Практическая магия - Хоффман Элис - Страница 33
- Предыдущая
- 33/59
- Следующая
— Приучен.
Бен стоял у окна и выглядел при неярком освещении так, будто спал безмятежным сном младенца, — никто не догадался бы по его виду, какого страху он натерпелся, когда, проснувшись, обнаружил, что Джиллиан нет рядом. Он был готов кинуться следом на улицу, вызвать полицию, собрать поисковую группу! За те короткие минуты, пока он вставал и одевался, он поверил, что умудрился потерять ее, как всегда все терял в своей жизни, но оказалось - вот она, сидит, завернувшись в простыню, взятую с его постели! Положа руку на сердце, ему пришлось бы признать, что если он чего и боится, так это как бы те, кто с ним рядом, не исчезали бесследно, потому-то он, в первую очередь, и обратился к фокусам. Во время представлений, которые давал Бен Фрай, все, что бы ни исчезло, непременно появлялось вновь, будь то кольцо, или монета в двадцать пять центов, или же сам Чувак. И при всем том его угораздило влюбиться в самую непредсказуемую из всех женщин, каких он знал! Противиться этому было бесполезно, Бен даже и пробовать не хотел. Будь на то его воля, он связал бы ее шелковой веревкой, запер в своей комнате и никогда никуда не отпускал. Он присел на корточки рядом с Джиллиан, отчетливо сознавая, что это он сам повязан по рукам и по ногам. Ему хотелось сказать ей, чтобы она выходила за него замуж, чтоб никогда не покидала его, — вместо этого он сунул руку под диванную подушку, покрутил в воздухе другой рукой и извлек на свет божий морковку. Впервые на его памяти Чувак пренебрег угощением и подвинулся бочком поближе к Джиллиан.
— Я вижу, у меня есть соперник, - сказал Бен. - Как бы не пришлось пустить его на жаркое!
Джиллиан сгребла кролика в охапку. Все то время, пока Бен спал, она разбиралась в своем прошлом. Теперь с ним было покончено. Она не станет руководствоваться в своих поступках мнением девочки, которая сидела когда-то на пыльной черной лестнице за кухней в доме тетушек. Не позволит распоряжаться своей жизнью безмозглой дуре, которая додумалась связаться с таким, как Джимми.
— Умнее Чувака, наверное, нет кролика во всей округе. Он до того смышленый, что, чего доброго, пригласит меня завтра в ресторан!
Бену стало ясно, что он в долгу перед Чуваком. Если бы не кролик, Джиллиан, пожалуй, действительно ушла бы и не попрощалась, а так - задержалась, выплакалась и передумала. Соответственно, назавтра Бен приготовил вечером морковный супчик, зеленый салат и кролика поваллийски, который, как с чрезвычайным облегчением узнала Джиллиан, представляет собой не более чем гренки с сыром. Чуваку поставили на пол тарелку с салатом и мисочку супа. Кролик был щедро обласкан и удостоен хвалы, но на ночь помещен в свою переносную клетку. Им не хотелось, чтобы он стал царапаться ночью в дверь спальни, — хотелось, чтобы им не мешали. Ни Чувак и никто другой.
С тех пор они вместе каждую ночь, примерно к тому времени, как Джиллиан пора возвращаться с работы, Чувак устремляется к входной двери и в волнении снует перед нею взад-вперед, пока, благоухая картофелем фри и галеновым мылом, не появится Джиллиан. Безусые завсегдатаи «Гамбургеров» провожают ее до полпути с Развилки, останавливаясь, когда она сворачивает на ту улицу, где живет Бен Фрай. Осенью эти ребята запишутся на курс биологии, который ведет в школе Бен, — все, даже завзятые лентяи и тупицы, которые до сих пор неизменно проваливали экзамены по естественным дисциплинам. Они считают, что мистер Фрай, как видно, обладает некими тайными познаниями, которые следует у него перенять, и как можно скорее. Одного не учитывают эти мальчики — что можно с усердием проучиться целое полугодие, исправно посещать все лабораторные занятия и все равно не узнать того, что знает Бен, покуда не влюбишься без памяти.
Вот когда тебе будет не страшно делать глупости, когда ты поверишь, что риск — благородное дело, а пройтись по натянутому канату или кинуться в кипящий водоворот — пустяки по сравнению с одним поцелуем, — тогда только тебе все станет понятно.
Ну а пока ничегошеньки эти юнцы не знают о любви, и уж точно совсем не знают женщин. Разве придет им в голову, по какой причине Джиллиан роняет чашки с горячим кофе, обслуживая посетителей в «Гамбургерах», что она в состоянии думать лишь о том, что делает с нею Бен, когда они в постели? Что при воспоминании о том, что он ей шепчет, ее бросает в жар и холод, как девочку, отчего ей случается сбиться с пути, ведя машину домой?
Джиллиан всегда знала о себе, что выпадает из общего ряда, и с немалым облегчением обнаружила, что и у Бена тоже есть свои странности. Он свободно может просидеть воскресным утром три часа в кафе «Сова», заказывая бессчетные порции оладий и яичницы; почти все тамошние официантки встречались с ним в то или иное время и, когда он приходит завтракать, приносят ему бесплатно все новые чашки кофе, светясь мечтательной улыбкой и не удостаивая вниманием того, с кем он пришел. Он поздно ложится спать и поздно встает и, благодаря многолетним упражнениям с игральными картами и шарфами, на удивление быстр и ловок: может, просто протянув руку, поймать на лету воробья или синичку.
Джиллиан не устает поражаться неожиданным граням его натуры — кто бы мог подумать, например, что школьный учитель биологии так одержим искусством вязать узлы? Что он сообщит ей о своем желании привязать ее к кровати, а она — и это после всего, что ей досталось испытать, — обещает подумать, затем согласится и наконец будет сама просить его об этом? Теперь один лишь вид шнурков для обуви в сапожной мастерской или мотка бечевки в скобяном магазине приводит Джиллиан в волнение. Приходится срочно бежать домой, выгребать из морозилки кубики льда и тереть ими руки и бедра, остужая свой пыл.
Когда же она наткнулась в чулане у Бена на несколько пар наручников, которые он часто использует для своих представлений, кубиков льда уже оказалось недостаточно. Понадобилось выйти во двор, включить шланг для поливки огорода и окатить себя водой с головы до ног. Мысль о том, для чего эти наручники могут пригодиться Бену в постели, жжет Джиллиан, как огонь. Жаль, что она не видела его усмешку, когда он вошел в спальню и обнаружил, что она оставила их на комоде, — впрочем, он понял намек. В ту же ночь он не забыл положить ключ от наручников подальше, туда, где его не достанешь с кровати. Он не отпускал ее так долго, что ее после всю ломило, и все же у нее даже мысли не было попросить его остановиться.
Желания, чтобы он остановился, у нее не бывает никогда, в том-то и дело, как раз это ее и беспокоит, потому что до сих пор всегда бывало наоборот, даже с Джимми. Это мужчина всегда пылал к ней страстью, и ей так нравилось. Потому что, когда ты сам хочешь кого-то, ты оказываешься в его власти. Ведь до чего дошло — в один прекрасный день чувства, которыми обуреваема ныне Джиллиан, побудили ее явиться прямо в школу, где Бен занимается подготовкой своей аудитории к началу учебного года. Она не в силах ждать, когда он придет домой, не в силах дожидаться ночи и спальни и закрытых дверей! Она бросается к нему на шею и говорит, что хочет его сию минуту. На этот раз искренне, иначе, чем говорила Джимми. Так искренне, что не помнит даже, чтобы когда-нибудь говорила те же слова кому-либо другому. На ее взгляд, по крайней мере, — не говорила.
Ни для кого в школьном округе не тайна, что происходит между Беном и Джиллиан; новость об этом разнеслась по окрестности со скоростью лесного пожара. Даже школьный вахтер и тот поздравил Бена с удачей. За этой парой наблюдают соседи, ее обсуждают за стойкой бара «У Бруно». Собаки провожают их по пятам, когда они выходят погулять; к полуночи на задний двор к Бену стягиваются кошки. Каждый раз, как Джиллиан садится с секундомером на валун у водохранилища засекать время, пока Бен бегает трусцой, из прибрежного ила выползают лягушки и заводят свой монотонный гортанный концерт, так что, когда Бен, набегавшись, подходит помочь ей слезть с валуна, он должен переступать через скопище влажных, маленьких серо-зеленых тел.
Когда они где-то бывают вдвоем и Бену случайно встретится кто-нибудь из его учеников, он делается серьезен и заводит разговор о прошлогодних выпускных экзаменах, о новом оборудовании, которое собирается установить в лаборатории, или об окружной олимпиаде по естественным предметам, которая состоится в октябре. Девочки из тех классов, в которых он вел уроки, немеют в его присутствии и внимают не дыша; мальчики слишком заняты тем, что пожирают глазами Джиллиан, и потому пропускают его слова мимо ушей. Зато Джиллиан — слушает. Ей нравится, когда он рассуждает на научные темы. Он углубляется в биологию клетки, и от этого ее тянет к нему с такой силой, что хоть плачь. Он упомянет поджелудочную железу или печень, и она с трудом удерживается, чтобы не расцеловать его прямо при всех. Он такой умный, что нет сил, но для Джиллиан главное не только в этом — он и с нею ведет себя, как с умным человеком. Как с человеком, которому понятно все то, о чем он толкует, и — чудо из чудес! — ей действительно понятно. Впервые до нее доходит, в чем разница между веной и артерией. Ей уже известны все жизненно важные органы, — мало того, она не затруднится назвать, каковы функции каждого из них, и уж тем более как каждый расположен в человеческом теле.
- Предыдущая
- 33/59
- Следующая
