Пугало для Богов - Михеев Михаил Александрович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/78
• Следующая

Впрочем, ближе к вечеру народ потихоньку начал подтягиваться, дабы обеспечить себе выпивку, а хозяину заведения выручку. Когда я только начал ужинать, в зале было восемь человек, а когда заканчивал

- уже десятка три, если не больше. Стоило, наверное, уйти в свою комнату, ведь где большие сельские посиделки – там и драки, но, с другой стороны, я сегодня не устал, спать пока не хотелось, а сидеть в комнате одному было скучно. Блин, надо было хоть пару книг у графа конфисковать, когда уезжал, за неимением лучшего ознакомился бы с

"шедеврами" местной литературы, но вот не догадался. Теперь приходилось выбирать между "скучать в одиночестве" и "наблюдать за светской жизнью села". Подумав, я выбрал второе, тем более что вино здесь подавали неплохое. Не коллекционное, разумеется, в котором я все равно не разбираюсь, но все же очень даже приличное на вкус.

Поэтому, сев по привычке спиной к стене, я лениво цедил его из простого медного кубка и наблюдал за тем, что творилось в заведении.

Ничего интересного, кстати, первый этап, то есть доведение организма до необходимой по содержанию спирта кондиции, еще не завершился.

Что процесс пошел, стало ясно, когда раздался громкий шлепок и не менее громкий хохот. Я в тот момент с интересом рассматривал колоритного дедка, увлеченно жестикулирующего в споре с другим стариканом. Нет, внешне рукомашец был самым обычным, но я хорошо слышал его голос. Так вот, речь у него была чересчур правильной, заметно выделяя его на фоне сельских "тады" и "вчерась". Однако присмотреться повнимательнее к нему не удалось – не успел, обернулся на звук, и не пожалел, став, в числе большинства присутствующих, свидетелем кульминации процесса. Хохотал мужик – крупный, толстый, как бочка, и с такой рожей, что прямо спросить хотелось, осталась ли кровь в его спирте. Судя по всему, именно он хлопнул по заду ту самую официантку, потому что она сейчас возвышалась как раз над ним.

А потом, аккуратно поставив поднос, женщина крякнула и с разворота впечатала кулак прямо в челюсть бедолаге. Чес-слово, такому хуку позавидовал бы и чемпион мира по боксу. Ноги этого нахала буквально оторвались от земли и, перевернув скамейку, на которой сидел, мужик колобком укатился под соседний стол, чудом его не перевернув.

Посчитав таким образом, что свой долг она исполнила, женщина спокойно взяла поднос и удалилась, но дальше кабацкая драка закрутилась уже и без ее участия. Посетители, сидящие за столом, под который укатился поверженный любитель пышных форм, встретили его появление адекватно. Проще говоря, бодрыми пинками выкатили его наружу, чтобы не мешал ноги ставить. Тот, очевидно, был смертельно обижен подобным обращением, потому что, встав на ноги и помотав головой, как разъяренный бык попер на обидчиков. Они, правда, были к этому готовы, потому что тут же повскакали с мест и, не дожидаясь, пока наглец перевернет на их столе тарелки с закуской, дали ему бодрых трендюлей. Когда же победа была одержана, что, в принципе, не заняло много времени, его подхватили за руки-ноги и, раскачав, отбросили подальше, да так удачно, что потерявшее всякий интерес к происходящему тулово с грохотом приземлилось на соседний стол, начисто сметя с него тарелки. Содержимое этих тарелок, что вполне естественно, оказалось на одежде тех, кто за этим столом расположился, и они, в свою очередь повскакав с мест, моментально построились в некое подобие греческой фаланги и двинулись на тех, кто подкинул им подарочек.

Судя по их сноровке, а также по тому, с какой ловкостью расползались по стенкам или, наоборот, двигались поближе к месту начинающейся заварушки остальные посетители, происходящее здесь было для них делом привычным. Ну да и то сказать, какие еще в этой дыре, да еще в такой сезон, развлечения? Разве что проезжающий дворянин, то есть я, но меня задевать, во всяком случае, сразу, не стоило – вдруг дворянин не в духе? Могу ведь и в глаз заехать, причем запросто, и не посмотреть при этом, что со мной просто хотели за жизнь поговорить. Вот когда градус наберется, тогда и можно рискнуть, всему свое время.

Пока я предавался размышлениям о деревенских нравах, драка постепенно набирала обороты. Уже билась посуда, точнее, глиняные кружки – тарелки, точнее, миски здесь были деревянными, в палец толщиной долбленки, их не так просто разбить. А вот кружкам, да и, кстати, кувшинам с брагой досталось по полной – только черепки летели. К тому же, кувшинами было очень удобно бить по головам, и теперь липкая брага стекала по лицам некоторых участников побоища ничуть, правда, не остужая их пыла. Правда, как я успел заметить, дерущиеся придерживались некоторых правил, самых простых, но действенных – за ножи не хвататься, упавших не добивать. Логично, в общем-то.

Что преимущества занятой мною позиции стороннего наблюдателя закончились я понял, когда чья-то туша с грохотом рухнула на мой стол. Толстые, тщательно выскобленные доски крякнули, принимая на себя неожиданные килограммы, но выдержали. А вот мой кувшин с вином разбился вдребезги. Правда, на меня ничего не попало, потому как прежде, чем разбиться, кувшин отлетел аж до барной стойки, но все равно такую наглость стерпеть было нельзя. Вернее, мне-то было наплевать, переживу, но надо было вести себя так, как положено дворянину, чтобы не привлекать внимания. А дворянину положено незамедлительно вспылить. Конечно, дворяне тоже разными бывают, но, во всяком случае, стереотип в этих местах сложился вполне определенный.

Медленно поднявшись, я обвел всех нехорошим взглядом, потом за шиворот подхватил вяло трепыхающуюся жертву аборта, развалившуюся на моем столе, и аккуратно, чтобы не убить ненароком, дал ему в морду.

Теряя в полете зубы, мужик красиво полетел в толпу себе подобных, где его с восторгом приняли в кулаки, зато в мою сторону направились сразу трое его приятелей.

Ну что же, понеслась душа в рай! Градусы в головах у этих кадров дошли как раз до того уровня, чтобы они не боялись дворянина.

Придется объяснить им, что пить вредно. Примерно с такими мыслями в голове я перемахнул стол и оказался со своими противниками лицом к лицу. Те, очевидно, не ожидали столь быстрого изменения диспозиции, для меня же сейчас главным было точно дозировать удары, чтобы, не дай Артас, никого не убить. Входить в местные легенды на правах случайно завернувшего на огонек чудовища почему-то совершенно не хотелось.

Прежде, чем разгоряченные боем, но заторможенные алкоголем мужики успели понять, что происходит, я пробил ближайшему в печень и, перешагнув через сложившийся пополам организм, поймал второго, начавшего было размахивать кулаками, на прием. Выглядит такой бросок эффектно, хотя провести его не так просто, но сейчас передо мной был противник, который не имел о самбо ни малейшего представления. Можно было интереса ради вырвать ему руку из сустава, но не хотелось калечить человека, поэтому я позволил ему кувырком укатиться под стол и развернулся к третьему. Уклонился, пропуская его кулак мимо своего лица, и пробил в ответ в челюсть. Мужика отшвырнуло к стене, где он благоразумно прикинулся ветошью и затих.

И тут наступила тишина. Секунду я не понимал, что произошло, но потом участники драки вдруг начали сбиваться в кучу, словно забыв, что только сейчас месили друг друга кулаками. Ну а закончив перестроение все они медленно, но угрожающе двинулись на меня.

Вот всегда так… Между собой они дерутся, а чужих они бьют.

Нормальная ситуация. Если бы те трое насовали мне в зубы, это бы воспринялось нормально, но когда я им настучал по тыковкам, это звучало уже как "наших бьют" и требовало немедленно заступиться за обиженных односельчан. И что теперь с ними всеми прикажете делать?

Убивать?

Меча у меня с собой не было – вместе со всем остальным имуществом он остался в комнате. Был ТТ в кармане, но сколько народу я из него положу? Явно не всех. Да, и еще один момент – не хотелось мне никого убивать. По сути, я столкнулся с нормальной, хотя и неприятной стороной человеческой натуры. За такое положено в морду, но никак не пулю – это будет уже перебор. Ну и патронов на этих уродов, честно говоря, жалко.

• Предыдущая
• 9/78
• Следующая