Небо на двоих - Мельникова Ирина Александровна - Страница 59

• Предыдущая
• 59/69
• Следующая

Вадим запрещал мне лишний раз высовываться из автобуса. Я поняла, почему, когда ночью на остановке мы решили перекусить в кафе (от сухих бутербродов и сомнительной минералки у меня начал побаливать желудок).

Как на грех, в кафе работал телевизор. И хорошо, никто не обращал внимания на то, что говорили с экрана. Но меня-то как обухом огрели, когда я услышала свою фамилию и вдобавок увидела свой портрет размером во весь экран. Вообще-то смотрелась я там очень даже неплохо, однако известие потрясло до глубины души. Ну да, меня объявили в федеральный розыск, а после того, как выяснилось, что я скрываюсь в Абхазии, то и в международный.

Вадим с хмурым видом пережевывал пельмени и наблюдал за мной, как я копаюсь в своей тарелке и то и дело кошусь на экран.

– Ешь, давай! – наконец сказал он и придвинул мне стакан томатного сока. – И, склонившись, тихо произнес: – Соберись с мозгами! На экране – гламурная красотка, – а здесь… Он вздохнул, окинул меня взглядом и едва заметно улыбнулся: – Видела бы ты себя со стороны!

Последняя фраза отнюдь не была комплиментом, но она мне понравилась больше, чем восхваление до небес. Кстати, я и раньше-то не рвалась к славе, а уж теперь точно бы предпочла, чтобы вся информация обо мне в одночасье пропала, сгинула, стерлась, провалилась в тартары, да там и осталась навечно. Но это было так же невозможно, как остановить движение солнца по небосклону.

Я приготовилась к встрече с неизбежным: к тому, что долгие годы проведу в заключении. Если не приговорят к пожизненному сроку, то дряхлой бабулькой выйду-таки на свободу. Надежда умирала постепенно, день за днем, и только присутствие Вадима не позволяло впасть в отчаяние. Я надеялась на чудо! Но какое чудо могло распутать тот чудовищный клубок нелепостей, который я сотворила по легкомыслию? С другой стороны, кто знал, что все так обернется?

Из автобуса мы вышли вблизи одной из станций метро. Поймали частника, хотя такси стояли в очередь на стоянке. Словом, Вадим предпринимал, как говорят по телевизору, «беспрецедентные меры безопасности». В другой ситуации я сочла бы это выпендрёжем и даже посмеялась бы над демонстрацией характерных навыков сотрудника спецслужб. Но когда карающий меч правосудия завис над моей бестолковой головушкой, я его меры оценила. С Вадимом мне не было страшно. С ним я не впадала в панику. Я его не благодарила, однако то, что беспрекословно выполняла его приказы и не сердилась на нелестные замечания, говорило само за себя.

Я знала, что он беспокоится, серьезно боится за меня, и это подтверждало искренность его намерений. В порыве страсти не переходят тайком границу, не рискуют своей репутацией и, главное, свободой. Наверное, он лучше меня понимал, чем ему грозит эта поездка в Москву. Одно утешало – действовал Добров как профессионал. Без нервов, истерик, спокойно и целеустремленно. С профессионалами подобного рода я раньше не встречалась, но мне хотелось верить, что именно так действуют люди, для которых камуфляж когда-то был второй кожей.

Меня определили на заднее сиденье автомобиля, и Вадим приказал не высовываться. Частник оказался продувной бестией и тут же предложил нам квартиру в отдаленном районе в готовом для сноса здании. Вадим, подумав, согласился. Он и еще о чем-то договорился с водителем – я не прислушивалась, потому что опять задремала. В последнее время я пребывала в каком-то полусонном состоянии, видно, и впрямь изрядно устала.

Дом, в котором нам предстояло провести неизвестно сколько времени, оказался обыкновенной панельной пятиэтажкой. Три подъезда уже пустовали, в последнем, четвертом, еще оставались жильцы. Я так и не поняла, коренные или такие же залетные, как мы. Физиономии двух мужчин и молодой женщины, которых мы встретили на лестничной площадке, явно просились в криминальную хронику. Но они дружески кивнули водителю: «Привет, Миша!», на нас же не обратили никакого внимания.

Квартира, против ожиданий, оказалась довольно чистой. Правда, из мебели здесь остались лишь старый продавленный диван да пара разнокалиберных стульев. На кухне даже стола не было. Вместо него имелся деревянный ящик, на котором стоял изрядно закопченный чайник. И все! Никакой посуды. Ни вилок, ни ложек. Но свет был, из крана слабой струйкой текла вода, на старой плите действовала одна конфорка. Значит, будем с чаем. И, главное, можно наконец помыться, стоя под душем в облупленной, с ржавыми пятнами ванне.

Не знаю, сколько заплатил за этот «комфорт» Вадим, он рассчитывался с водителем в прихожей, но я поначалу отнеслась к окружающему убожеству с большим сомнением.

– Ты уверен, что милиция не устраивает здесь облавы? – спросила я, как только Добров возник на пороге. – В таких притонах наверняка одни алкаши да наркоманы обитают. Того гляди и мы попадем под раздачу.

– А ты кое-чему учишься, – улыбнулся он. – Но квартира тем и хороша, что из нее просматриваются все подходы к дому. И не так много здесь квартир, в которых остались жильцы. Помимо нашей, еще две или три на весь подъезд. Вряд ли милиции они интересны. К тому же, смотри. – Вадим подошел к окну и, слегка отодвинув штору, подозвал меня. – Вокруг стройплощадки, ночью освещаются прожекторами. Пройти незаметно почти невозможно.

– И все-таки, – не сдавалась я, – вдруг водитель подставной? Вдруг нас ждали?

Вадим засмеялся и привлек меня к себе.

– Успокойся, тебя до сих пор ищут в Абхазии, я позаботился. Даже наш общий друг Толик не додумается, что мы перешли границу не там, где положено. А если додумается, то вряд ли поверит, что ты вернешься в Москву. Словом, не морочь себе голову. Твое дело сидеть в этой норе и не высовываться, пока я не разведаю обстановку.

– Но как ты разведаешь обстановку? Тебя ведь сразу вычислят. А вместе с тобой и меня.

– Вот же настырная! – Вадим поцеловал меня в макушку. – Я и это предусмотрел. Официально я прилетел в Москву еще вчера. Сегодня билет будет у меня на руках. Я числюсь среди пассажиров, которые прошли регистрацию… Остальное неважно! Вернее, тебе лучше не знать, кто все проделал и за какие деньги, чтобы совсем не потерять веру в человечество.

– Ой, да я давно уже эту веру потеряла. Но тебя могут задержать, чтобы выяснить, где я.

– За что меня задерживать? – засмеялся Вадим. – Я ведь не сообщник. Мужа твоего не убивал. Разве только отвечу на кое-какие вопросы.

– А как ты ответишь, куда подевалась я?

Вадим снова засмеялся:

– Шалико подтвердит, что отвез тебя по твоей просьбе и тайно от меня ранним утром в Сухум как раз в тот день, когда мы отправились в горы. Оставил на автовокзале. А куда ты делась потом, не знает. Тенгиз, тот самый полковник, которого ты видела с балкона, подтвердит в крайнем случае, что, когда он приехал, тебя уже не было в Члоу. Официально ты границу не переходила. Давиду я велел, чтобы рассказал, как ты потеряла документы. Так что однозначно облаву на тебя устроят в Абхазии. Одно «но»: Толян наверняка не поверит, что я бросил тебя на съедение волкам. Правда, он помнит, что я могу поведать следствию, по чьей рекомендации ты приехала ко мне. Стопроцентно Толяну это невыгодно, ему ведь скоро на пенсию. Ну и зачем Толику такая головная боль? Но встретиться, думаю, захочет. Я же пойду на встречу только в крайнем случае, когда пойму, что тебе ничто не угрожает.

– Думаешь, настанет такое время? – неуверенно спросила я.

– Настанет, – Вадим поцеловал меня в лоб. – Если, конечно, ты не навешала мне мастерски лапшу на уши, а честно все рассказала и не утаила ни одной детали.

– Ты еще сомневаешься? – обиделась я. – После того, что у нас было?

– Эх, женщины, женщины, – вздохнул Вадим. – «После того, что было…» Это как раз самое сильное ваше оружие, но не довод для следствия!

– Но как ты будешь искать доказательства моей невиновности? Тобой сразу заинтересуются! Как я понимаю, информация-то секретная.

– Правильно понимаешь. Только у меня свои каналы. Я ж говорил, есть в столице товарищи, которые обязаны мне по гроб жизни…

• Предыдущая
• 59/69
• Следующая