На дне могилы (Обреченная на раннюю могилу) - Фрост Джанин - Страница 26

• Предыдущая
• 26/60
• Следующая

Мысленно продумывая оправдательную речь, я решила, что лучше мне признаться в своем безумии, как бы стыдно ни было. К тому же это было правдой. Я не понимала, зачем Грегору я, когда вокруг тонны хорошеньких, роскошных женщин, которые счастливы были бы его заполучить. Если бы не его темперамент, я считала бы его идеалом.

— Подойди ближе.

Я облегченно выдохнула: он, судя по голосу, уже не сердился. Подошла и остановилась за шаг от него.

— Ближе.

Пока он мягко тянул это слово, глаза его изменились. Серый цвет заливал изумрудный огонь.

Я положила руки ему на плечи, задрожала. Он расставил колени, я встала между ними.

— Поцелуй меня.

Мне было не по себе, но и отказаться страшно. Я прижала свои губы к нему, не зная, так ли надо.

Его рот открылся, руки ожили. Они прижимали меня, пока его язык пробивался за мои сомкнутые губы. Внезапно я оказалась лежащей на нем, кресло откатилось назад, а Грегор целовал меня так, словно искал клад у меня во рту.

Его поцелуй был мне приятен, хоть и казался слишком властным. А вот когда он приподнял меня одной сильной рукой и распластал на матрасе, я протестующе замычала.

— Грегор, подожди, — выдохнула я, когда его губы передвинулись мне на горло.

Холодный воздух коснулся моих бедер, когда платье задралось кверху.

— Ой! Я собиралась извиниться и помириться — может, даже поцеловаться, — но это в мои намерения не входило.

— Что ты сказала? — гневно вскинулся он, перестав тянуть молнию моего платья.

Я вздрогнула при виде показавшихся у него изо рта клыков. До сих пор я только раз видела его клыки: на крыльце дедушкиного дома, когда он при первом знакомстве доказывал, что он вампир. Клыки меня напугали, но одновременно подсказали одну мысль.

— Укуси меня, — не раздумывая выпалила я. Сердце испуганно застучало, но я готова была ухватиться за любую альтернативу, лишь бы он не набросился на меня с жестокими упреками. — Выпей моей крови.

Грегор уставился на меня и улыбнулся:

— Oui. Сегодня кровь твоего тела, а завтра кровь твоей невинности.

О Господи! Что я наделала! Грегор привстал, притянул меня к себе. Рукой откинул мне волосы, оттянул воротничок платья. Все во мне сжалось. Очень страшно будет?

— Ты боишься, — пробормотал он. Его язык прошелся по моей шее и заставил меня отпрянуть. Его объятия превратились в стальную хватку. — Тем слаще будет.

Я хотела что-то сказать, но смогла только вскрикнуть. Клыки пронзили кожу, и я буквально почувствовала, как брызнула из нее кровь. Грегор потянул в себя, и меня пронизала боль, но ее смыл распространившийся по телу жар. Он потянул сильнее, усиливая мое оцепенение, и я отдалась поджидавшей меня темноте.

— Ты проснулась.

Я открыла глаза и увидела склонившуюся надо мной Каннель. Она выпрямилась, указала на стоящий рядом поднос:

— Вот. Еда и железосодержащие таблетки. Тебе это нужно. У тебя всего несколько часов до заката.

— Что?

Я мигом села. Словно меня стрекалом ткнули. Голова закружилась. Каннель смотрела без сочувствия:

— Он много из тебя выпил. — И она добавила что-то по-французски.

Хоть я и мало знала, но разобрала слова: «тощая» и «коза».

— Что такое, Каннель? — Я тоже была не в настроении. — Вам не кажется невежливым оскорблять человека на языке, на котором он даже ответить не может?

Она небрежно, расплескав чай, поставила поднос на постель.

— Я сказала, что не понимаю, зачем он так много отъел от худющей козы, — без обиняков пояснила она. — А теперь лучше ешь. Грегор будет недоволен, если ты под ним ничего не сможешь, кроме как кровь пролить.

Я отвернулась, охваченная страхом, не зная, как сумею вывернуться. Грегор был не из тех, кто легко смиряется с «я передумала».

Значит, остается второе: пройти через это. Может, оно и к лучшему: Грегор не будет злиться, меня не отошлют домой, а если верить ему, насчет беременности и инфекций мне опасаться нечего. Правда я предпочла бы отложить — надолго отложить этот шаг, но, как видно, мое время вышло.

— Каннель… — Я понизила голос и жестом подозвала ее к себе. Она приблизилась, иронически глядя на меня. — Я подумала, ты не расскажешь мне, чего ждать?

Больше мне некого было спросить. Не звонить же с этим вопросом матери? Это вряд ли. Подружек у меня никогда не было, а все, что я подслушала из разговоров в школе, теперь не годилось. Конечно, я знала, что куда. Но подробности секса с вампиром? Понятия не имела.

— Чего ждать? — повторила она. Я приложила палец к губам, чтобы она говорила потише, но она и не подумала понизить голос. — Жди, что тебя вы…бут, простушка ты маленькая.

Несмотря на захлестнувшее меня смущение, я кое-что поняла.

— Грегор говорил, ты с ним уже шестьдесят лет. Говорил, что давал тебе свою кровь, чтобы сохранить молодость, но ты ждешь большого превращения, да? Ты хочешь быть вампиром и ненавидишь меня за то, что мне стоит попросить, и он меня превратит. А тебе он этого не предлагал.

Ее небесно-голубые глаза сощурились. Она склонилась ко мне с мерзкой улыбочкой на губах.

— Хочешь знать, чего ждать в первый раз? — теперь она говорила тихо, почти неслышно. — Много боли. Bon appetit.

Она вышла. Я, совершенно не чувствуя голода, взглянула на поднос с едой и оттолкнула его подальше.

Стук раздался два часа спустя. Не в дверь спальни, где я следила за часовой стрелкой, как заключенный, ожидающий исполнения приговора, а в парадную дверь дома.

Грегор открыл, а я подсматривала сверху. У нас не бывало гостей. Увидев сразу шестерых вошедших, я выскочила на площадку. Все говорили по-французски, так быстро, что я ничего не разбирала.

— Merde! — выбранился Грегор и выпалил еще несколько слов, похожих на проклятия. — Этой ночью? Если он задумал меня обокрасть, он меня сильно недооценил. Кэтрин! Спускайся сейчас же!

Я повиновалась, гадая, что меня ждет за подслушивание. К моему облегчению, Грегор, как видно, об этом и не думал. Открыв шкаф, он подал мне пальто:

— Одевайся, мы уходим.

— Сейчас? — удивилась я, в глубине души радуясь неожиданной отсрочке. — Что случилось?

— Расскажу по дороге, — ответил он, схватив меня за локоть и потянув к двери. — Некогда.

Еще двое вампиров ждали, стоя спинами к черному «мерседесу». Едва мы сели, машина рванула с места. Толчок отбросил меня назад. Я не успела даже пристегнуться. Так-так, значит, мы сильно спешим.

— Что случилось? — повторила я.

Грегор уставил на меня долгий взгляд. Мне стало не по себе. Он как будто решался на что-то.

— Кэтрин, — заговорил он, — тебя обнаружили. Уже сейчас сообщники Кости прочесывают город, ищут тебя. Если найдут, ты превратишься в чудовище, о котором я говорил.

Меня как громом ударило.

— Ох, пожалуйста, не отдавай им меня! Я не хочу быть убийцей. И не хочу стать… какой-то шлюхой.

На долю секунды мне почудилось торжество на его лице. Но он сразу наморщил лоб и покачал головой.

— Есть только один способ этого избежать, ma cherie. Ты должна связать себя со мной. Это единственное, что бесповоротно.

— Конечно, привяжи меня… — Что бы это ни значило. — Как хочешь привяжи, только бы не превратиться в такое чудовище.

— Люциус, в «Риц», — отрывисто приказал Грегор. Машина совершила разворот, от которого у меня вся жизнь промелькнула перед глазами, но тут же выровнялась. — Передай остальным, пусть соберутся там. Я не стану связывать себя на заднем сиденье автомобиля. — Теперь он обернулся ко мне. — Кэтрин, если ты это сделаешь, защита тебе будет обеспечена до конца дней. Если нет, я не смогу спасти твою семью. Так что, когда придет время, не медли.

В этих словах почудилось что-то зловещее. Мне пришло в голову, что он не объяснил, о какой «связи» идет речь.

— Э-э-э, а что я должна сделать?

Он взял мою ладонь, провел по ней пальцем:

— Ты должна будешь сделать надрез здесь, потом сжать мою руку и объявить себя моей. Я тоже порежу ладонь и сделаю то же самое.

• Предыдущая
• 26/60
• Следующая