Бархатные коготки - Гарднер Эрл Стенли - Страница 26

• Предыдущая
• 26/42
• Следующая

Она снова захихикала.

– С этим проблем не будет.

– Вы пошли на безумный риск. Зачем вы вообще трогали это завещание? Это выше моего понимания. Если эту бумагу найдут у вас, то дело может принять очень скверный оборот.

– Пусть у вас не болит голова об этом. Я не дам себя поймать. А вы никогда не идете на риск?

– Боже мой! Я пошел на самый большой риск в своей жизни, когда взял ваше дело. Приближаться к вам, это все равно, что жонглировать динамитом.

Она соблазнительно улыбнулась ему.

– Вы так считаете? Я знаю мужчин, которые любят таких женщин.

Он мрачно посмотрел на нее и сказал.

– Вы совсем опьянели. Дайте сюда бутылку.

– Ну, ну, вы начинаете вести себя, как мой муж.

Мейсон подошел к столику, взял бутылку, закрыл ее пробкой и сунул в ящик комода. Ящик закрыл на ключ, а ключ спрятал в карман.

– Разве так хорошо? – спросила она.

– Да, – ответил адвокат, – так будет гораздо лучше.

Зазвонил телефон. Мейсон взял трубку. Портье сообщил, что только что посыльный доставил для него письмо. Мейсон велел принести его наверх. Он ждал у дверей и открыл их, как только раздался стук. Дал чаевые слуге и взял конверт. Это был отчет детектива, который следил прошлым вечером за Фрэнком Локком.

– Что это? – спросил Ева Белтер.

Мейсон не счел нужным отвечать, подошел к окну и, открыв конверт, стал читать. Отчет был сложным. Локк зашел в нелегальный кабачок, где провел приблизительно полчаса, зашел к парикмахеру, побрился и принял массаж, после чего отправился в номер девятьсот сорок шесть отеля Уалрайт. Через пять или десять минут он вышел на ужин с проживающей в этом номере Эстер Линтен. Они ели и танцевали приблизительно до одиннадцати, после чего вернулись в отель. Заказали имбирное пиво и лед и Локк оставался в номере до половины второго. Затем вернулся домой.

Мейсон спрятал отчет в карман и начал барабанить пальцами по подоконнику.

– Вы действуете мне на нервы, – отозвалась Ева Белтер. – Вы можете мне сказать, что все это значит?

– Я сказал вам.

– Что это за бумаги?

– Профессиональные дела.

– Какие дела?

Он рассмеялся.

– Неужели потому, что я веду ваше дело, я должен исповедоваться перед вами о делах всех своих остальных клиентов?

– Вы ужасны, – капризно заявила она.

Он пожал плечами, не переставая барабанить пальцами по подоконнику. Раздался стук в дверь.

– Пожалуйста, – крикнул Мейсон.

В открытой двери появилась Делла Стрит. Она замерла, увидев на постели Еву Белтер.

– Хорошо, что ты пришла, Делла, – приветствовал ее Мейсон. – Я хочу, на всякий случай, приготовить целый комплект бумаг. У нас должны быть готовы прошения о назначении управляющего наследством, протест против утверждения завещания, прошение о назначении миссис Евы Белтер чрезвычайным распорядителем со всеми полномочиями. Затем будут необходимы подтвержденные выписки решений о назначении чрезвычайного распорядителя для вручения заинтересованным сторонам.

– Ты хочешь сразу же продиктовать их? – холодно спросила Делла.

– Да. Но я хотел бы также поесть.

Он подошел к телефону и заказал завтрак в номер. Делла Стрит смотрела на Еву Белтер.

– Извините, мне понадобиться столик, – сказала Делла.

Ева Белтер подняла брови, после чего сняла со столика стакан жестом дамы, которая прижимает к себе юбку, чтобы ненароком не прикоснуться к встреченному на улице нищему. Мейсон поднял бутылку имбирного пива, а также ведерко со льдом и вытер столик влажной тряпкой, в которую было завернуто ведерко. Он поставил столик на середину комнаты, и придвинул к нему кресло. Делла приготовила блокнот столик и взяла карандаш.

Минут двадцать Мейсон быстро диктовал, затем принесли завтрак. Все трое ели с аппетитом, почти в полном молчании. Ева Белтер вела себя, как госпожа, которая унизилась до принятия пищи за одним столом с прислугой.

После завтрака Мейсон велел убрать посуду и вернулся к диктовке. В половине десятого все было сделано.

– Возвращайся в бюро и перепечатай бумаги как положено, – сказал Мейсон Делле. – Только смотри, чтобы никто не видел, что ты делаешь. Лучше всего закройся на ключ. Для прошений можешь воспользоваться отпечатанными бланками.

– Хорошо. Я должна сказать тебе пару слов наедине.

Ева Белтер презрительно фыркнула.

– Не обращай внимания, Делла, – сказал Мейсон. – Миссис Белтер уже уходит!

– О, нет! – запротестовала Ева Белтер.

– Да, вы уйдете, – твердо сказал адвокат. – И притом сейчас же. Вы мне был нужны для получения от вас данных по этим бумагам. Теперь вы пойдете и отнесете завещание, а после полудня явитесь в мой офис подписать прошения. Только держите язык за зубами. Репортеры захотят взять у вас интервью, они поймают вас рано или поздно. Вы воспользуетесь всеми своими прелестями и будете потрясены и сломлены перед фотографами страшным ударом, который свалился на вас. Вы не будете в состоянии дать какое-либо связное интервью, они должны поверить, что вы находитесь в безутешном горе. Как только какой-нибудь фоторепортер направит в вашу сторону аппарат, показывайте колени и начинайте лить слезы. Понимаете?

– Вы вульгарны, – сказала Ева Белтер ледяным тоном.

– Может быть, – не стал спорить Мейсон. – Зато я хорошо знаю свое дело. И бросьте свои ужимки, вы же убедились, что на меня они не действуют.

Она с достоинством надела плащ и шляпу.

– Каждый раз, когда я начинаю чувствовать к вам симпатию, – сказала она, направляясь к двери, – вам обязательно нужно что-нибудь сказать так, чтобы все испортить.

Мейсон без слов открыл ей дверь, низко поклонился на прощание и снова закрыл дверь. Со вздохом облегчения он повернулся к Делле Стрит.

– Что случилось, Делла?

Она сунула руку за вырез платья и достала конверт.

– Это принес посыльный.

– Что это?

– Деньги.

Он открыл конверт. В нем были стодолларовые дорожные чеки, две книжечки по тысяче долларов каждая. На всех чеках была подпись Гаррисона Бурка. Оставалось только вписать имя получателя. К чекам была приложена записка, поспешно написанная карандашом и подписанная инициалами «Г.Б.». Мейсон развернул записку и прочитал:

«Я считаю, что лучше будет на некоторое время исчезнуть. Не дайте мне впутаться в это любой ценой, спасайте меня!»

Мейсон отдал чеки Делле Стрит.

– В последнее время грешно жаловаться на дела, Делла. Смотри только, выбирай места, где будешь их реализовать.

Она кивнула головой.

– Скажи мне, что случилось. Во что она тебя впутала?

– Пока только в пару хороших гонораров. И заплатит еще, когда дело закончится.

– Однако, она тебя втянула. Втянула тебя в убийство. Я слышала сегодня утром, что говорили репортеры. Она затащила тебя домой до появления полиции и устроила все так, чтобы в случае чего свалить вину на тебя. В какой-то момент она просто скажет, что ты был наверху, когда раздался выстрел. Какая у тебя гарантия, что она этого не сделает?

Мейсон устало махнул рукой.

– Я предполагаю, что она это рано или поздно сделает, – сказал он.

– И ты ей это позволишь?

Мейсон стал терпеливо объяснять:

– Клиентов не выбирают, Делла. Их нужно принимать такими, какие они есть. В этой игре обязательно только одно правило: если уж взял дело, то нужно сделать все, чтобы довести его до благоприятного результата.

Она фыркнула.

– Это еще не значит, чтобы ты должен позволить сваливать на себя убийство для того, чтобы прикрыть чьего-нибудь любовника.

– Я вижу, что ты неплохо информирована. С кем ты разговаривала, Делла?

– С одним репортером. Но, я не разговаривала, а только слушала.

Он усмехнулся.

– Теперь возвращайся в офис и приготовь бумаги. И не беспокойся обо мне. Мне нужно доделать еще кое-что. Смотри, чтобы за тобой никто не следил, когда ты пойдешь сюда в следующий раз.

– Первый и последний раз я пробую такие фокусы. Я едва от них избавилась. Они шли за мной по пятам. Я повторила тот же фокус с туалетом, что и твоя подопечная. Это всегда сбивает мужчин с толку, когда женщина уходит в туалет. Один раз они на это попались, но во второй раз не получится.

• Предыдущая
• 26/42
• Следующая