Купель Офелии - Брикер Мария - Страница 30
- Предыдущая
- 30/56
- Следующая
– Пошел вон отсюда, умник! – сквозь зубы процедила она. – Убирайся, видеть тебя больше не хочу! Никогда! Никогда!
Офелия вновь заголосила, Кристина прижала ребенка к себе и заходила по комнате. Ванька покрутил пальцем у виска. Чокнутая! Взбесилась, как кошка. Что он такого сказал? Правду! Ни одна женщина не позволяла себе подобного! По морде пару раз били – факт, но чтобы вот так нахально, по заднице ногой… Как-то это не комильфо, решил он и аккуратно закрыл за собой дверь, столкнувшись нос к носу с Донателлой.
– Я директор шоу, – сухо напомнила Белгородская и протянула Ваньке его окуляры. – Мои указания следует выполнять незамедлительно. Вы сюда не отдыхать приехали. Дело надо делать, а не с невестами романиться!
– Я просто хотел помочь с Офелией, – возразил Терехин.
– Меня не волнуют ваши семейные проблемы. Если Кристины через полчаса не будет в парадной зале, я отправлю ее домой, – жестко произнесла Дона. – Иди к остальным участникам. Кристу я сама позову.
– Слушаюсь! – Ванька нацепил очки и вытянулся в струну.
– Правильно, мальчик, – похлопала его по щеке Донателла. Рука у нее была прохладной, но жгла, как раскаленная сковорода. Заметив Ванькино смятение, женщина немного смягчилась. – Проект запускаем сегодня. Стартуем через час. Поторопись.
– Через час? Почему? – удивился Терехин. Но Дона не соизволила ответить. Развернулась на каблуках и направилась в кабинет графа. Ванька остался, пытаясь справиться с очередным потрясением. Настроение, не успев наладиться, снова упало ниже плинтуса. Десять минут назад Донателла готова была броситься к нему в объятья (так ему казалось), а сейчас чуть в клочья не порвала. Атмосфера здесь, что ли, вредная для женского организма? Все бабы словно с цепи сорвались! – Терехин горестно вздохнул и поплелся выполнять приказание жены Белгородского.
Навстречу ему трусил невысокий лысоватый мужичок в сером пиджаке и мятом малиновом галстуке. Заметив Ваньку, мужичок смутился и забегал глазками. Представляться ему было не нужно, автор проекта узнал в коротышке собирателя бабочек-альбиносов, математического гения Григория Зебельмана.
– Могу чем-нибудь помочь? – спросил Терехин.
– Простите великодушно, вы не подскажете, где здесь… сортир? – после паузы поинтересовался Зебельман. Голос у него был тихий и шуршащий, как лист гербария.
– В конце левого флигеля, рядом с душевой, – сообщил Терехин.
– Благодарю, – кивнул гений и помчался дальше по коридору.
– Вот и познакомились, – хмыкнул Ванька, проводив взглядом удаляющуюся фигуру в пиджаке. И вдруг спохватился: – Эй! Гражданин Зебельман! Вам в другую сторону! Но Григорий его не слышал. Точнее, не хотел слышать. И клозет математику определенно был не нужен. Энтомолог-любитель решил сбежать по-английски! Правда, неверно выбрал путь побега – из представительского флигеля убежать можно разве что через дымоход.
Ванька нервно хихикнул, размышляя, возвращать собирателя бабочек сейчас или дать ему возможность как следует изучить правое крыло и лично убедиться в бесперспективности предприятия. Решив оставить Зебельмана в покое, Терехин направился в парадную залу, но входить не торопился – сначала хотелось издалека рассмотреть всех как следует. Благо ничто не мешало шпионить – герои шоу были поглощены беседой и завтраком.
Персонажи выглядели, как карикатуры на собственные досье. Ванька даже не представлял, что такие гротескные персонажи существуют в жизни. Снова без всяких представлений он опознал каждого.
С одной стороны стола медитировал длинноволосый художник Филарет. Волосы он не только не стриг, но и, похоже, не мыл. К счастью, по случаю выезда на пленэр пейзажист напялил на себя вместо круглогодичных семейных трусов оранжевый балахон. По правую руку от художника пристроился рыжий очкастый изобретатель вечных двигателей и венеролог Илья Ильич Ильин, по левую руку – журналист Родион Буденый в белой рубашке и в подтяжках, тоже очкастый, сухой и нервически суетливый. Через пару стульев от него сидел нахально загорелый брюнет с большим носом и печальным взором – миллионер-кулинар Казик Хлебников, дядька Павлуши; рядом с Казимиром – несравненная Матильда в жутком зеленом платье с перламутровыми пуговицами. Ванька не сразу ее признал, новая стрижка под Мирей Матье и любовь изменили Пашкину тетку до неузнаваемости.
Сам Павел, Лукин и Галочка заняли место особняком, с другой стороны стола, и оживленно о чем-то шептались. Поэтесса по случаю приезда персонажей переоделась в крепдешиновое ретро цвета фуксии, волосы уложила волной на манер красоток 20-х годов прошлого столетия, жирно подвела глаза и нарисовала над губой мушку. «Когда успела только?» – удивился Терехин. Вроде заходила к нему в денник в джинсах. Или он со сна не разобрал?
Глядя на бывшую, Ванька почувствовал легкую тошноту. Лукин, напротив, был сражен наповал Галочкиной неземной красотой, демонстративно ее обнимал за обнаженные плечи и восседал за столом, как Наполеон.
Под впечатлением от поэтессы пребывал еще один человек – режиссер Антон Сергеевич Лукин. От сына его отделял стул с Галочкой. Терехин опознал папашу Семена по поразительному сходству с сыном. Ни о каком совпадении речи быть не могло. Сенька унаследовал от отца голубые глаза, русые кудри и есенинскую красоту. Но вот парадокс: несмотря на молодость, он выглядел на фоне папаши бледным пятном и фатом. У Лукина-старшего имелось то, что напрочь отсутствовало у Семена, – харизма. Сила его обаяния была так велика, что Галочка, сдерживаемая крепкими объятьями Сени, непроизвольно тянулась в сторону режиссера, как колос к солнцу.
За друга стало обидно. Похоже, все его тайные замыслы потерпели фиаско. Как бы Сенька ни пыжился, а утереть нос папаше вряд ли получится. Такой фрукт кого угодно обскачет даже на хромой кобыле. И бабу у родного сына не погнушается отбить – просто так, ради спортивного интереса. Смотрит на Галку нахально и поет ей что-то завлекательное в ушко. А идиотка ведется. Пальцами застенчиво скатерку перебирает и ножкой под столом дрыгает. Шлюха!
В общем, знаменитый в прошлом театральный режиссер Антон Сергеевич Лукин Ваньке не понравился. Зато понравился всем остальным, включая Сеню. Друг весь извертелся, пытаясь привлечь внимание отца к своей персоне, но Лукин-старший старательно отпрыска игнорировал.
От созерцания персонажей Ваньку отвлек Хлебников, который заметил его в дверях и активно замахал руками, приглашая присоединиться к компании. Собственно, Терехин сам собирался выйти из тени и перекусить. Надо было торопиться, пока Павлуша все не схряпал.
Не успел Ванька подойти к столу, за спиной послышался звук каблучков Донателлы и ее властный голосок.
– Господа, хочу представить вам еще двоих претендентов на миллионный приз, – пропела она.
Терехин обернулся. Рядом с Белгородской к столу шлепала Кристина в длинном готическом платье с пышной юбкой. Волосы девушка гладко зачесала назад и покрыла кружевной черной фатой, лицо снова спрятала под тонной грима. А Офелию примотала к себе широким платком. Похоже, не без участия Донателлы, потому как эту шаль Ванька видел вчера на жене спонсора. К счастью, Чебураха успокоилась и заткнулась. Забавно: Дона причислила Офелину к участникам проекта…
– Итак, знакомьтесь, друзья. Это Кристина, – улыбнулась директор проекта. Криста отвесила театральный поклон и с недовольной физиономией уселась за стол. – А это… наш Ванечка! Он последний претендент на победу.
Терехин рухнул кулем на стул рядом с Кристиной и с недоумением уставился на жену Белгородского. Есть расхотелось, захотелось порвать, загрызть, убить Донателлу. Когда договаривались с Русом, у Ваньки мелькнуло чувство, что не все так просто и следует ожидать подлянки. Выходит, интуиция его не подвела. Сволочи богатенькие! Гады! Решили выставить его посмешищем! Да как они посмели?!
Белгородская присела с другой стороны.
– Кофейку? – ласково поинтересовалась женщина и, не дожидаясь ответа, наполнила его чашку.
- Предыдущая
- 30/56
- Следующая
