Волчий вой - Срибный Игорь Леонидович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/36

           - Да, дадай,  это я, - ответил Тунгатар.

           - Я слышал о тебе. Ты славный воин, - так же тихо промолвил старец. – А мое имя Кубугул.

           - О-о, дадай, я слышал о тебе еще в ту пору, когда босоногим мальчиком впервые сел на коня. Сколько же тебе лет, Кубугул?

           - Не знаю, воин, не знаю, - старец склонил свою белую голову, задумавшись. – Когда мне было сто лет, я еще знал. Но после ста прошло еще столько лет, что теперь я уже не знаю.

           - Но ты, мне сказали, ищешь батыра? – продолжал Кубугул. Услышав утвердительный ответ, он заговорил медленно и тихо:

           - Иди в земли кавказские. Там между реками Кобань и Кума кочует род ногайский «канглы». Это большой и сильный род, поднявший в свое время восстание против самого Чингис-Хана, когда его войско покорило персов и ступило на земли Дагестана. Канглы, не имевшие оружия и лошадей, отбили его у монголов,  и, разгромив тумен преследователей, ушли от него в безлюдные и бескрайние степи, названные в их честь Ногайскими. В этих степях они не только выжили, но и прижились, и разошлись во множестве по землям кавказским, сохранив и преумножив род свой. А живут они в состоянии постоянной войны, в окружении враждебных племен кумыков, эндерийцев, калмыков, воинственных аваров и табасаранцев. Люди там закалены в постоянных битвах и походах, и не пресыщены, как мы, набегами на богатые города и поселения урусов,  – там ты найдешь батыра.

           Старец медленно повернулся и пошел прочь, неся на своих согбенных плечах тяжкий груз прожитых в сражениях и битвах лет…

           А Тунгатар – Карыскыр оседлал коня и отправился в долгий путь на Кавказ, где, наконец, нашел то, что так долго искал.

           Род канглов нашел он в уютной котловине, окруженной со всех сторон горами, у подножия горы Кынжал, между реками Кума и Суркуль. Жили канглы  на благодатной земле, которая давала достаточно трав для прокорма скота, в окружении девственных лесов, изобилующих дичью и медом диких пчел. А в широкой полноводней Куме в изобилии резвились косяки карасей, отливающих на солнце червонным золотом, толстые, как бревна сомы, острозубые щуки… Воздух, напитанный ароматами горных и степных трав, был чист и прозрачен. А бьющие из горных расщелин целебные источники и утоляли жажду, и лечили людские недуги, давая жизненную силу и бодрость. Гостеприимный род принимал к себе всех желающих, поэтому в огромном ногайском юрте жили и канглы, составляющие основную часть населения, и кылыши, и кара-ногайцы, и йомбойлеки, и абазины.

             И если бы не постоянные набеги соседних племен – и степняков, и горцев, то этот край поистине можно было бы назвать райским садом на земле. «Хищники» нападали крупными, хорошо вооруженными отрядами. Грабили, жгли, убивали. Забирали заложников – аманатов и требовали за них непомерный выкуп, грозя отнять у пленников жизни. Угоняли стада скота и табуны лошадей. Канглы десятками лет жили в постоянном ожидании набегов и постоянной готовности к ним.

           Но шли годы, слагаясь в века, и скоро в соседних долинах и на горных склонах стали возникать крупные казачьи  поселения, которые постепенно оттянули на себя хищнические набеги горцев и степняков, став верными союзниками ногайцев.                    

         Встретив теплый прием и понимание, Тунгатар остался в своем последнем прибежище до конца своих дней, и двадцать лет посвятил подготовке юношей – воинов. Воспитав с младых ногтей Камбара Джанибек  – Гирея, Тунгатар дал канглам, кылышам и другим ногайским родам, осевшим на берегах Кумы, бека – предводителя, потомки которого будут управлять ногайскими юртами на Северном Кавказе вплоть до прихода к власти большевиков – ленинцев.

          Последний представитель знатного рода – Султан Джанбек – Гирей отвел полосу ногайских земель под строительство железной дороги, соединившей далекие Санкт-Петербург и Москву с Кавказскими Минеральными Водами, положив начало курорту.

             А старинный ногайский юрт рода канглов, пять веков назад вобравший в себя множество других родов и ветвей этого древнего народа, устоял в веках. Много воды утекло с тех давних пор, много бурь и битв сотрясали эту благословенную землю, но стоит он до сир пор, именуясь селом Канглы, отдавая, таким образом, дань памяти своим основателям…

              Волк внимательно смотрел в глаза этого странного человека – уже старого, растратившего за долгие годы существования на белом свете свои жизненные силы, и не мог понять, зачем он пришел сюда – к водопою и напал на него. Напал с одним лишь ножом в руках. Человек прыгнул на него сверху, с кривого ствола плакучей ивы и попытался убить, ухватив крепкой еще рукой за подшерсток под нижней челюстью.

               Волк легко сбросил человека со своей спины и, отскочив в сторону, встал напротив него.

 Человек сощурил свои и без того узкие глаза, широко расставил руки и, согнув тело в поясе, пошел на волка. Зверь стоял недвижно, ожидая приближения врага.

              Человек сделал ложный выпад ножом и, перебросив нож из руки в руку, ударил, целясь в мощную шею волка. Зверь, не сходя с места, только качнул головой, уклонившись от удара.

               Человек, вложив в удар всю свою силу, не удержался и по инерции проскочил вперед на несколько шагов, оказавшись спиной к волку. Но волк не напал…

              Человек резко развернулся, и его взгляд напоролся на взгляд волка

             - Ты пришел за смертью, человек - волк? – спросил волк глазами.

             - Я пришел убить тебя, - с болью во взоре ответил человек. – Или погибнуть в равной борьбе с тобой.

             - Я не буду тебя убивать, старик, - сказал волк, и глаза его гневно сверкнули. – Ты не ровня мне, и у нас не может быть схватки на равных. Может быть, когда-то, много лет назад, я и мог бы сразиться с тобой за обладание волчицей, но не сейчас, когда ты стар и слаб.  Иди – умри в своей постели, в окружении своих родных.

              - Я всегда был ровней тебе – всю свою жизнь! Я прожил жизнь по твоим законам! Я – волк!  И по этой причине у меня никогда не было семьи. Я один на этой земле и хочу умереть, как воин, в бою, а не в теплой постели.

              - Вот поэтому я и не буду тебя убивать. Ты же знаешь – волк убивает волка только в случае очень сильного голода. Тогда стая безжалостно рвет ослабевшего собрата и съедает его. Но это необходимо для поддержания жизни, и это – закон жизни.  А зачем мне убивать собрата, когда я не голоден? Я не буду исполнять твою прихоть, не проси смерти у меня…

            Волк повернулся к человеку спиной и медленно потрусил прочь.

            Тунгатар – Карыскыр упал на колени и, подняв к небу голову, вдруг протяжно, по-звериному завыл, и эхо разнесло этот жуткий вой далеко по долине, повторив его многократно. Долетев до горы Кичинек-Йылан,  эхо разбилось о каменную твердь и умерло…

            Тяжело ступая по ковру изумрудно-зеленых трав, дошел Тунгатар до укрытого в терновниках коня и сел в седло.

            Некоторое время он сидел неподвижно, опустив голову на грудь. Затем тронул поводья и легким наметом поскакал в сторону мерцающих в знойном мареве заснеженных зубцов Кавказских гор.

           Больше никто никогда его не видел…

• Предыдущая
• 36/36