Глубже - Гордон Родерик - Страница 2

Осмотревшись, Сара подошла к узкому каменному выступу на стене напротив входа. На нем стояли два заржавевших железных предмета, напоминавших подсвечники, накрытые сверху чехлами из толстой кожи.

— Да будет свет, — тихо произнесла Сара и одновременно стянула оба чехла, под которыми оказалась пара люминесцентных шаров, удерживаемых на ржавых подобиях подсвечников, облупившимися красными железными когтями.

Стеклянные сферы были не больше персика, но лучи зловещего зеленого света вырвались из них с такой силой, что Саре пришлось прикрыть рукой глаза. Казалось, их энергия копилась и копилась под кожаными чехлами и теперь они радовались обретенной свободе. Сара провела кончиками пальцев по одному из шаров, ощутив его ледяной холод и слегка вздрогнув, словно это прикосновение на секунду перенесло ее в скрытый город, где эти шары были сделаны.

В боль и страдания, которые ей пришлось вынести под таким же точно светом.

Сара снова стала шарить на полке, ища что-то в толстом слое пыли.

Наконец она нащупала маленький полиэтиленовый пакет. Сара улыбнулась, схватила его и стряхнула пыль. Пакет был завязан узлом, который она быстро развязала холодными пальцами. Вынув аккуратно сложенный листок бумаги, Сара поднесла его к носу, чтобы понюхать. Бумага пахла сыростью и грибами. Ясно было, что записка пролежала тут несколько месяцев.

Сара ругала себя, что не появилась тут раньше. Ведь только здесь ее могла ждать весточка из прошлой жизни. Но Сара редко позволяла себе заглядывать сюда чаще, чем раз в полгода, поскольку проверка «мертвого почтового ящика» таила массу опасностей для всех: и для нее, и для «почтальона». Всегда существовал риск, пусть и небольшой, что за курьером могли проследить. Ни в чем нельзя было быть уверенной. Враг был терпелив и расчетлив в высшей степени и никогда не прекратит попытки поймать ее и убить. Саре нужно было обыграть врагов на их собственном поле.

Сара взглянула на часы. Она всегда добиралась до моста и уходила от него разными путями, но сегодня у нее оставалось очень мало времени на обратный путь: она могла опоздать на автобус.

Ей уже надо было уходить, но желание узнать о том, что происходит с ее семьей, было чересчур велико. Этот листок бумаги оставался для нее единственной связью с матерью, братом и двумя сыновьями — последняя, жизненно важная ниточка.

Она должна была узнать, что там написано. Сара вновь понюхала листок.

В этот раз что-то заставляло Сару отказаться от тщательно продуманных мер безопасности, которым она неотступно следовала всякий раз, когда приходила к мосту.

Словно бы бумага обладала особым, настораживающим запахом, который был сильнее смешанных ароматов гнили и плесени, заполнявших сырую комнату. Запах был острый и неприятный — зловоние дурных новостей. Раньше предчувствия Сару не обманывали, и она не собиралась игнорировать их сейчас.

Все больше и больше пугаясь, она крутила послание в руках, стараясь подавить желание его прочесть. Затем, раздосадованная собственной слабостью, Сара открыла письмо. Стоя у каменного выступа, она стала рассматривать его под зеленоватым светом светосфер.

Сара нахмурилась. Первый сюрприз: письмо было написано не ее братом. Почерк был ей незнаком. Ей всегдаписал Тэм. Предчувствие ее не обмануло — Сара сразу поняла, что что-то произошло. Она посмотрела, кем письмо подписано.

— Джо Уэйтс, — произнесла Сара.

Ей все больше становилось не по себе. Это неправильно: Джо иногда служил курьером, но письмо должно было быть от Тэма.

В волнении закусив губу, Сара начала читать, быстро пробежав взглядом первые строки.

— О, боже милосердный! — воскликнула она, качая головой.

Она еще раз прочитала первую страницу письма, не в состоянии принять то, о чем там говорилось, повторяя про себя, что она наверняка что-то поняла не так, что вышла какая-то ошибка. Но все было ясно как день: короткие слова, простые формулировки не оставляли места сомнению. И у Сары не было никаких причин не верить тому, о чем говорило послание: только на эти сообщения она и полагалась в своей беспокойной, постоянно менявшейся жизни. Они побуждали ее не сдаваться.

— Нет, только не Тэм… только не Тэм! — простонала она.

Сара оперлась о каменный выступ, навалившись на нее всей тяжестью, словно у нее подкосились ноги.

Глубоко вздохнув, дрожа всем телом, она заставила себя перевернуть письмо и прочесть написанное на другой стороне, качая головой и бормоча:

— Нет, нет, нет, нет… этого не может быть…

Как будто ужасных новостей на первой странице было недостаточно! Того, что таилось на обороте, Сара уже просто не смогла выдержать. Раскачиваясь и обхватив себя руками, она подняла голову и уставилась в потолок невидящим взглядом.

Внезапно Сара почувствовала, что ей надо бежать. В невероятной спешке она вылетела наружу и вслепую, спотыкаясь, понеслась вдоль ручья. Вокруг быстро сгущалась темнота, продолжал моросить нескончаемый дождь. Не зная и не думая о том, куда идет, Сара скользила, чуть не падая, по мокрой траве.

Она не успела уйти далеко, как вдруг споткнулась и с громким всплеском съехала в ручей, оказавшись по пояс в воде. Горе ее было так велико, что она не почувствовала ледяного холода.

Сара сделала то, чего не делала с того самого дня, как сбежала в Верхоземье, оставив в Колонии маленького сына и мужа. Она заплакала: сначала скатилась лишь пара слезинок, а потом по щекам потекли потоки слез, они словно прорвали плотину.

Она рыдала, пока не кончились слезы. На лице ее застыло выражение холодного гнева: Сара медленно поднялась на ноги, собравшись, чтобы противостоять пульсирующему течению ручья. Сжав кулаки, с которых капала вода, она подняла руки к небу и закричала что было сил — по пустой долине прокатился дикий, первобытный вопль.

— Не пойдем завтра в школу! — прокричал Уилл Честеру: вагонетный поезд на всех парах уносил их из Колонии, с грохотом мчась все глубже в недра земли.

Мальчишки разразились истерическим смехом, но веселье было недолгим, и вскоре оба затихли, радуясь тому, что теперь они наконец-то снова вместе. Паровоз со стуком бежал по рельсам, а они, не двигаясь, сидели на площадке массивной товарной платформы, где Уилл и обнаружил Честера, прятавшегося под брезентом.

Прошла еще пара минут, Уилл вытянул перед собой ноги и потер колено, которое все еще болело после довольно-таки неаккуратного прыжка на поезд. Заметив это, Честер вопросительно посмотрел на друга — в ответ Уилл поднял большие пальцы вверх и улыбнулся.

— Как ты сюда попал? — прокричал Честер, стараясь, чтобы его было слышно сквозь гудение поезда.

— Кэл и я! — выкрикнул в ответ Уилл, показав через плечо на переднюю часть поезда, где он оставил брата. Затем Уилл махнул рукой наверх, на крышу туннеля, мелькавшую над ними —… спрыгнули… Имаго нам помог.

— Чего?

— Имаго нам помог, — повторил Уилл.

— Имаго? Это кто такой? — еще громче прокричал Честер, приставив руку к уху.

— Неважно, — произнес Уилл, медленно качая головой и жалея, что они с Честером не умеют читать по губам. Широко улыбнувшись другу, он прокричал:

— Как здорово, что ты в порядке!

Он хотел, чтобы Честер поверил, что беспокоиться не о чем, хотя сам Уилл очень тревожился о будущем. Интересно, знает ли его друг хотя бы о том, что они направляются в Нижние Земли — в те места, о которых даже народ Колонии говорил со страхом?

Уилл повернулся назад, чтобы рассмотреть последнюю секцию поезда за своей спиной. Судя по тому, что ему пока удалось увидеть, и поезд, и каждый из составлявших его вагонов по размеру в несколько раз превосходили поезда, встречавшиеся ему на поверхности Земли. Мальчика отнюдь не радовала мысль о возращении назад, туда, где его ждал брат. Попасть сюда было непросто; Уилл знал, что запросто мог поскользнуться и упасть вниз, где его наверняка раздавили бы гигантские колеса, молотившие по толстым рельсам, высекая искры. Не стоило давать волю таким мыслям. Уилл глубоко вздохнул.