Сумерки людей - Найт Дэймон - Страница 38

— Привет, Джонни, — вставая, поздоровался Линдли. — Все в порядке, Пирс. Возвращайся на пост. А ты, Джонни, садись. Кофе хочешь?

Индеец что-то проворчал и сел.

— Это Джонни Куропатка, — пояснил Дику Линдли. — Он из племени кламатов. Их не так много осталось. Лет пятьдесят назад арапахи поперли кламатов из Орегона. Джонни тут выполняет для нас всякие разные поручения. Правда, Джонни?

— Делать хорошую работу, — подтвердил индеец, принимая от одного из солдат дымящуюся кружку кофе. Потом шумно отхлебнул и тут же вернул обратно. — Сахару больше.

— Верно, Джонни нужно четыре ложки, — насмешливо уточнил Линдли. Розовощекая физиономия командира выражала хитрость и бессердечие. — Если у Джонни есть ценная информация, ему нужно много сахару, много табаку.

— Два ружье, — поднимая руку, добавил Джонни. — И сто пачка с патроном.

— Одно ружье, — возразил Линдли. — И десять пачек патронов. Причем если информация и вправду ценная.

— Очень-очень ценная, — заверил Джонни. — Про большой целебный крест белого человека. А то беда. — Тут он начертал в воздухе крест Гамна — так точно, что у Дика почти пропали сомнения. Чушь какая-то. Как мог кто-то в этой глуши обзавестись Гамном?

— Черт его знает, — говорил ему днем раньше Линдли. — Мало ли что? Надо проверить.

Теперь Линдли спрашивал:

— А что, Джонни, ты сам видел большой целебный крест? Яростный кивок.

— Очень-очень целебный. Пошли сейчас Покажу.

— Как думаешь, там и вправду Гамно? — спросил Дик у Линдли, пока они седлали коней.

— Вряд ли. Настоящего Гамна Джонни никогда не видел. Только на фотографиях. Да и потом, он, как все индейцы, неисправимый лгун.

Солдаты уже построились. Линдли причмокнул и направил своего коня в голову колонны. Дик, как и раньше, остался позади.

Рев потока вскоре затих, и над путниками сомкнулась темнота. Дик едва видел дальше гривы своего коня. Разве что когда шли в подъем, на фоне звезд показывались темные силуэты. Казалось, во всем мире не осталось никаких звуков, кроме цоканья конских копыт, негромкого позвякивания и скрипа упряжи.

Когда на юге наконец начала подниматься луна, они уже пробирались по берегу тихого озерца, что казалось серебряной тарелкой среди неровных силуэтов сосен. Поход, с краткими остановками, длился почти всю ночь. Когда добрались до гребня горного хребта, луна уже скрылась за горизонтом.

— Подождем здесь до рассвета, — негромко сказал Линдли, когда все его окружили. — Никаких костров. Не курить. Разговаривать только шепотом. Сержант, поставь двух дозорных. Остальным спать.

От земли веяло холодом, а в воздухе висел промозглый туман. Дик, впрочем, отлично подремал в своем спальном мешке и проснулся оттого, что Линдли тряс его за плечо.

На горизонте уже показывалось зеленоватое сияние. В серых сумерках Дику видны были только силуэты коней и людей — словно вырезанные из картона.

— Подъем, — сказал Линдли.

Они взобрались на самый гребень и легли на устланную сосновыми иголками землю лицом к каньону. Рядом с Линдли Дик различил колоритную шляпу Джонни Куропатки. Другой склон каньона пока что казался серым провалом с торчащими оттуда соснами.

— Джонни говорит, что уже их видит, — шепнул Дику Линдли. — Но по-моему, врет. Смотри на горизонт, вон туда.

Небо незаметно прояснилось, а над восточным горизонтом уже появились холодные серебристые полоски. Кое-где стали просматриваться краски. Позади визгливо залаял одинокий койот. Теперь Дик уже ясно различал густо поросший вечнозелеными деревьями другой склон, где особенно выделялись несколько широкохвойных сосен. Дик несколько раз моргнул. И все как по волшебству изменилось. На месте, которое только что казалось необитаемым, появились крошечные человеческие фигурки — в тени под деревьями буквально кишели многие десятки людей. Наконец одна из фигур принялась карабкаться по невидимой висячей лестнице.

— Ага! — вырвалось у лежащего рядом Линдли. Потом послышался щелчок и шелест. Дик повернул голову и увидел, как его командир усердно целится, глядя в оптический прицел. Наконец Линдли выругался и опустил винтовку. — Черт, славная мишень. Видел его, Джонс?

— Да, — отозвался Дик.

— Раньше их здесь и в помине не было. А я всего каких-то два года сюда не наведывался. Компания, скажу тебе, страшно пестрая. Если верить Джонни, тут навалом полукровок арапахо и сарси, беглых преступников и прочей шушеры. Причем все успели перемешаться и с белыми дегенератами. Впрочем, они все-таки лучше наших вчерашних друзей. Хоть до уровня обезьян добрались.

На самом дне каньона виднелось сухое русло, заваленное стволами мертвых деревьев. Противоположный склон также заметно пострадал от непогоды и круто уходил ввысь.

— Знаешь что, Джонс, — обратился к Дику Линдли, — переберись-ка туда. Только тихо. Но и до утра не валандайся. Возьми двух солдат и Джонни в качестве переводчика. А я с остальными отсюда вас прикрою.

Тени вокруг уже начали сгущаться, когда Дик со своим отрядом добрался до верхней части тропы. Тут откуда-то сзади резко рявкнула винтовка. Потом еще одна. Один из деревянных домишек вдруг весь затрясся. Оттуда выскочила голова и тут же рванулась обратно. Затряслись и три другие хибары. Началась бешеная сутолока. Туда-сюда метались люди, лаяли псы — вся эта страшная какофония стремительно разлеталась в утреннем воздухе. С другого берега тоже вовсю загрохотали винтовки — и вот уже первое бездыханное тело тяжело рухнуло в кусты.

По команде Дика солдаты разошлись по всей деревушке — от края до края. Потом Дик огляделся в поисках Джонни Куропатки тот оказался по правую руку.

— Скажи, пусть вынесут и покажут, — приказал Дик.

Индеец кивнул. Потом откинул голову и разразился странным гортанным писком, а под конец издал крик, словно подражая какому-то зверю.

Вскоре из укрытия послышался голос. Джонни Куропатка выслушал и повернулся к Дику.

— Они говорят, тут нет медицинского креста белого человека. Врут, собаки.

Дик пожал плечами.

— Ладно, тогда примем крутые меры. Скажи им…

Но тут его прервал предупреждающий крик с той стороны каньона. Дик только успел заметить, что из двери одной из хижин вылетает темная фигура с гнутой палкой наперевес, однако в следующий же миг хибара разлетелась в щепки. Ружья по обе стороны каньона стреляли в унисон — все выстрелы шли в одну цель. Тело аборигена мучительно выгнулось, и Дик успел разглядеть в руке у мужчины длинный лук. Потом абориген рухнул навзничь, и на плетеный пол хижины закапала бурая влага.

Дик с отвращением отвернулся.

— Передай им, — приказал он Куропатке, — чтобы не рыпались. Иначе так будет с каждым. Еще передай: пусть сидят в своих хибарах и не выходят, пока не прикажут.

Джонни Куропатка разразился очередными писклявыми воплями. Потом наступила гробовая тишина.

Дик ткнул пальцем в сторону ближайшей хижины:

— Начнем отсюда.

Индеец подошел поближе и опять что-то завизжал. Некоторое время спустя полог приоткрылся, и из-за него высунулась белая от страха и ненависти физиономия. Абориген выбросил веревочную лесенку, проворно по ней спустился, а потом встал перед отрядом, с какой-то животной опаской оглядывая лица непрошеных гостей. Дик скомандовал солдату слева от себя:

— Поднимись и проверь.

Солдат козырнул и стал взбираться. Но стоило ему скрыться за порогом, как оттуда послышался дикий вой. Хижина заходила ходуном, а вскоре на пороге появился солдат, сцепившийся с другим троглодитом. Оба опрокинулись, но сумели ухватиться за косяк. Оказавшийся сверху солдат пнул хозяина хижины, вернее, как уже заметил Дик, хозяйку — ботинком в висок, и та безмолвно распростерлась у ног своего мужа. Оба черноволосые и смуглые, оба широкоплечие и крепкие. Разницу составляло, пожалуй, лишь то, что спереди у женщины болтались длинные груди. Вся одежда — только полоски шкур на бедрах.

— Есть там кто еще? — спросил Дик. Солдат заколебался: