Ярче тысячи солнц - Голодный Александр Владимирович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/67
• Следующая

Итак, какой будет план? Отличный вопрос! План один — болтаться как соответствующее в проруби до окончания непогоды, потом определиться по часам и солнцу со сторонами света. Восстанавливаю в памяти маршрут полета, прикидываю, где будет ближайший берег. Обидно, но это тот берег, от которого мечтал улететь.

Помню, люди пересекали Черное море на водных велосипедах. Вплавь вряд ли получится. Не уверен, что вообще доберусь до суши — очередная соленая волна мощно накрывает, сбивая дыхание.

Следующие два часа, экономя силы, боролся со стихией. Могучие валы то поднимали вверх, то опускали в ущелья между сине-зеленых прозрачных громадин. Силы уходили, давило отсутствие перспективы затянувшегося плавания. Но тонуть по своему желанию… Нет, бороться надо до конца! Непогода не отпускала — полосами срывался крупный теплый дождь (ловил ртом пресные капли), в отдалении сверкали молнии, разносились удары грома, ветер упорно гнал в неизвестном направлении. Впрочем, направление установилось с вершины очередной волны — появилась береговая черта. Это открытие резко добавило бодрости, подняло настроение и вернуло цель. Еще два часа размеренного плавания, щедро подгоняемого волной, вывели на курортную зону. Уцепившись за мотающийся пенопластовый бакен, оцениваю пейзаж. Захлестываемый до самой набережной прибоем пляж, железобетонные волнорезы, над ними на стальных опорах площадки для приема солнечных ванн. Красивая, выложенная разноцветной плиткой, щедро обдаваемая фонтанами брызг набережная. Несколько тентов уличных кафе, зелень деревьев, выглядывающие из зелени белоснежные корпуса. Справа неслабая сопка, на ней группа зданий, антенны, спутниковая тарелка на крыше. Санатории? Лежащее на поверхности наблюдение подтверждает намотавшееся на трос бакена большое пляжное полотенце. Очень кстати. Подныриваю, разматываю, завязываю скрученным жгутом на талии. Теперь подумать — где можно пришвартоваться? Волны прибоя резво пробегают весь пляж и мощно бьют в бетон набережной. Прямо нельзя — убьюсь. Вправо еще страшнее. Влево… Ага! Волнорез стоит чуть наискось, в углу прибой явно спокойнее. Размеренно плыву, выдерживая направление. Ближе к берегу волны становятся яростнее, быстрее, приходится вкладывать в гребки все остатки сил. Очередная серая от грязи махина подхватила, стремительно понесла, закрутила. Группируюсь, прокатываюсь по мелкой, но жесткой гальке. Чуть не забрав с собой, волна схлынула. Сначала на четырех костях, потом, шатаясь, на ногах, убегаю от очередного вала. Успел — уже по пояс. Кстати, совсем рядом лесенка на набережную. Выхожу, снимаю полотенце, отжимаю, встряхиваю… Оп-па! Непередаваемо знакомый рисунок — эмблема Колониальных Вооруженных Сил на синем фоне. Такая же была на моем шевроне. Интересно. Оборачиваюсь полотенцем на манер длинной юбки. Загар хороший, стрижка не очень короткая, за отдыхающего сойду. Куда идти? Конечно, направо — там и кафешек побольше, и имеется что-то вроде площади. В любом случае на набережной оставаться ни к чему — во-первых, я на ней один как перст, во-вторых, налетающий с моря ветер очень неприятно холодит кожу.

— Эй, военный!

Голос с характерными командными интонациями настигает у первого же кафе, уверенно перекрывая шум моря. Поворачиваюсь, вопросительно смотрю.

— Да, ты, солдат. Заходи, не стесняйся.

Вздувающийся на ветру тент переходит в открытое со стороны моря помещение кафе. Крайние мокрые столики пусты, а в глубине… Оп-па, а народа хватает. По мере продвижения к стойке понимаю, почему никого не видел с моря — нет электричества. Не светятся лампы, молчит плоский прямоугольник подвешенного под потолком телевизора. Только на столе за спиной бармена горят две спиртовки, подогревая что-то в прозрачных стеклянных чайничках. Второе открытие — посетители сплошь мужчины. Крепкие, коротко стриженные, того самого типа, который ежедневно видел на базе. Военный санаторий? Фигассе я попал! За центральным столиком принимает на кэш сопровождаемую характерными возгласами дань мужчина лет под сорок, глянув на которого, сразу хочется встать по стойке «смирно». Оторвавшись от процесса, он с усмешкой бросает:

— Вчера, что ли, прибыл, солдат?

— Сэр сержант, да, сэр!

— Ты что, не видел тучи и не слышал предупреждение?

— Макс, кончай давить на парня. Если бы не он, мы бы так и скучали, а ты не выиграл бы свое чертово пари. Подходи, солдат, присаживайся. Кто у тебя был инструктором по плаванию?

— Сэр сержант, сержант О'Нилл, сэр.

— О'Нилл? Что-то не припомню. Да не тянись ты, успокойся. Мы тут все на отдыхе. Приятно, конечно, что ты сразу видишь, к кому обращаешься, но у меня на шортах погон нет. Поэтому просто Ник.

Жму крепкую руку:

— Серж, рядовой.

— Тоже сделал открытие. Я таких, как ты, восемнадцать лет гоняю, привык видеть как на ладони. Удивился, если бы ты оказался капралом.

Присаживаюсь. М-да. Я им чуть не оказался. Черт, такое творил с утра, а сейчас как отхлынуло все, даже жрать захотелось. Заметив недвусмысленный взгляд на тарелку с бутербродами, Ник уточняет:

— И сколько ты пробыл в море?

— Не меньше четырех часов, сэр.

Кто-то из сидящих рядом и слушающих беседу присвистнул:

— Парень, ты не привираешь?

Показываю руку с хронометром:

— Было с чем сверяться, дружище. Сначала утянуло в море, потом непогода принесла обратно.

— Да ты счастливчик. Перепугался небось?

— Нет. Вот жрать распирает не по-детски.

— Так возьми у бармена… Э, а где твои карты?

Вот и я об этом. На запястье у каждого сидящего на ремешках болтаются три пластиковые карты. У меня их, естественно, нет. Демонстрирую пустые руки.

— Ну, ты даешь! В первый же день остаться без карт! Комендант сегодня злой с самого утра. Ты попал, рядовой!

— Он попал жестко — электричества-то нет. Как ему новые оформят? Ладно, Серж, в награду за отличное зрелище можешь слопать мои бутерброды. Все равно уже в глотку не лезут.

— Спасибо, Ник!

Откусываю вожделенный кусок, аж застонав от удовольствия. Свежий батон, сливочное масло, кусочки красной рыбы и листик салата.

— Да ты не давись, жуй нормально. Как тебя прижало-то! Хотя, так поплавав… Макс, где ты его заметил?

— На подходе к бакену. Причем я думал, что он уже труп — еле шевелился. Но полосу прибоя преодолел ловко, молодец. Слушай, солдат, а где твои вещи?!

Пытаюсь сглотнуть для ответа, чуть не давлюсь. На столе тут же появляются кружка сидра и бокал томатного сока. Благодарно кивнув, запиваю соком.

— Сэр сержант, разрешите доложить, сэр? Хрен его знает, уверен, что где-то далеко в море, сэр!

Влажный воздух взрывается хохотом крепких мужских глоток.

— Вот, только полотенце в прибое выловил, да и то, наверное, не мое.

Отсмеявшись, Ник хлопает по плечу:

— Да, ты точно любитель приключений, Серж. Не переживай, обслуга успела собрать брошенные вещички с началом шторма. Зайдешь на площади в диспетчерскую, поглядишь.

— Спасибо, сержант. А то трусы да мокрое полотенце — маловато для итогов первого дня отдыха.

Приятный низкий женский голос за спиной неожиданно поддерживает тему:

— Вот и я так думаю, пловец.

Разворачиваюсь, встаю. Наряд военной полиции. Тропическая форма — легкие шлемы, светло-синие безрукавки на белых футболках, шорты, сандалии, дубинки на поясах, служебные бляхи. Трое. Старший, точнее, старшая — женщина. Лет тридцати — тридцати двух, явная примесь восточной крови, тонкая и высокая — с меня ростом. В руке специальный учетник военного образца. Отлично тренирована — мускулатура развита. И очень красивая к тому же. Спутники — обычные Эм-Пи. Здоровые шкафы с квадратными челюстями.

— Лаура, не обижай парня. Я таким же бесшабашным в молодости был.

— Ты и сейчас далеко не образец, Макс. Почему не выполнил распоряжение и полез в море, рядовой?

— Лаура, он залез в море до распоряжения.

— Что?

Требовательный взгляд темных суровых, с характерным разрезом, глаз:

— Это правда?

• Предыдущая
• 22/67
• Следующая