Яд со взбитыми сливками - Ольховская Анна Николаевна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/49
• Следующая

Но не получилось, мест было мало, а желающих поступить — много. Очень много. И среди этих многих девчушка из Подмосковья оказалась лишней, хотя и знала химию на отлично.

Другая бы психанула и закопала в палисаднике мечту стать врачом, но не Надя. Девушка подала документы в медицинское училище, где золотую медалистку приняли с радостью безо всяких экзаменов.

Когда Надя училась на последнем курсе и проходила практику в железнодорожной больнице родного городка, у отца обнаружили рак легких, причем последней, четвертой, неоперабельной стадии. Хосписа, разумеется, в городе не было, и больного отправили умирать домой.

Отец уходил страшно. Сильный, добрый, веселый человек, душа любой компании, превратился в воющий от боли кусок мяса. А участковый врач только беспомощно разводил руками — нужных обезболивающих в аптеках не выдают. И в поликлиники не выделяют.

И тогда Надя начала таскать из больницы наркотики, чтобы хоть как-то облегчить жизнь папы, ослабить его муку. Само собой, это быстро обнаружили, и Надя Ким получила свой первый срок. Все — и родственники, и друзья, и знакомые, и даже сотрудники больницы, знавшие о причинах, толкнувших девушку на преступление, — надеялись, что судья ограничится условным сроком. Но… Надежда получила реальный, три года колонии общего режима. Почему судья вынес именно такой приговор, не мог понять никто.

Пока шло следствие, умер отец, а буквально через год мать снова вышла замуж. За какого-то приблуду, как писали Наде подруги. Появился в их городке неведомо откуда довольно симпатичный мужик, устроился грузчиком в магазин, где работала Мария, мать Нади, и уже через месяц перебрался к ней жить. Мария нарадоваться не могла на нового мужа — высокий, красивый, русский, да еще и моложе ее на семь лет! А что пьет и поколачивает иногда — ну и пусть. Бьет, значит, любит.

Надя в колонии пробыла полтора года, а потом ее перевели на так называемую химию, где режим попроще и свободы побольше. И там, на химии, Надя родила сына. Сашу.

Так что домой вернулась с довеском. Чему мать совсем не обрадовалась — мало того что молодая девка в доме объявилась, вон как ее Васенька на Надьку пялится, так еще и крикуна, невесть от кого прижитого, притащила! Скандалы не прекращались, и Наде пришлось уйти из дома и снять комнату.

Больше всего на свете она хотела зажить нормальной жизнью: устроиться на работу, восстановиться в училище, окончить его, стать все же врачом, но главное — спокойно растить Сашуню, родного мальчишечку, отца которого она до сих пор любила. Хоть и были знакомы они всего три дня.

Если бы Мария оказалась нормальной, любящей матерью и помогла дочери в первое, самое трудное время, у Нади, наверное, все получилось бы. А так — на работу после зоны устроиться трудно, за жилье платить надо, Сашу в детский садик не берут, помочь некому. Подруги? А что подруги, ни у одной из них своего жилья не было, да и откуда оно в двадцать лет!

В общем, когда Саше исполнился год, его мама снова оказалась за решеткой. На этот раз — за подделку документов.

Мальчика вначале определили в детский дом, но потом объявилась бабушка и забрала ребенка к себе. Как потом оказалось, ее привлекло детское пособие — деньги все-таки какие-никакие!

Внук же бабушке был не нужен. Она, конечно, кормила его, поила, но совершенно не занималась мальчиком и лупила за малейшую провинность. Малыш постоянно ходил в синяках. Где были органы опеки? Где-где — там.

А через год городок буквально взорвала страшная новость — Мария Ким убила мужа и внука! Забила утюгом! Оказывается, ее муж весь год насиловал мальчика, измывался над ним, но бабка ничего не замечала. Пока, вернувшись домой не вовремя, не увидела все своими глазами.

Труп Василия Первакова, отсидевшего, как потом обнаружилось, срок за педофилию, оперативники обнаружили в доме, а вот тела мальчика так и не нашли. Как и саму Марию Ким поначалу. Но потом она сама пришла в отделение. Говорит, хоронила внука. Где — так и не сказала.

Именно после этого умерла веселая и добрая Надюшка Ким и появилась холодная, расчетливая, порой жестокая Кобра. Она больше не искала обычной работы, зачем? Светлая голова в криминальном мире приносит немаленький доход.

Кобра стала мошенницей. Виртуозной и неуловимой. Но ее криминальный талант никогда не направлялся против физических, так сказать, лиц. И, оказавшись на зоне, она всегда наказывала паразиток, обманывавших, к примеру, доверчивых стариков и забиравших у них гробовые. Только юридические морды, и чаще всего — занимавшиеся надувательством простых граждан, становились очередной целью Кобры.

Авторитетом в криминальном мире она пользовалась немалым. Все знали, что Кобра никогда не подставит напарника и все деньги делит честно. Поэтому с поиском помощников проблем у нее не было.

С казино тоже все получилось безупречно, добычу поделили, а потом решили отметить удачное завершение дела. И подвыпивший напарник разоткровенничался…

Гнусно хихикая, Туз поделился подробностями своих сексуальных подвигов. В том числе и о том, как тайком от матери насиловал десятилетнюю дочь своей сожительницы. И девчонка — вот дура, прикинь — выбросилась из окна.

Услышав это, Кобра на какое-то время выпала из реальности. А когда вернулась — обнаружила напарника с ножом в груди.

И с гениталиями во рту.

Психолого-психиатрическая экспертиза, проведенная по настоянию адвоката, доказала, что подсудимая действовала в состоянии аффекта, вызванного личной трагедией женщины. Присяжные единогласно признали Надежду Валерьевну Ким невиновной в убийстве из корыстных побуждений, и совокупно за казино и Туза она получила семь лет колонии строгого режима. Вместо двадцати.

Пошуршав купюрами клиентки, Подвойский устроил так, что отбывать наказание его подзащитную отправили в одну из лучших колоний, где к осужденным относились по-человечески, пытаясь действительно исправить оступившихся, а не озлобить их еще больше.

Перед отправкой к месту отбывания наказания Лана добилась-таки свидания с Надеждой. Во время следствия сделать это не удавалось, и девушка ограничивалась только передачами в СИЗО. Тогда она еще не знала, что это были первые передачи с воли в жизни Надежды Валерьевны Ким…

Мать не помогала ей изначально, стыдясь дочери. А то, что первый срок та получила, стремясь помочь умирающему отцу, Марию не волновало. Главное — опозорила перед людьми. Ну, а потом…

Кобра очень надеялась, что никогда больше не встретит мать, получившую свой немаленький срок за двойное убийство. Иначе на душу свалится новый, еще более страшный грех.

Потому что только одна мысль о том, ЧТО пришлось пережить ее родному малышу, ее Сашеньке, единственному лучику маминого счастья в его коротенькой жизни, останавливала дыхание и замораживала сердце.

Зачем, почему мать убила мальчика? За что? Он же ни в чем не виноват!!! И даже возможность на могилку к Сашуле сходить, поплакать она отняла, так и не открыв место захоронения тела малыша.

В общем, у Кобры не было никого — ни родных, ни друзей. Прежние подруги Надюшки Ким давно исчезли из жизни Кобры, а в этой, другой, жизни друзей быть не может.

Обещаниям измученной девчонки, которую она вытащила из грязных лап Шаны, Кобра не поверила. И кровь для нее дала не потому, что рассчитывала на какую-то благодарность, просто эта девушка, Лана, удивила Кобру. Видно же было, что она из этих, гламурных холеных кисонек, но кисонька вдруг показала острые когти и клыки, защищая свое человеческое достоинство.

А потом оказалось, что оно у девушки действительно было, это достоинство. Сначала у Кобры появился высокооплачиваемый адвокат, и будущее, казавшееся безнадежно-черным, вдруг посветлело, а потом пошли посылки. Такого кофе, чая и бельгийского шоколада в камере СИЗО никогда еще не пробовали.

И дело вовсе не ограничилось одной посылкой, передачи поступали с завидной регулярностью, и в каждую была вложена симпатичная открыточка со словами поддержки.

• Предыдущая
• 24/49
• Следующая