Простая магия любви - Неволина Екатерина Александровна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/21
• Следующая

Быть застуканной за подглядыванием – это уж слишком! Вынести такой позор Аня не могла и бегом бросилась прочь.

– Давай наперерез! Загоняй! – закричали вслед, и за спиной послышался топот бегущих ног.

Аня неслась во весь опор. В голове словно висела завеса тумана. Единственное, что она успела сообразить: ни в коем случае нельзя вбегать в свою калитку.

Проскочив мимо между заборами, девушка пробежала дальше и нырнула в заросли высокой травы.

Погоня была уже рядом.

– Где он?

– Убежал, кажется.

– А это он или она?

– Не знаю, не разглядел. Пойдемте, что ли, нечего здесь ловить. Темно, – перекликались преследователи.

Парни ушли, а Аня вылезла из своего убежища, с облегчением переводя дыхание.

Она была ужасно на себя зла: едва не попалась. По собственной глупости! Надо же, словно первоклашка, с робостью и любопытством наблюдающая за играющими детьми, никак не решаясь подойти к ним. Как хорошо, что все-таки удалось убежать и ее не разглядели. Спасибо сумраку, темной одежде и черным волосам.

Аня без приключений пробралась к своему дому.

– Что так рано? – удивился дядя, отрываясь от своей газеты. – Здесь молодежь по полночи гуляет.

– Что-то случилось? – забеспокоилась тетя, откладывая вышивание – пышные розовые цветы по черному фону.

– Все в полном порядке, просто я уже нагулялась, – успокоила девушка. – Можно я спать пойду?

– Конечно, иди. Я тебе уже постелила. В той же комнате, что и раньше, на втором этаже.

Тетя снова взялась за иголку, и Аня подумала, что, в сущности, они с дядей не так уж плохи: не надоедают вопросами, не лезут не в свое дело...

Лестница тихо поскрипывала под ногами. Поднявшись на второй этаж, Аня замерла у входа, вдыхая слабый запах дерева. Вся комната была обита узенькими реечками, отчего в ней создавалась особая, ни с чем не сравнимая атмосфера. Мебели здесь почти не было – кровать с металлической сеткой, маленький прикроватный столик, на котором стояла большая лампа под темно-красным абажуром с похожими на сосульки висюльками, да старое кресло-качалка с полинявшей обивкой, на которое был накинут красный шерстяной плед.

Вместо шкафа в углу комнаты, за желто-красной занавеской, были прибиты несколько полочек и палка, на которой висели вешалки с Аниной одеждой. Здесь же стояла дорожная сумка.

Все очень скромно, но вместе с тем отчего-то мило и уютно.

Девушка спустилась по лестнице, чтобы умыться, затем вернулась к себе, разделась и легла на кровать. Спать не хотелось, и Аня, словно цветные открытки, перебирала в памяти события последнего времени. Было тихо. В комнату сквозь полузашторенное окно заглядывал кусочек любопытной луны, бросая бледный отблеск на подоконник.

Пели птицы. Казалось, вся комната заполнилась их звонкими голосами и яркими лучами солнца. Аня приподнялась на кровати. Оказывается, вчера она, совершенно незаметно для себя, заснула.

Птичий гомон и яркие краски, заливавшие спальню, – все это было настолько настоящим, живым, сочным, что показалось нереальным. В Москве такого не бывает. Будто на экране вдруг добавили резкость и до предела вывернули регулятор громкости.

Валяться в постели не хотелось, хотя в городе Аня в выходные легко могла проспать до самого полудня. Она откинула простынку, заменявшую ей одеяло, свесила ноги на пол и с удовольствием ощутила босыми ступнями теплый, нагретый солнцем деревянный пол.

Девушка сладко потянулась и, открыв пошире окно, высунулась в сад. На улице тоже было самое настоящее буйство красок: ярко-голубое небо, темная зелень листвы яблонь и вишен, мягкая, насыщенная зелень травы. По саду носились какие-то птицы.

Все вчерашние заботы вдруг показались Ане вздорными. Она подошла к занавеске, отделяющей ее импровизированную гардеробную, выбрала длинную, почти до колен, белую футболку без рисунка и, надев ее, спустилась в гостиную.

– Доброе утро, – поздоровалась она с тетей Сашей и дядей Игорем, которые уже сидели за накрытым к завтраку столом.

– Вот хорошо, что ты проснулась! – обрадовалась тетя. – Давай с нами.

Аня умылась и тоже села за стол.

– Игорь обещал подправить скамейку у дома. Поможешь? – спросила тетя, наливая племяннице кофе.

Девушка кивнула.

После завтрака они отправились в сад. Работа неожиданно увлекла Аню, тем более ничего сложного от нее не требовалось: замерять размер досок, придерживать их, подавать дяде то молоток, то гвозди. Делать что-то своими руками и видеть результат своих трудов было приятно. Она погрузилась в работу, ничего не замечая вокруг. Вдруг послышался рев мотоцикла, замерший буквально в нескольких шагах от девушки. Аня подняла голову и увидела того длинноволосого парня, на которого обратила внимание еще на озере.

«Так вот кто Леша! – догадалась она. – Такому, чтобы привлечь девушек, и мотоцикл не нужен!» А меж тем его мотоцикл заслуживал отдельного внимания. Когда Таня упомянула, что у одного из парней есть мотоцикл, Аня тут же представила что-то старое, облезлое и распространяющее всюду отвратительный запах бензина. Однако перед ней стоял совершенно новенький, матово блестящий мотоцикл, очень узкий и хищный на вид, с черной отделкой и гордой надписью «Honda» на бензобаке.

– «Хонда»? Настоящая? – невольно спросила Аня и тут же прикусила язычок: она вовсе не собиралась заговаривать с этим выскочкой.

Парень улыбнулся.

– А ты – готка? Настоящая? – спросил в ответ он.

Аня подумывала обидеться, но настроение было по-прежнему хорошим, пекло солнце, и обидеться все никак не получалось.

– Нет, просто люблю черное, – ответила она. – А ты всегда язвишь вместо того, чтобы ответить по-нормальному?

– Извини, – щеки парня немного порозовели. – Да, это «Хонда». Папа в этом году на день рождения подарил. Раньше я о таком только мечтать мог... Кстати, меня Лешей зовут. А ты Аня? Таня о тебе вчера говорила. Почему ты вечером не пришла?

Аня вспомнила, как отсиживалась в кустах и едва не была поймана за этим странным занятием, и тоже покраснела.

– Да так, не хотелось, – произнесла она. Уши при этом позорно горели. Какая из нее ведьма, если она никак не научится владеть собой и при каждом неудобном случае отчаянно краснеет и конфузится.

– А-а-а... Ну как хочешь. В два мы на речку купаться идем. Захочешь – присоединяйся.

Алексей, не ожидая ответа, нажал на газ, и «Хонда» резво, словно застоявшийся конь, рванула с места.

Аня улыбнулась. Судя по всему, поездка на дачу окажется вовсе не такой отвратительной, как девушка предполагала сначала. Здесь может быть довольно весело, и Лешка ей понравился. Симпатичный, обаятельный, и мотоцикл у него прекрасный. С таким парнем не стыдно показаться даже в Москве, по крайней мере, ни один из Аниных одноклассников даже сравниться с ним не может.

Пока Аня размышляла об этом, на дороге показалась Таня. Проходя мимо забора тети Саши, она чуть замедлила шаг. Аня поймала ее вопросительный взгляд: видимо, после вчерашнего довольно сухого разговора подруга детства была не слишком уверена, что Аня хочет с ней общаться.

– Сейчас вернусь, – пообещала девушка дяде Игорю и, открыв калитку, подбежала к Таньке: – Привет!

– Привет! – Таня с облегчением улыбнулась. – Зря ты не пришла вчера. Между прочим, один мальчик о тебе спрашивал. Думаю, ты ему очень понравилась... – произнесла она интригующим тоном.

Аня снова покраснела, догадываясь, что это может быть за мальчик. Внимание Лешки ей явно льстило.

– Ну ничего, сегодня приду, – пообещала она. – Я слышала, вы купаться собираетесь.

– Ага! В два ровно. Не опаздывай. Хочешь, зайду за тобой?

– Хочу! – тут же отозвалась Аня. Это же совсем другое дело, тем более ее пригласили аж два человека! Вот что значит правильное поведение. А появись она на положении просительницы и начни навязываться Таниной компании, от нее бы небось просто отмахнулись. Недаром папа говорит, что мир любит успешных людей и презирает неудачников.

• Предыдущая
• 7/21
• Следующая