Правосудие во имя любви - Бакстер Мэри Линн - Страница 48

• Предыдущая
• 48/75
• Следующая

Кейт не могла усидеть на месте. Она встала и подошла к окну, перебирая в уме свидетельские показания. Немного подумав, она вернулась к столу и взяла доклад о личности и обстоятельствах жизни подсудимого. Составивший его дознаватель с полной ответственностью допросил самого обвиняемого, а также его родных, друзей и знакомых.

Хотя этот офицер, выступая на слушании дела, высказал свои рекомендации, окончательное решение оставалось за Кейт.

Есть ли у нее моральное право упрятать за решетку семидесятипятилетнего старика до конца его дней? По закону она могла назначить ему любое наказание — от тюремного заключения сроком от пяти до девяноста девяти лет вплоть до пяти лет условного заключения без присуждения штрафа.

В раздумье Кейт снова и снова листала документы. Когда она, наконец, приняла решение, она почувствовала себя совершенно измочаленной — и морально, и физически. Часы пробили двенадцать.

Ну и день. Кейт понимала, что ее решение накалит страсти в обществе и не прибавит ей славы. Она не ожидала для себя ничего хорошего — и тем не менее успокоилась, На сегодня достаточно.

На письменном столе надрывался телефон. Харлен Мур даже обрадовался. Они с женой уже полчаса скандалили из-за денег, и он не чаял, как от нее отделаться.

— Не бери трубку, — раздраженно потребовала жена.

— Вот еще! — Харлен подошел к письменному столу и, прежде чем ответить, прочистил горло: — Слушаю.

— Вы читали газеты?

Звонил Дэйв Нильсен. Харлен отвернулся от озлобленного, изборожденного горькими морщинами лица жены. Конфликт возник, как только они сели завтракать. Жена требовала развода. Харлен был бы только рад — он уже много лет содержал любовниц, однако ее условия казались ему совершенно неприемлемыми. Она действовала точно так же, как его партнер, стремясь урвать больше, чем Харлен готов был заплатить. Но разделаться с партнером будет легче, а жена, чего доброго, обчистит его до нитки, если дело о разводе попадет к какому-нибудь упрямому крючкотвору вроде Кейт Колсон.

— Ну, допустим, — ему трудно было перестроиться.

— Она сыграла нам на руку. Весьма вероятно, что это решение будет означать конец ее карьеры. — Не дождавшись реакции Харлена, Дэйв продолжал. — Уж во всяком случае, ее репутация будет изрядно подмочена — эти горланы из «Права на жизнь» так просто не успокоятся.

— Согласен. — Под холодным взглядом жены Харлен предпочитал ограничиваться обтекаемыми фразами.

— Вы еще не придумали, как мы можем это использовать в своих интересах?

— Есть кое-какие соображения.

— Какие же?

— Это не телефонный разговор. Лучше встретиться у меня в конторе. — Харлен не прощаясь повесил трубку.

— Кто звонил? — спросила жена. — Очередная подружка?

— А хоть бы и так? — Харлен был сам не рад, что у него вырвалась грубость. Он знал, что играет с огнем, но не мог спокойно смотреть на свою жену. Она пускала на ветер все, что он зарабатывал — во всяком случае, у него создалось такое впечатление.

— Думаешь, ты недосягаем, — тихо сказала жена, — но придет время — ты свое получишь сполна.

Когда она вышла, Харлен протянул руку за салфеткой и вытер лоб. На тарелке остался недоеденный омлет. Вначале он казался вполне аппетитным, но сейчас Харлена прямо-таки затошнило. Выругавшись, он отодвинул тарелку.

У него созрело твердое решение: если он пойдет ко дну, то не в одиночку. Ему есть кого потянуть за собой.

С этой мыслью он вышел из дому, ощущая небывалую легкость.

— Эй, Престон, постой-ка!

— Мне некогда, — отмахнулся Мик от собрата-репортера. — Я убегаю.

— Намечается горяченькое дельце?

— Вроде того.

— Сразу видно. У тебя плотоядный вид.

Мик недовольно фыркнул.

— Ладно, позже поговорим, — засмеялся репортер.

Мик не счел нужным отвечать. Он схватил фотокамеру и блокнот: пришло самое время наведаться к этой достопочтенной Колсон. Он ждал удобного случая. Наведя кое-какие справки, он узнал, что судья почти никогда не дает интервью. Но от него она так просто не отделается. Он сумеет прорваться к ней и задать парочку каверзных вопросов. Из этого посещения можно будет слепить неплохой материал. И потом, надо отрабатывать полученный аванс.

Прежде чем вложить в блокнот газетную вырезку, он еще раз пробежал глазами заголовок: Судья выносит решение по делу о милосердном убийстве. Ниже шел текст: «Подсудимый, Пол Бронсон, приговорен к пяти годам условного заключения…»

В обществе уже поднялся ропот. Если интуиция его не обманывает, большинство американцев встретит решение судьи Кейт Колсон с крайним неодобрением. Уже сейчас многие поговаривали, что оно создает опасный прецедент.

Мик не стал читать дальше. И так ясно, что судья надела себе петлю на шею. Теперь надо сделать так, чтобы эта петля затянулась.

Насвистывая, Мик пошел к машине.

Кейт снимала судейскую мантию, когда в дверь постучали.

— Войдите, — сказала она и к своему удивлению увидела Энджи.

— Могу поспорить, ты меня никак не ждала. — Улыбка Энджи получилась натянутой.

Кейт не отрицала:

— Действительно. Что тебя вдруг сюда привело?

— У меня в городе назначена встреча, и потом… — Энджи запнулась и неловко заерзала. — Мы договорились встретиться с Дэйвом, а я приехала пораньше.

Кейт тоже изобразила улыбку:

— Раз так — садись.

Энджи плюхнулась на стул и без предисловий начала:

— Ты знаешь, что я была у мамы?

Кейт пришла в замешательство:

— Знаю, но какое…

— Мама нашла у себя вот это и просила передать тебе. — Энджи привстала и протянула Кейт потрепанный конверт.

Кейт озадаченно посмотрела на него:

— Ума не приложу, что бы это могло быть?

— Открой — увидишь.

Неуверенность в голосе Энджи почему-то не насторожила Кейт. Она молча подняла клапан и вытащила маленький любительский снимок. Сначала на ее лице не отразилось ничего, но через мгновение оно побелело как снег.

— О-о, — простонала она.

Энджи встревоженно посмотрела на нее и встала со стула:

— Тебе плохо?

Кейт жестом отстранила ее.

— Нет… ничего. Просто я не ожидала… — Она не могла продолжать. Кейт никак не думала, что со старой фотографии на нее посмотрит крошечное детское личико. Долгие годы она переживала, что у нее нет хотя бы маленького снимка дочери.

У Кейт задрожали руки. Какая милая девочка. На фотографии она показалась Кейт еще красивее, чем в воспоминаниях: пухлые румяные щечки, аккуратно очерченный ротик, длинные ресницы.

— Ты сядь, прошу тебя, — Энджи сделала движение, чтобы поддержать ее под руку.

Кейт снова отстранила ее.

— Все в порядке. Просто в первую минуту это было такое потрясение.

— Я этого опасалась, но мама сказала, что надо тебе отдать. — Энджи испытывала неловкость. — Честно говоря, мы даже поспорили.

— Конечно, надо было отдать, — Кейт не могла оторвать глаз от детского лица. Сердце готово было выскочить у нее из груди. Глаза застилали слезы, но она тут же смахнула их ладонью. Энджи стояла молча.

Наконец Кейт подняла глаза:

— Прости, Энджи, мне надо побыть одной.

Энджи не скрывала облегчения:

— Конечно-конечно, мне все равно уже пора.

— Спасибо, — прошептала Кейт.

— Знаешь, Кейт…

— Прошу тебя, ничего больше не говори.

Оставшись одна, Кейт тяжело опустилась на стул. Ноги ее не держали. Ее душу наполнила ярость — и это было лучше, чем обжигающая боль:

— Чтоб тебе сгореть в аду, Томас Дженнингс!

Кейт не могла сказать, сколько времени она так просидела, как дошла до туалетной комнаты и вымыла лицо. Потом она посмотрела на себя в зеркало, чтобы убедиться, что на нем не осталось следов мучивших ее переживаний. Томасу еще воздастся по делам его.

Старая фотография подхлестнула ее страстное желание разыскать дочь; помочь в этом мог только один человек. У Кейт до сих пор дрожали колени. Она опять села за стол и потянулась к телефонному аппарату, но в этот момент настежь распахнулась дверь.

• Предыдущая
• 48/75
• Следующая