ПЛАСТУНЫ - Срибный Игорь Леонидович - Страница 15

              Вскоре все было кончено… Лишь десяток – полтора горцев смогли уйти, направив лошадей вверх к перевалу. Казаки, не понеся потерь в этом бою и имея на руках лишь нескольких легко раненных,  вязали пленных горцев, собирали оружие, ловили разбежавшихся по всей долине лошадей.

              В лагере, готовые к отражению нападения горцев егеря, окопавшиеся и выставившие перед линией обороны еще один заслон из заостренных кольев, так и не сделали ни одного выстрела…

              Ранним утром полковник Зырянский собрал в штабе командный состав. Нужно было решать вопрос о срочной эвакуации раненных, до сих пор остающихся на кошаре в горах, и охраняющих их пластунов. Кроме того, он хотел предложить отправить к шамхалу Тарковскому нескольких пленных с письмом – предупреждением. Был еще ряд вопросов и главный их них – оставаться полку здесь, на обжитом месте, создав кордонную линию, или отправить в урочище Мез-Догу, где находился штаб экспедиционных войск, гонца за новыми указаниями. Туда же – в полевой госпиталь нужно было отправить и нескольких тяжело раненных, нуждающихся в более серьезной медицинской помощи, чем ее могли оказать лекари на месте.

               Первый вопрос разрешили быстро: Серьгу Осычного с командой пластунов было решено отправить с обозом за раненными. Сотник сразу же покинул штаб и отправился готовить обоз.

               Но по вопросу посылки письма шамхалу вдруг возникли противоречия. И первым высказал свое несогласие с предложением Зырянского атаман казаков.

               - Александр Авдеевич, - сказал Гнат, - Насколько я знаю, переговоры наши с шамхалом уже состоялись и, он сам просил мира. И просил не вторгаться в его владения во избежание войны. Я все правильно излагаю?

               - Продолжайте, атаман, - полковник утвердительно кивнул головой.

               - Но в то же время его воины готовят подлое нападение на наш стан, прекрасно зная, что мы связаны по рукам и ногам наличием большого числа раненных казаков и егерей. И если бы мы не приняли своевременно ответные меры, я могу с уверенностью сказать, что этой ночью они бы вырезали весь наш стан. Так?

               Полковник снова утвердительно кивнул, не отвечая и не понимая, к чему клонит Заруба.

             - Несколько людей шамхала ночью смогли уйти с поля боя, - продолжал Гнат. – А значит, шамхал уже сегодня, в крайнем случае – завтра поутру, будет знать, что его затея с треском провалилась. Он потерял около пятисот воинов, среди них шестнадцать хиджретов – последних из всего их отряда. До этого мы полностью уничтожили отряд «водяных псов» - психадзе. Чтобы воспитать новых психадзе и хиджретов, нужны годы и годы. Сколько воинов будет сейчас в Тарках?

            Гнат обвел взглядом присутствующих. Но все молча внимательно слушали его речь. И он сам ответил:

            - Я думаю, не ошибусь, если скажу, что всех, кто сможет взять в руки оружие и оказать сопротивление будет не более тысячи. Мы спокойно возьмем город и дворец шамхала силами только наших пластунов и сотни Драгомила. Для этого нам понадобится всего одна ночь. И вот тогда мы сможем поставить эту хитрую лису перед выбором: либо мы сотрем город с лица земли, либо он немедленно принимает наши условия и объявляет Дагестан вотчиной московского царя.

            Полковник задумчиво покачал головой. Помолчав некоторое время, он сказал:

            - В прошлом году я был в Тарках с дьяком Феофаном Мерзликиным – царским посланником и его свитой. Сопровождал царское посольство с сотней егерей и полусотней гребенских казаков. Шамхал благосклонно принял нас, был обласкан дорогими царскими подарками, по всем вопросам выразил свое согласие и провожал нас до самого Ичкерийского леса. Что случилось потом, и как он «сдержал» свое слово -  вы все видели воочию в течение последних нескольких дней. Но я сейчас не о том, что шамхал подл и спесив. Я видел город. Он расположен уступами на склоне горы, в нескольких верстах от Гирканского  моря.  Дворец шамхала, а это настоящая крепость – на самой  верхушке горы, окруженный высокими стенами. Чтобы добраться до него, нужно пройти весь город, а он не мал. И все время придется карабкаться на гору, то есть, все преимущества будут у защитников крепости. И еще одно, взять-то город, вы возьмете, но вот удержать – не сможете. Если к шамхалу подойдет подмога, горцы вас попросту запрут в городе, и как вы будете его удерживать столь малыми силами?

           - Если вы помните, полковник, вашему путешествию во дворец шамхала в прошлом годе, предшествовали некие события. А именно – сражение с горцами у селения Валерик. Тогда нас было три отряда казаков – запорожцы, гребенцы и волгцы, человек по триста-четыреста в каждом. Да войско кабардинцев с нами – это еще человек триста. Войско же шамхала превосходило нас в три раза по численности. У них было, к тому же, преимущество в расположении сил: они занимали все высоты на местности. Но мы разбили их наголову. Не буду рассказывать, как, и какие мы применили военные хитрости, но мы начали ночью, а ранним утром враг побежал, бросив обозы и ханские шатры с ханскими одеждами и ханским золотом. А кто-то из горских воевод даже бросил свой гарем. Вот, после этого сражения шамхал и принял вас с ласкою да с почестями, хотя в душе – таил злобу и готовил месть. Поэтому, - продолжал Заруба, - Мое предложение такое: идти нам на Тарки, а пленных, коих мы добыли пятьдесят шесть душ, и среди них – три узденя  – объявить аманатами.   Захватив дворец шамхала, его семью мы тоже объявим аманатами и уведем с собой. Преследовать нас, рискуя потерять детей и жен, он не осмелится. И куда ему деваться  при таких обстоятельствах? Нет, господин полковник, мой план прост, но он сработает, уверяю вас! Шамхал выполнит все наши требования, и на сей раз, мы отучим его подличать в отношениях с русским войском и московским двором.

             - Что ж, по зрелому размышлению, я тоже считаю, что с вашими доводами должно согласиться, – поднимаясь, сказал полковник Зырянский. - Посему, если других предложений нет, я предлагаю, господа, принять план атамана Зарубы к действию. Как только прибудет сотник Осычный с обозом раненных, можете отправляться в «гости» к шамхалу. Вот только достанет ли у вас сил? Не дать ли вам еще роту егерей для усиления?

             - Александра Авдеевич, - ответил Заруба, извинительно приложив руку к груди - Ни сколько не умаляя воинских достоинств вашего войска, я все же вынужден отказаться от егерей. У меня просто не будет времени провести с ними слаживание ни в походе, ни в бою. Боюсь, они будут нам только обузой – нам придется не воевать, а обеспечивать их безопасность. Потому, у нас каждый казак при боевом применении знает свое место и свое дело, и лишний человек уже не помогает, а мешает, поскольку теряется и не может сообразить, что и как делать.

             - Пожалуй, закончим на этом, - сказал Зырянский. – Готовьтесь к походу, атаман! Все, что необходимо вам из воинского снаряжения, боезапаса, провианта – будет выделено незамедлительно. Ну, а лошадей вы, видимо, предпочтете горских?

             - Конечно, - ответил Заруба, - ведь поведет нас Уляб до Тарков не прямым наезженным шляхом, а через горы да ущелья, к коим горские лошади привычны более, чем к ровной дороге. К тому же, сейчас у нас их целый табун – выбор есть…

           Оставшиеся в живых – шестеро кумыков и одиннадцать аварцев, остановили бег коней, только преодолев перевал. Полумертвые от усталости лошади просто не могли нести своих всадников дальше и встали почти одновременно.

             Горцы спешились и, отпустив лошадей, сели в круг, подавленные и опустошенные. Всем было понятно, что к родным очагам путь им заказан, поскольку дома их будут считать трусливыми шакалами, бесславно бежавшими с поля боя. Никому ведь не объяснишь, что они вырвались с боем, а если бы остались биться, то разделили бы участь павших собратьев. Да и биться было не с кем, казаки расстреляли войско горцев, не выходя из укрытий, а взрыв земляного масла довершил разгром…