Полночные узы - Эдриан Лара - Страница 57

• Предыдущая
• 57/59
• Следующая

С пронзительным воплем Бен бросился на Данте. Он размахивал кулаками, но Данте успевал отражать удары. В пылу схватки Салливан умудрился разорвать рубашку на груди Данте, солнечный свет коснулся его чувствительной кожи. Данте взревел и заехал Бену в челюсть.

Тот взвыл и свалился на пол.

— Мой Хозяин скоро будет править миром, — прошипел он, исподлобья глядя на Данте.

— Этому никогда не бывать.

Данте одной рукой поднял Салливана и отбросил его к стене. Бен прокатился по металлическому столу, на котором несколько минут назад лежала Тесс, и отлетел к огромному окну, занимавшему практически всю стену. Он мгновенно вскочил на ноги, слегка пошатываясь, за его спиной колыхались жалюзи. Данте инстинктивно поднял руку, прикрывая глаза от солнечного света.

— Что, вампир, слишком яркое? — прошипел Салливан, скривив окровавленные губы. Он успел схватить обломок ящика стола и обеими руками держал его перед собой. — Сейчас Крепкий Орешек преподаст тебе урок.

Не оборачиваясь, он рванул рукой жалюзи и разбил кулаком стекло. Солнечный свет хлынул в смотровую, обжигая Данте глаза, скрытые за линзами темных очков. Ослепленный Данте взвыл от боли, обнаженная кожа мгновенно зашипела, вздуваясь пузырями и лопаясь, тело под одеждой начало нагреваться. В этот краткий миг его беспомощности Салливан попытался проскочить к выходу.

Но обостренные яростью органы чувств вампира уловили его движение. Клыки удлинились, зрачки сузились.

Данте метнулся, одним прыжком настиг Бена и всем телом обрушился на него. Они вместе упали на пол. Клыки Данте скользнули по уху Салливана, тот завизжал:

— А-а-а, ублюдок!

Не дав ему возможности выскользнуть, Данте одним резким движением свернул Миньону шею и оставил мертвое тело лежать на полу. Он смутно ощущал едкий запах, слышал тихое шипение, словно над головой вился рой мух. Боль обжигала все тело, когда Данте поднялся и отвернулся от разбитого окна. До него донесся топот тяжелых ботинок, в дверном проеме замаячил расплывчатый силуэт в черном.

— Все чисто… О черт, — откуда-то издалека послышался голос Нико. Он поддержал Данте и повел его прочь из залитой солнцем смотровой. — Господи, Ди, сколько времени ты провел на солнце?

Данте покачал головой:

— Не долго. Этот ублюдок разбил окно.

— Да, я видел. — Голос Нико прозвучал как-то мрачно. — Надо быстрее возвращаться в бункер.

— О черт! — выругался сидевший за рулем воин, которого Данте назвал Чейзом. Он поспешно открыл дверцу и выскочил, как только Данте и еще один воин вышли из клиники. Они бежали к машине.

Вернее, Данте, еле передвигая ноги, практически висел на своем товарище, который старался быстрее добраться до автомобиля. Непокрытая голова Данте была опущена, на груди сквозь прореху в рубашке виднелось красное пятно чудовищного ожога. Чейз открыл заднюю дверцу и помог затащить Данте внутрь.

Воин тяжело дышал, лицо исказилось болью, глаза с узкими щелками зрачков горели янтарным пламенем, из-под приоткрытых губ выступали острые белые кончики клыков — настоящий вампир, которого Тесс должна была бояться, но она не боялась.

Товарищи Данте делали все быстро, в каком-то мрачном молчании, у Тесс внутри все похолодело. Чейз закрыл заднюю дверцу, бегом вернулся на место водителя, завел мотор, и машина сорвалась с места.

— Что с ним случилось? — взволнованно спросила Тесс, не в силах видеть окровавленное тело Данте. — Он ранен?

— Обгорел, — ответил воин, имени которого она не знала, но уловила в голосе славянский акцент. — Этот наркодилер, скотина, разбил окно. Данте пришлось расправляться с ним под лучами солнца.

— Но зачем? — спросила Тесс, глядя на Данте, чувствуя его боль и тревогу его товарищей. — Зачем он… зачем вы сюда приехали?

Данте с трудом снял с руки перчатку и потянулся к ней.

— Тесс…

Она взяла его руку, сильные пальцы Данте тут же сжали ее ладонь. Тесс ощутила его тепло, которое, проникая в глубь сердца, давало ей ответы на все вопросы. У Тесс перехватило дыхание.

Это была любовь — глубокая, страстная. Она чувствовала ее без слов.

— Тесс, — еле слышно прошептал Данте, — это была не моя — твоя смерть…

— Что? — Тесс стиснула его руку, на глаза навернулись слезы.

— Видение… это был не я, а ты. Я не мог… — Он замолчал и тяжело, превозмогая боль, вздохнул.

Тесс смотрела в его горящие огнем глаза, по ее щекам текли слезы.

— Господи, Данте, ты не должен был так рисковать. Ты мог погибнуть.

Уголки его губ дрогнули, обнажая кончики клыков.

— Это того стоило… теперь ты рядом. Ради этого стоило рисковать.

Тесс обеими руками порывисто сжала его руку, ее переполняла благодарность, и устрашающий вид Данте нисколько не пугал ее. Всю дорогу, пока они ехали до бункера, она не выпускала его руку.

В гараже Чейз заглушил мотор, Тесс вышла из машины и отступила в сторону, чтобы не мешать. Воины вытащили Данте из машины и довели до лифта, он едва держался на ногах. Когда лифт спустился под землю и двери открылись, их уже ждали — три воина и две женщины, все мгновенно засуетились.

Одна из женщин подошла к Тесс и приобняла ее за плечи:

— Я Габриэлла, подруга Лукана. С тобой все в порядке?

Тесс пожала плечами и чуть заметно кивнула:

— Данте поправится?

— Думаю, да, если он будет знать, что ты рядом.

Габриэлла повела Тесс по коридору в сторону лазарета, отсюда она в страхе сбежала несколько часов назад. Тесс вошла в комнату и наблюдала, как с Данте сняли ремни с оружием, одежду и ботинки и уложили на кровать.

Тесс тронула забота, которую проявляли к Данте воины и женщины. Здесь его любили, принимая таким, какой он есть. Они были его семьей, здесь был его дом, и он рисковал потерять все это только ради того, чтобы спасти ее. Страх Тесс, возмущение тем, как он с ней поступил, исчезли сами собой. Она смотрела на Данте, так тяжело пострадавшего из-за нее, и чувствовала, как ее переполняет любовь.

— Позвольте, — сказала Тесс, подходя к кровати Данте, заставляя всех расступиться. По глазам женщин Тесс видела: они понимают, что она сейчас чувствует. — Позвольте мне помочь ему… пожалуйста.

Тесс провела рукой по щеке Данте, все свое внимание сосредоточив на его ожогах, пальцы осторожно скользили по обнаженной груди, на которой изумительной красоты дермаглифы горели неестественно красным цветом и пузырились. Тесс осторожно прикладывала к ожогам руки, вытягивая жар и боль.

— Господи, — прошептал у нее за спиной кто-то из воинов, — она его лечит.

Удивление и надежда звучали в приглушенных голосах воинов и женщин — тех, кто стал для Данте семьей. Тесс чувствовала тепло их любви и на себе, но сейчас она не могла выразить им благодарность, все ее внимание было сосредоточено на Данте — он должен выжить.

Тесс наклонилась и поцеловала его в приоткрытые губы, чуть оцарапалась об острые клыки, но приняла это как нечто естественное. Она любила его таким, каким он был, и очень хотела сказать ему об этом.

Данте возвращался к жизни. Ожоги воина казались смертельными, но чудесный дар его подруги победил смерть. Чейз, как и все, был удивлен способностями Тесс и ее преданностью Данте. Она не отходила от него ни на секунду, как и он от нее, когда она впервые попала в бункер, практически досуха выпитая Отверженными.

Все единодушно согласились, что они отличная пара: каждый сам по себе сильная и независимая личность, а вместе они будут единым нерушимым целым.

Тревоги дня понемногу улеглись, к вечеру в бункере воцарился покой, и Чейз стал думать о доме. Его тревоги оставались с ним, дорога, ожидавшая его, вела во мрак и неизвестность. Совсем недавно будущее казалось ему четким и ясным, он знал, кто он и… с кем.

Сейчас он ни в чем не был уверен.

Чейз попрощался с обитателями бункера, покинул мир воинов и направился в свой. Чейз позаимствовал машину в гараже Ордена, но не знал, куда и зачем ему ехать.

• Предыдущая
• 57/59
• Следующая