взрыва — в качестве тола?

— В воронке, фокусирующей силу взрыва.

— Не понимаю.

— Я тоже не очень понимаю. Пока что это не подлежит оглашению: у нас уже есть такого же примерно рода оружие, созданное по принципу «направленного взрыва», — но не против танков, а против дзотов и дотов. Пять кило тола на треноге. Ставится сверху на дзот. Взрыв проделывает Узкий колодец, в крыше. Все, что внутри, — уничтожает.

— Но ведь надо еще заползти на крышу дзота или дота…

— Конечно. Заполз же Ольховский, а без взрывчатки оказался бессилен. Вам дадут две штуки, чтоб испытать во время боев в городе пришлем позже.

А пока продолжайте охоту за новыми «эфками».

— Слушаюсь, — весело ответил Баженов.

— Обязан вас предупредить. Я воспользовался вашим донесением, доставленной вами печатной инструкцией и уже составил краткое руководство для наших бойцов, как пользоваться фауст патронами и где их использовать. Передал Петрищеву. Овсюгов, который сейчас замещает Синичкина, находящегося в войсках, прочел ее, когда она была на перепечатке. Я выяснил: ему дала копию новенькая, Алла Дорохова, из запасного полка; знаете ее?

— Помню! Военная модница.

— Именно. Шваль! Прочитав мою инструкцию, Овсюгов подал рапорт начальнику штаба о том, что я-де прославляю оружие фашистов и тем самым подрываю моральное состояние наших войск.

— Вот оболтус!

— Жду вызова к начальнику штаба. В инструкции я указывал на хорошую эффективность, и только. Это же соответствует действительности! Вот копия инструкции для вас. Если генерал Дубинский сочтет ее полезной, размножьте и дайте в части, в частности — нашему активу.

Затем Сысоев объяснил, на что именно следует обратить особое внимание при изучении боевых действий наших войск в лесу и в населенном пункте. Помолчав, он спросил:

— Узнавали о Мюллере?

— Узнавал. Известный изверг и людоед. Партизаны за ним охотились, и на этом потеряли трех человек, а захватить не смогли.

— Где этот Мюллер сейчас?

— Скорее всего в городе.

— Вы твердо это знаете? — ноздри Сысоева побелели.

— Так говорят.

— Моя просьба остается в силе. Да, — описание операции, анализ взаимодействия армии и партизан в наступлении при форсировании… не затягивайте, прошу вас.

Все было в дыму, как в густом тумане. Не было видно ни леса, ни Днепра, ни берегов.

Саперы-пиротехники жгли дымовые шашки выше по реке, и северный ветер наносил завесу на переправу. Дым мешал противнику корректировать с воздуха дальнобойную артиллерию и прицельно бомбить.

И все же в лесу, на берегу и на реке взрывались снаряды и мины. Противник вел огонь по площади.

• Предыдущая
• 49/91
• Следующая